«Это правда. Мы – не смертные».

По спине и шее стекал пот – солнце было щедро на зной.

«Мы – бессмертные».

– И что же – я вдруг тоже стала такой? – зло спросила она.

«Мы связаны – ты и мы. Тебе отмерен тот же срок, что и нам».

– Нет… так не должно быть.

«Как может книга, собранная из старого папируса, говорить с неразумной девчонкой?»

Зафира скрипнула зубами, чуть не бросив Джаварат в фонтан.

– Что тебе нужно от меня?

Должна была быть какая-то причина, по которой фолиант говорил с ней, подстрекал её. Зафира не была похожа на Льва или на ту тьму, в которой гнил Джаварат. Она была бессильна, как постоянно повторял Сеиф. Возможно, пришло время доверить книгу Айе, и…

Шипение едва не оглушило ее, и девушка в испуге выронила Джаварат. Он упал на пыльные камни и раскрылся. Зафира внимательно огляделась, но рядом лишь тихо журчал фонтан да пыль танцевала в косых лучах солнечного света.

Затем книга со стуком захлопнулась.

«Бинт Искандар».

Эти слова звучали как ужасающий стон. Страх тек по её венам.

«Позволь нам показать тебе, на что ты способна».

Альков исчез. Угасающий свет обрисовал часть заснеженной деревни и женщину в плаще, стоявшую в центре. Базар выглядел знакомым, как и скудные чахлые деревья. «Деменхур». Но сама Зафира ведь была не там. Она – всего лишь наблюдатель, подсматривавший за другим миром через подзорную трубу.

Зелёный кожаный фолиант – Джаварат – был зажат в левой руке женщины, а скрюченные пальцы правой руки она протянула к небу. Зафира не могла понять слов, срывавшихся с уст женщины. Заклинание.

Люди в ужасе с криками разбегались с базара, пытались скрыться от неё – от этой женщины, – когда она вдруг резко опустила сжатый кулак.

И земля вздыбилась.

Круглая джуму’а[22] взорвалась – камни и обломки полетели во все стороны, к окружающим шатрам, поражая кричавших селян. Несколько мужчин устремились к женщине – у некоторых в руках были табары и мечи. Другие поднимали камни и любое самодельное оружие, какое только могли отыскать.

Но даже видя их приближение, женщина не шелохнулась. Её плащ чуть развевался на пронизывающем холоде.

Женщина лишь перевернула следующую страницу Джаварата, и через несколько мгновений, в которые никто не дышал, Зафира увидела, как она резко опустила вниз сложенную аркой ладонь.

И мужчин разрубило пополам.

Раздались новые крики. Тела падали на землю с тошнотворным стуком. «Нет!» – хотела закричать Зафира. Она хотела остановить эту бессмысленную жестокость, но её уста были сомкнуты, зашиты. Она силилась сделать вдох, скованная этим ужасным видением… laa, кошмаром. Вот чем это было.

Кошмаром.

Мужчины падали один за другим, рассечённые надвое её пугающей силой. Силой Джаварата. Ужасный образ жёг кожу Зафиры. Другие – большинство – валились на колени и пронзали себя насквозь мечами. Разрушенный базар стал багровым от крови, лившейся свободно, скапливавшейся у ног женщины.

Наступила тишина, и, удовлетворённо хмыкнув, она повернулась, откинув капюшон окровавленной рукой.

Зафира уставилась на саму себя.

Это была она – вплоть до льда в глазах и сердитого изгиба бровей.

Именно она… за исключением только одной детали.

Волосы у неё были цвета раздробленной кости.

Серебряный фиал, наполненный чем-то густым и алым, висел у неё на шее. И когда седовласая версия её самой спрятала Джаварат под плащ, Зафира увидела свежую рану на ладони женщины, среди многих других шрамов, где плоть уже срослась. Dum sihr. Она подошла к чёрному скакуну, рассекая снег сапогами, взлетела в седло и исчезла среди улиц.

Оставив после себя гробницу.

Лавандовая дверь Бакдаша висела на петлях. Яркая кондитерская лавка Араби превратилась в груду щебня. Она видела мужчин, мальчиков, детей – все были мертвы. Все они. Кого-то ударило камнем, кого-то рассекло пополам. Внутренности выпали наружу, кровоточа, кровоточа, кровоточа.

Из-за неё.

«Прошу», – умоляла она. Она не знала, кого умоляет – просто повторяла это слово раз за разом, пока всё вокруг не помутилось и она не потеряла равновесие.

А потом – ничто.

Зафира впилась ладонями в камни, с хриплым вздохом подняла голову. Вокруг был альков. Джаварат лежал у её колен.

«Ты видела, бинт Искандар?»

Она видела лишь нечто гораздо более зловещее, чем Ночной Лев. Нечто маленькое и непритязательное, слитое с многовековыми воспоминаниями самых могущественных существ Аравии и с тем, что было гораздо хуже, – со злом, просочившемся в Шарр.

И это зло контролировало её.

– Почему? – прошептала девушка. – Почему я?

«Чистейшие сердца всегда восторжествуют в самых тёмных душах».

Зафира услышала звук торопливых шагов прямо за поворотом. Она закрыла глаза, восстанавливая дыхание, подобрала Джаварат и поднялась на подгибающихся ногах. Три фигуры приблизились к ней, и их плащи сверкали серебром. Стража Султана. Khara. Девушка прижалась к стене, но они поспешили мимо алькова, даже не бросив туда взгляд, тихо переговариваясь, сжимая в руках простые чёрные рукояти скимитаров.

«Покажи мне что-нибудь полезное, – прошипела Зафира Джаварату. – Покажи мне, что Лев может сделать с единственным силахским сердцем».

Ничего.

Laa, раздражённая тишина.

Рыкнув, Зафира стряхнула видение, дарованное Джаваратом, и прокралась за стражниками. Потом она услышала пение, обрывочные крики и требовательные возгласы, которые доносил блуждающий ветерок.

«Нас увидят».

– Теперь ты можешь говорить? – спросила Зафира.

Она метнулась из теней одного здания к следующему, но не нужно было жить в этом городе, чтобы понимать – такая безлюдность была необычной. Это был город султана. Здесь должно быть всегда шумно, а не жутко тихо в одном месте и шумно в другом. Перед переулком девушка остановилась, прищурилась, глядя на площадь впереди.

От страха у неё перехватило дыхание. До неё донеслось, как толпа нараспев скандирует: «Налоги – смерть. Казну – разбить».

Протесты. Люди протестовали, шагали – нет, бежали к дворцу. К ней.

Сердце готово было выскочить, а пальцы, сжимавшие Джаварат, стали скользкими. Развернувшись, Зафира поспешила к дому Айи, и нагретые камни обжигали её голые ступни. Напоровшись на мелкий булыжник, она выругалась. «Только бы не упасть, только бы не упасть». Она думала об Арзе и о своей охоте, когда даже её добыча не слышала её быстрых шагов.

Расстояние между ней и толпой росло, и девушка не позволила себе медлить. Ужасная ошибка.

От взрыва земля содрогнулась, и Зафира упала на колени. Толпа устремилась к ней.

Под землёй – вот где сейчас оказался Насир, в комнате, забаррикадированной и укреплённой, чтобы заглушить все звуки. Тени клубились в его руках, словно дымок над погашенным светильником. После того как он оторвал взгляд от двустворчатых дверей – уже неизвестно в который раз, – Айя предложила им потренироваться.

Нет, это было бы предложением, если бы она приняла отказ Насира.

– Нужно решить, отправляемся ли мы в Альдерамин, – проворчала Кифа.

Насир не понимал зачем.

– Делать такой крюк, чтобы добыть то, чего, возможно, даже не существует, – значит рисковать, тогда как мы легко могли бы собрать силы и подготовиться к прибытию Льва.

Советница посмотрела на него:

– Мне всегда казалось, что ты не тот человек, который будет просто ждать.

Да, он таким не был. Он предпочитал, чтобы перед ним стояла задача, на которой он мог сосредоточиться, миссия, которую он должен был исполнить. Но без Льва, носящего шкуру его отца и угрожающего ему смертями невинных, у него не было никаких причин искать волшебство. Особенно учитывая, что этот план был таким же шатким, как и другой вариант.

– Независимо от нашего решения, – сказал Айя, сжимая посох, – мы не уйдём без Зафиры, laa? Пойдём.