По его расчетам, они должны были согласиться. И они согласились. Любопытство, причина большинства опрометчивых женских поступков, заставило их пойти на этот шаг. Стараясь не показывать смущения, девушки продиктовали ему свои телефоны, которые он старательно записал. Одарив их на прощание многозначительной улыбкой, он дождался, пока блондинки вылезут из машины, и посмотрел им вслед. Попки у девчонок были что надо. У Марины, правда, немного тонковаты ноги, на задок вполне аппетитный, подтянутый. У Киры же вообще все части тела находились в полном согласии друг с другом. Просигналив девчонкам на прощание, он поехал в прекрасном расположении духа на съемки передачи. Он продолжал улыбаться, когда приехал в телецентр. Это была лучшая весна в его жизни. Победы, пусть даже такие несерьезные, как сегодня, настраивали его на оптимистичный лад.
Его обтянутый коричневой кожей «Молескин» хранил телефоны женщин, которые он коллекционировал еще со времен учебы в академии. Это был донжуанский справочник, которым он по праву гордился. Поначалу он просто записывал все номера в телефон, но тот не оставлял никакой возможности классифицировать женщин с душой. То ли дело блокнот. Его страницы позволяли фиксировать информацию куда более содержательную, чем просто набор цифр. В блокноте напротив каждого имени он делал записи, которые позволяли не только идентифицировать женщин, но и сортировать по степени привлекательности. И по не менее важному признаку – уровню доступности. Зачем тратить время на алчных красоток, когда мир полон упоительно бескорыстных женщин, готовых включиться в романтическую игру просто так – ради самой игры, повинуясь зову любопытства? Напротив имен делались исчерпывающие пометки. И ставились плюсики, количество которых обозначало местонахождение «объекта» на шкале доступности. Минусы же указывали, как правило, на явную финансовую заинтересованность девушки, ее сварливый характер или несговорчивость. Приятели уважали такой подход и нередко обращались к нему за помощью в моменты, когда на вечеринках остро не хватало женского общества – в блокноте Игоря Лефортова было немало обладательниц пяти «плюсиков» – женщин, готовых примчаться по первому зову на их праздничное застолье, а то и задержаться на нем до утра. К слову сказать, эти телефоны доставались ему не слишком тяжело. Звание «актер» приносило свои дивиденды. Вероятно, оно было окружено для девушек ореолом чего-то крайне притягательного, потому что стоило только им услышать – кто он, как они сами спешили установить с ним связь, залогом которой выступал их номер мобильного.
Он не ставил своей задачей переспать со всеми этими женщинами. Но сам процесс этой игры, главным призом в которой выступал номер телефона, увлекал его несказанно. В театре за ним водилось звание штатного дамского угодника, которое его вполне устраивало. Он торжествовал, когда в ответ на его заигрывания его удостаивали благосклонной улыбкой и взглядом. У него были свои «фирменные» приемы, к которым он прибегал, в случае, если хотел добиться благосклонности. Если честно, иногда он даже бравировал своим умением вызвать в женщинах приязнь. Он мог, неожиданно для всех, осыпать комплиментами неказистую гримершу, вызвав краску на ее щеках. Или, подойдя во время репетиции к какой-нибудь кислолицей стажерке, сказать ей душевно: «Девушка, я давно за вами наблюдаю. И я ценю вашу силу воли и трудолюбие. Я вижу, что вы сидите тут с утра, и не можете даже отлучиться на обед. Мы скоро заканчиваем на сегодня, не грустите. Может, после репетиции выпьем кофе вместе?». Ему нравилась ответная реакция в таких случаях. Глаза обласканной девчушки выражали сначала недоумение, но вскоре загорались неугасимым огнем признательности. Козявка-стажерка уходила смущенная, взволнованная, едва ли не влюбленная. Огонек интереса, загоравшийся в ее глазах, согревал его. В этот момент он любил эту девчонку, – пусть всего одну минуточку, но любил. Говоря свои комплименты, он всегда был искренен. Энергия флирта была самой сильной и чистой их всех, что он знал. Она была сильнее наркотиков и алкоголя.
Вот только незадача – некоторые его дульсинеи почему-то отказывались ограничиться лишь этой одной минуточкой – некоторые навязчиво желали продолжить знакомство. Для того чтобы «зацепиться» за него, девушки иногда шли на уловки. Например, звонили ему, используя для этого поводы, несерьезность которых была очевидна. Поздравляли с какими то малозначительными праздниками… Это напоминало родео, в котором он исполнял роль быка, пытающегося сбросить докучливого всадника. То, что для него было игрой, некоторые девушки, к сожалению, воспринимали серьезно. Все имеет свою обратную сторону, и любовь женщин тоже, – эту истину он усвоил довольно рано.
Вечером после съемок легкое брожение в крови, вызванное встречей с Кирой и Мариной, улеглось, и он перестал думать о них. Девочки, безусловно, были милы, но сейчас их лица уже понемногу утрачивали четкость и становились для него частью одного большого женского образа, не имевшего определенных очертаний. Сколько их уже у него было, этих знакомств с симпатичными девушками. И каждый раз он легко увлекался, с головой уходя в омут их восхищенных глаз и нежных улыбок, – но так же быстро остывал. Правда, немного щекотало нервы воспоминание о круглых, таких аппетитных Кириных щеках, но его было явно недостаточно для того, чтобы позвонить ей. Потягивая коньяк, он углубился в сценарий пьесы.
Но через пару часов, очевидно, под влиянием коньяка, приведшего его в благодушное настроение, он понял, что идея позвонить девочкам не лишена определенного смысла. В меру разогретый алкоголем, он не станет возражать, если эта телефонная болтовня закончится свиданием. Нет, определенно, он правильно сделает, если позвонит Кире или Марине. Вот только – кому? Согласно выдвинутой им самим легенде, он увлечен только одной из них. Это значит, что нужно сначала все тщательно обдумать, ведь если первая девчонка «слетит», позвонить второй ему вряд ли удастся. Наверное, все-таки ему следует выбрать Киру. Девочка она вся такая из себя упругая и горячая, как свежеиспеченная булочка, да и характер у нее, кажется, покладистый. Открыта для общения и на ломаку не похожа.
Он набрал Кирин номер и слегка прокашлялся – голос у него должен быть немного взволнованный. Прослушав несколько гудков, он наткнулся на автоответчик. Но сообщение оставлять не стал. Девочка определенно не ждет его звонка. Небось, убежала уже на свидание к другому. Ну что ж, позвоним тогда второй. В тот вечер в его распоряжении были сотни телефонов из его блокнота, но, находясь под очарованием момента, он решил довести эпопею со своей мнимой влюбленностью до конца и набрал номер Марины. В отличие от Киры, та взяла трубку, и это сразу же придало ей дополнительной привлекательности.
– Але, – услышал он ее приятный, чуточку писклявый голос.
– Марина, – он произнес ее имя без вопросительной интонации.
– Да, – по тому, как напрягся ее голос, он понял, что она узнала его тоже.
Сейчас главное, вложить в первую фразу максимум очарования и смысла. Первая фраза – самая важная. От того, как она будет построена, может зависеть исход разговора.
– Это тот странный молодой человек на «Мерседесе», который подвез тебя утром, и которому ты разбила сердце, – Киру из контекста разговора он решил сразу же исключить.
– Здравствуйте, – только и произнесла Марина.
– Я понимаю, что веду себя нагло, но скажи честно – ты думала обо мне сегодня хоть одну минуту?
– Целых две, – видимо, осознав, что мужчина на «Мерседесе» достался ей, а не ее подруге, она обрела способность иронизировать.
– А мне кажется, что нет, – погрустнел голосом он. – Но я берусь это исправить, если ты позволишь мне пригласить тебя сегодня вечером в ресторан. – В конце концов, сегодня он может себе это позволить).
И она согласилась. Все они соглашались. Лефортов осечек не давал. При ближайшем рассмотрении девушка понравилась ему больше, чем днем, и внешность Марины была тут ни при чем. Ему пришлась по вкусу какая-то добротная прямота и твердость ее характера, которую он объяснил тем, что Марина была провинциалкой, неиспорченной еще беспринципным большим городом. Подобревший от коньяка, он благосклонно наблюдал за тем, как она орудовала ножом, стараясь сохранять при этом выражение лица великосветской дамы, и постоянно оправляла завитые ради него волосы резким движением. В том, как Марина старалась быть серьезной, было что-то забавное. Он получал настоящее удовольствие, когда заставлял ее рассмеяться. Марина довольно занятно рассказала ему о своей родной Пензе. От съеденного и выпитого в тот вечер он, почувствовав страшную слабость, совершил беспрецедентный поступок – отвез Марину к ней домой на такси, едва не засыпая по дороге, и не стал к ней приставать. Правда, он не забыл обратить этот факт себе на пользу, притворившись стеснительным влюбленным, готовым ждать близости до тех пор, пока не поймет, что предмет его мечтаний тоже этого хочет. Вскоре чувство незавершенности ситуации заставило его позвонить ей снова и устроить все так, чтобы вечер закончился так, как и должен был закончиться, – у него дома. В постели Марина оказалась такой же забавной и неискушенно-наивной, как и в жизни. Всю следующую неделю она провела у него, и удивительное дело – он совершенно этим не тяготился и даже сам предложил ей перебраться к нему – «на какое-то время», как он неопределенно выразился…
