— Какие планы, кэп? — чуть погодя взобрался ко мне на мостик Матвей. — Пока у нас все вроде в норме… дизеля и электродвигатель работают без нареканий. Вернемся в бухту или сразу пойдем к маяку?

— К маяку, — решился я. — А потом по обстоятельствам. Поглядим, как там народ поживает и какое у него настроение. Возможно, уже сегодня перевезем на Авалон партию добровольцев — переселенцев. Но давай без излишней доверчивости! Сразу причаливать не будем, я вообще за то, чтобы людей возить партиями на шлюпках и на борт принимать по одному. Что бы треяне ни говорили, но в маяке было полно оружия и что случилось с «блатными» мы не знаем. Тем не менее, забрать к себе нормальных людей — наш долг, да и тянуть некуда, сам видел — хозяйство большое, а работников нет.

— Хорошо, — кивнул моряк. — Пойду, распоряжусь.

Спустя полчаса китобоец не спеша обогнул Авалон, и я увидел в бинокль поросшую зеленью знакомую береговую линию, а затем и нашел глазами место нашей высадки. А еще чуть погодя показался пляж, на котором высаживался полковник и я, наконец, увидел островок с маяком. Только вот, что–то с ним было не то…

Убрав бинокль, я быстро побежал по металлическому мостику к Макарычу, который тоже напряженно всматривался через окуляры вдаль.

— Ты видишь майор? — тронул я его за плечо. — У пристани, где лодки?

— Вижу, — нервно облизнул губы артиллерист. — Там стоит какое–то судно, млять. Причем это не наше судно.

— Наших тут кроме нас вообще никого нет, — мрачно ухмыльнулся я.

— Это понятно. Но там вообще не земное судно. Постройка у него уж больно специфическая…

— Именно, — сжал я зубы. — Какая–то треугольная посудина, по виду деревянная, но это не точно, блин…

— Ага. По бокам то ли крылья, то ли складчатые паруса, по центру — хрен знает что, полусфера какая–то зеленая, — продолжал изучать чужое судно майор. — Но вроде бы поменьше нашего китобойца. Говорили нам треяне про чужие расы, но чтобы так скоро с ними встретиться… Свезло нам, сука, — зло выматерился артиллерист. — Ладно, отставить эмоции. Что будем делать, Саша?

Несколько долгих секунд я сомневался. Нет, вру… сомнений не было, решение было ясным изначально — бросать людей у маяка один на один с чужаками нельзя. Но высказывать его вслух ужасно не хотелось. Просто потому, что я испугался до холодного пота, понимая, что после того как решение будет сказано вслух, станет слишком поздно что–то менять. Нет, ну что за невезуха, а? Только вчера мы остались живы и даже получили себе во владение остров. Жизнь вроде бы стала налаживаться, появилась перспектива и какая–никакая надежда на лучшее. А сегодня опять все по новой и нас снова будут убивать? Или нет? Хотелось бы верить, что все обойдется, но если говорить честно, ничего хорошего от наших «конкурентов» по посеву, которым видневшаяся впереди странная посудина принадлежала с вероятностью процентов так в девяносто, я не ждал. Как и от этого мира в целом. Причем в этот раз оценить шансы на благополучный исход дела нельзя было даже приблизительно.

— Продолжаем идти к острову, — наконец, выдохнул я. — Нету у нас другого выхода, Макарыч, чтоб его. Вот нету и все! Заряжай орудие, я метнусь в рубку к морякам. Кажется, они меняют курс, — наш китобоец немного накренился, добавил ход и стал круто поворачивать вправо.

— Думаешь, без стрельбы не обойдется? — нервно спросил майор, закуривая. — Краями с соседями не разойдемся?

— Не знаю. Хотелось бы, конечно, решить все миром, дружбой и жвачкой. Или на худой конец, просто проигнорировать друг друга. Но в любом случае трусить и прятаться не вариант, — покачал я головой. — Во–первых, нельзя бросать своих. Во–вторых, нас наверняка уже увидели. В-третьих… короче, не отсидимся мы, печенкой чую. Думаешь, нам просто так корабль с пушкой подогнали, из жадности? — высказал я вслух то, о чем подумал еще вчера. — Нет, млять… Эти треянские сволочи наверняка знали, что рядом конкуренты, вот и подкинули нам козырь, чтобы был шанс отбиться. Впрочем, если все обойдется, то замечательно. Но если придется драться, то лучше показать зубы сейчас, сходу, чем когда они за нами спецом приплывут.

— Трындец, — помрачнел майор. — Саш, воевать неохота так, что просто жуть. Риск запредельный. Пушка–пушкой, но мы не знаем на что они способны.

— Никому неохота, — кивнул я. — Ага, вон Матвей уже сам к нам бежит. Стало быть, здесь все и решим.

— Уже видели посудину? — первым делом спросил нас моряк, оказавшись у орудия. — Твою же за ногу, а так хорошо день начинался! Что делать будем? Уходим?

— Видели, — нахмурился я. — У нас конкуренты и их корыто мне не нравится. Но бежать мы не будем.

— Понятно, — тоскливо вздохнул Матвей. — Я велел Юльке взять правее и не приближаться к ним, чтобы выиграть время и принять решение. Но если вы уже все решили, — посмотрев на наши лица, еще раз вздохнул бывший второй помощник капитана, — то какие будут приказы? Макарыч, Саша? Вы тут самые опытные, говорите, мы сделаем.

— Идем на сближение с объектом до четырехсот метров. Посмотрим на его реакцию и изучим обстановку на вражеском корыте и острове, — ненадолго задумался я. — Затем работаем по обстоятельствам. Слушаем эфир, смотрим по сторонам. Предложат поговорить — поговорим, нет — меняем курс, отходим от острова на километр и придумываем новый план. Если Олег один справится час–другой в машинном отделении, вызови Пашу нам к орудию третьим номером. Заодно пусть он захватит мегафон из рубки, я его в креплениях рядом с дверью видел. Готовьтесь к немедленному маневрированию, если увидите любое агрессивное действие, — меняйте курс, как считаете нужным, лавируйте, согласовывать каждое действие будет некогда. В общем, бдите. Если что, мы до вас через матюгальник с площадки дооремся. Бежать не станем, людей на острове бросать нельзя. Постараемся обойтись без драки, первыми огонь мы с майором отрывать не будем… хотя, тут уж как получится.

— Есть, кэп, — кивнул побледневший парень и, развернувшись, побежал обратно по переходу. Вот и все, приехали…

Как ни странно, после принятого решения страх отступил. Голова прояснилась, мысли стали ясными и четкими. Мы с Макарычем, матерясь и нервничая, живо зарядили пушку осколочно–фугасным снарядом и навели ее в сторону чужака, а еще через пять минут на носовой площадке появился Паша, заняв место наводчика по азимуту и держась обеими руками за обрезиненный амортизатор U-образного поручня орудия. В качку к ним полагалось пристегивать себя ремнями, но сейчас погода благоприятствовала стрельбе. Я приготовился работать за заряжающего и подносчика снарядов, но пока втроем мы продолжали вести наблюдение. Китобоец вновь изменил курс, и странное треугольное судно на пристани у маяка начало потихоньку приближаться. А вскоре в бинокль стали видны детали происходящего на чужом корабле и пристани рядом с ним.

— Плохо дело кэп, — взволнованно сказал Паша. — На лестнице к пристани трупы.

— Есть такое дело, — мрачно кивнул я. — Двое, пол и возраст в бинокль не разобрать, но вроде бы из наших, в гимнастерках. Лежат на ступеньках… Так народ, внимание, кажется, чужаки показались.

В серо–зеленой полусфере в центре палубы чужака открылась круглая, как в норе мультяшного кролика дверца и оттуда показался… человек? Вроде бы, он. Две руки, две ноги и голова имеются, высокий, крепкий, одет в какое–то свободное синее одеяние… больше ни хрена не разобрать. Следом за ним вылез еще один, затем с широкой кормовой части посудины появилось еще несколько чужаков. Часть из них побежали к складчатым «крыльям–парусам» и завозилась у мест их крепления с палубой, другие начали открывать какой–то люк на палубе…

С пустынного, если не считать лежавших у пристани тел, берега из–за маяканеожиданно выскочили еще трое «синих» с длинными вытянутыми предметами в руках, и опрометью побежали к кораблю. Еще минута, и они уже на палубе…