Подошли Ольга с Глебом.

Глеб, высокий, спортивного телосложения тридцатилетний мужчина, работал начальником смены в службе безопасности детской клиники «Весна»

Месяца три тому назад Лариса, гражданская жена Виктора Ярового, пригласила Вадима с Анной на свой День рождения.

Аня, испросив согласия у Ларисы, привела подругу Ольгу, высокую, худую, чрезвычайно некрасивую, страдающую комплексом неполноценности по поводу сексуальной неустроенности, тридцатилетнюю девицу.

Все были чрезвычайно удивлены, но Ольга тогда пришла с молодым привлекательным мужчиной, отрекомендовав его Глебом и своим женихом. По рассказам Ольги, Глеб сделал ей предложение и уже переехал к ней.

Опоздавшим гостям, как водится, налили штрафные фужеры…

Веселье было в разгаре…

Играли в «узнавашки»: игроку завязывают глаза; его задача догнать в слепую человека, обнять и на ощупь опознать на три счета, – тогда выиграл и загадывает желание; не опознал – исполняет желание партнера.

Все изрядно выпили, было шумно и непринужденно…

Завязали глаза Ольге.

Она тщетно кружила по лужайке среди увиливающих от нее партнеров, но, наконец, поймала кого-то за руку.

– Виктор? – спросила Ольга.

– Нет – раз! – сканировало общество.

– Володя? – провела пальцами по лицу партнера Ольга.

– Нет – два!

– Сергей?

– Нет – три! Ура, проиграла! Оля исполняет желание Вадима! – объявил Виктор.

Степаненко пьяно засмеялся, притянул Ольгу к себе и прильнул к ее губам.

– Раз, два, три, четыре, – считала компания.

Досчитали до тридцати трех…

Жених Ольги Глеб, наблюдая за происходящим, подошел к столу, налил в бокал водки, выпил, повторил и, крича что-то невнятное, бросился на юбиляра.

Вадим, получив неожиданный удар в голову, встряхнулся, расплылся в довольной улыбке.

– Вот это по-нашему, по-казбетски! – заорал он и, размахивая кулаками, ринулся в драку.

Колотя друг друга, мужчины метались по лужайке, затем, не устояв на ногах, покатились, сцепившись руками, по траве.

Драчунов растащили и усадили за стол.

– Успокоились? – спросил Виктор. – Глеб, ты чего завелся?

– Он к моей женщине пристает! – зарычал тот. – Или думает, что ему все можно!?

– Глебушка, любимый! – суетилась вокруг жениха Ольга – Это же только игра!

– В засос целоваться игра? – оттолкнул ее Глеб.

– Да нужна она мне! – пьяно загоготал Вадим. – Посмотри на мою Аню, а потом на свою Ольгу. Да я с ней на одном гектаре…

Глеб, сжав кулаки, встал…

– Все, все! – усадил его в кресло Виктор. – Успокоились! Подрались для смеху, – какая свадьба, как говориться, без хорошей драки!? Всем крепкий кофе, – приказал он официанту. – А после – купаться, друзья!

– Вадюша! – будила Анна задремавшего за столом мужа, – выпей кофейку.

– Что случилось? – встрепенулся тот. – Водки дай!

– Не надо водки! – запротестовала жена. – Уже с Глебом из-за Ольги подрался!

– Из-за этой жерди? – заржал, показывая на Ольгу, Вадим. – Не помню, не может быть!

– Тише, тише! – замахала руками Анна. – Не говори так о моей подруге!

– Не буду, Анютка-незабудка! – согласительно ухмыльнулся Вадим. – Ни слова о твоей жабе! Где кофе?

На пляже Вадима и Глеба развели по разным сторонам.

После купания, казалось, все успокоились…

Было около одиннадцати вечера, включили освещение и иллюминацию, готовились к праздничному фейерверку…

Объявили танцевальную паузу и первый, дамский танец.

– Олюшка! – обнял Глеб невесту. – Неудобно перед Вадимом получилось! Стыдно мне за драку – прости меня! Приревновал к тебе, пьяный сильно был! Ты вот что, пригласи его на дамский танец, извинись за меня…

– Меня, на дамский танец? – поднялся Степаненко. – Конечно, Оленька! – посмотрел он на Анну.

Та одобрительно кивнула мужу.

Танцевали медленный танец, соблюдая пионерское расстояние между собой.

– Вадим, – сказала Ольга. – Глеб ревнивый до невозможности! Ты прости, что он драку устроил, пожалуйста!

– Какую драку, с кем? – удивился тот.

– С тобой! – еще больше удивилась Ольга. – Ты не помнишь!?

– Ничего не помню! – смутился Вадим. – Точно в яму провалился. Я тоже дрался!?

– Оба вы хороши, алкоголики! – покачала головой Ольга. – Пошли мириться! – и чмокнула его в щечку.

Глеб, наблюдавший за ними, побледнел.

– Ты прости меня, дружище, – Степаненко протянул руку Глебу, – если я тебя чем-то обидел! Не со зла, напился – себя не помнил.

Ольга, Анна и Лариса наблюдали за ними…

Глеб встал со скамейки и, брезгливо скривившись, плюнул Вадиму в лицо.

Тот пружиной метнулся к Глебу, повалил на землю, впился руками в горло.

Глеб посинел, налившиеся кровью глаза выпучились. Захрипел…

Женщины застыли в ужасе…

Водитель Сережа и официанты бросились к ним.

Раздался выстрел.

Все онемели…

Вадим обмяк, его руки продолжали сжимать горло Глеба.

Тот освободился, сел на траву, – весь в крови, в руке пистолет.

Уложили Вадима на спину, из-под одежды разливалась кровь.

На выстрел, подбежал Виктор, – он купался в реке, склонился над Шефом, пощупал пульс и неистово закричал:

– Скорую!

Возле Вадима Васильевича, стоя на коленях, застыла онемевшая жена.

Быстро подъехала неотложка, но лишь удостоверила смерть от огнестрельного ранения.

Сообщили в полицию.

Следователь Лосев поздно вернулся домой, поужинал, принял душ, остановился у окна. «Сегодня спокойно!» – посмотрел в окно.

– Володя, ты скоро? – позвала жена.

– Иду, Валюша! – направился к спальне Владимир Михайлович.

Зазвонил телефон.

– Михалыч, – сказал дежурный офицер, – у нас убийство.

– Где?

– Дахновка, улица Вишневая, тринадцать.

– Выезжаю!

Усилия врачей скорой помощи были тщетны: Вадим Степаненко скончался от огнестрельного ранения в область печени до их прибытия.

Составили протокол осмотра и сообщили в полицию.

Официанты обслуживающего банкет ресторана собрались, было, уезжать, но Виктор Яровой, приказав никого с территории усадьбы не выпускать, поставил у въездных ворот водителя Сережу.

Анна, казалось, обезумела: она, стоя на коленях возле окровавленного мужа, смотрела на него широко раскрытыми глазами, качалась со стороны в сторону и надрывно подвывала.

Неподалеку от Степаненко, широко раскинув руки, лежал на спине Глеб, – то ли в пьяном сне, то ли без сознания. Из его рта вырывались громкие хрипы, на шее виднелись синяки и ссадины. Возле него, рыдая во весь голос, сидела в траве Ольга, на ее платье краснели пятна крови, одна нога была босая. Рядом, в траве чернел вороненой сталью пистолет.

Лариса, жена Виктора, пыталась успокаивать Анну, но та ее не слышала.

Возле Ольги суетилась молоденькая официантка.

Ждали полицию…

Врач скорой помощи озабоченно склонился над стенающей Анной, – в глубоком шоке, определил он.

– Жена? – посмотрел на Виктора Ярового. – Определенно, необходимо успокоительное. Уколоть?

– Конечно, если надо, – ответил тот. – И ей, – указал на Ольгу.

После укола Анна обмякла, зевнула и закрыла глаза.

– Уложите в постель, – посоветовал доктор. – Поспит, придет в себя.

– Я сейчас, – водитель Сережа поднял Анну на руки. – Поспим, Анна Сергеевна, успокоимся, – и понес ее в дом.

Подошли к Ольге.

– Как же так? Как же так? – рыдая, причитала она. – Что теперь с нами будет, Глебушка, родной?