– Один шарик или два? – уточнила девушка.

– Три!

– Могла бы и не спрашивать.

Слопав лакомство, Пашка удовлетворённо погладил себя по животу.

– Блин, как же я рад, что ты вернулась!

– Обжора! – хмыкнула девушка, надела передник и принялась мыть посуду.

– Я не обжора! – возмутился парень и потянулся за очередным кусочком яблочного пирога.

– Да-да.

– Слушай, Алинка… – Пашка облизал пальцы. – А пойдём сегодня вечером гулять!

– Вечером? – удивилась девушка, вытерла полотенцем тарелку и поставила её в шкаф. – А как же Катя?

– Какая Катя? – захлопал глазами парень.

– Та самая Катя, с которой ты встречался, когда я уезжала к бабушке.

– А, эта! – махнул рукой Пашка. – Так мы с ней почти сразу же и расстались.

– Почему? – недоумевала Алина.

Она прекрасно помнила Катю. Очень милая и привлекательная девушка. И Пашка ей очень нравился. Алина никак не могла нарадоваться, что лучший друг наконец-то остановил свой выбор на ком-то достойном.

– Мне с ней скучно было, – пожал плечами парень.

Алина вздохнула и полезла в холодильник за мороженым. Кажется, успокоительное теперь нужно ей.

Вера Георгиевна вернулась домой ровно в восемь пятнадцать. К тому времени Пашка уже успел убраться восвояси.

– Алинка!

– Мама!

Со стороны могло бы показаться, что в крошечной прихожей обнимаются две сестры – настолько мать и дочь были похожи. Да и годы не просто пощадили женщину, а, казалось, вообще забыли к ней дорогу. По-прежнему молодое лицо без намёка на морщинки, блеск в голубых глазах нисколько не померк, лишь в волосах недавно появились первые серебряные пряди, но безамиачная краска с лёгкостью решала эту проблему.

– Как добралась? – Вера Георгиевна отстранила от себя кровинушку, полюбовалась немного милым личиком и вновь прижала девушку к себе.

– Хорошо добралась. – Алина нисколько не возражала против материнских объятий. Кто сказал, что это только для малышей?

– Пашка тебя встретил?

– Да. Он мне с сумками помог.

– Хорошо, – кивнула женщина. – Ты его покормила?

– Можешь посмотреть в холодильник. Там почти ничего не осталось.

– Ну… Мальчик растёт, ему кушать надо.

– Мам, – Алина вздохнула, – отпусти меня, пожалуйста. Жарко.

– Прости-прости! Ничего не могу поделать – я соскучилась.

Пока мама переодевалась в домашние хлопковые штанишки в мелкий цветочек и тёмно-синюю майку на бретельках, Алина заварила чай и разложила остатки шарлотки по тарелочкам.

– И мороженое моё, небось, съел, – проворчала Вера Георгиевна, войдя в кухню.

– Не всё. Там ещё три пачки остались. – Девушка разлила ароматный Эрл Грей по фарфоровым чашечкам – их ещё папа покупал своим любимым девочкам на Восьмое марта.

– Надо запасы пополнить. – Женщина уселась на стул у окна и оглядела комнату. – Алиш, я тут с тобой посоветоваться хотела. Может, нам ремонт сделать, а?  Надоел голубой в кухне! Хочу салатовый.

– Не знаю, – пожала плечами девушка. – В принципе, я не против, но где мы деньги на это возьмём?

– Обижаешь! – фыркнула Вера Георгиевна, чайной ложечкой подцепила крошки пирога и отправила их в рот. – Я, между прочим, тебе на учёбу копила! У нас связей никаких, вот я и думала, что на Международные отношения на бюджет не получится. А ты всех уделала и теперь стипендию получать будешь! Вот я и думаю: а давай ремонт сделаем, а?

– Давай! – кивнула Алина и улыбнулась.

Мать никогда на ней не экономила, но дочь ничего особо и не просила – понимала, что одному родителю тяжело. Вера Георгиевна так и не начала новые отношения – слишком сильно любила мужа. Алина надеялась, что мама всё же когда-нибудь откроет сердце для новой любви.

– Салатовый, значит… – протянула девушка. – А знаешь, мне нравится!

После шарлотки настал черёд мороженого. Покончив и с ним, красавицы Семёновы принялись убирать со стола. И тут зазвонил Алинин телефон.

– Пашка, да? – Женщина заглянула через плечо дочери.

– Да. Мам, я пойду погуляю, хорошо?

– С Пашкой? Да хоть до утра! Только кофточку надень – похолодало.

Алина усмехнулась и побежала в свою комнату, чтобы без свидетелей, пусть и самых близких, поговорить с лучшим другом.

– Жду тебя через пять минут! – сходу объявил парень. Ему и в голову не могло прийти, что Алине, как и другим девушкам, нужно время, чтобы собраться.

– Хорошо. Буду через пять минут.

Быстро сменив сарафан на джинсы и светло-розовое худи, прикрывающее бёдра, Алина прибежала в прихожую, схватила рюкзачок, закинула в него ключи, надела кроссовки, пообещала матери быть не очень поздно и выскочила за дверь.

Пашка уже ждал подругу у подъезда. Парень тоже переоделся. Вместо шорт и футболки на нём теперь были свободные джинсы, тёмно-синий джемпер и конечно же кроссовки.

– Куда пойдём? – спросила Алина, хотя заранее знала ответ.

– В сквер. Там уже все наши.

«Наши» на самом деле были Пашиными друзьями, но и его лучшую подругу они не обижали и никогда не были против её компании. По крайней мере, большинство из них. Юля же, завидев Алину, заскрежетала зубами. Ну и что он нашёл в этой скромнице? Вот она, Юля, совсем другое дело. Вон, все парни слюни пускают от одного взгляда на её декольте. Комары, правда, кусают, но на что только не пойдёшь, чтобы показать себя во всей красе.

Сквер неподалёку от театра давно облюбовала молодёжь. Жилых домов поблизости не было, поэтому никого не раздражала музыка, доносящаяся из переносных колонок. Обилие лавочек делало место ещё более привлекательным. На двух из них как раз и расположились Пашины и в какой-то степени Алинины друзья. В основном это были уже бывшие одноклассники и одноклассницы, однако некоторые ребята пришли со стороны. Как, например, уже тоже бывшая девушка Паши, Катя.

Алина удивилась, когда увидела её среди остальных. Миниатюрная рыжеволосая от природы, Катя казалась ещё меньше на фоне рослых парней, коих здесь было больше, чем девушек. Она стояла чуть поодаль и молча слушала то, что говорили другие.

– Паша! – вышла вперёд Юля, не забывая выставлять напоказ своё «богатство».

Ни для кого не была секретом её заинтересованность в самом горячем парне школы, как его называли вне её стен. Вот только никто не понимал, почему Паша вместо фигуристой и раскованной Юли выбрал тихую рыжую мышь. Впрочем, их отношения всё равно долго не продлились.

– Алинка! – раскрыл свои объятия Тоха, главный ловелас из их компании, но девушка ловко увернулась и спряталась за лучшим другом. – Я ж соскучился!

– Хочешь, я тебя обниму? – предложил Пашка и двинулся к товарищу, но тот замотал головой и отступил назад.

– Не-не-не-не-не! Я лучше с Юлькой обниматься буду! Правда, Юлёк?

– Иди лесом! – буркнула брюнетка и прихлопнула очередного комара. Правда, ей хотелось бы, чтобы на месте насекомого был кое-кто другой.

Друзья расхохотались и вечер потёк по привычному сценарию, сплошь состоявшему из шуток, подколов и заигрываний. И всё это время Алина не могла отделаться от чувства жалости. Взгляды, которые Катя бросала на Пашу, были полны боли, надежды и любви. Однако сам парень либо не замечал их, либо делал вид, что ничего не происходит.

– Ты не замёрзла? – поинтересовался он у подруги, когда та вздрогнула и обхватила себя руками.

– Немного, – улыбнулась Алина.

В таких случаях Пашка всегда отдавал ей свою куртку или мастерку, но сейчас ни того ни другого на нём не было, поэтому он стал позади девушки и прижал её к себе.

– Теплее?

– Да.

А утром на аккуратно отодвинутом коврике у входной двери Алина обнаружила дохлую крысу. Внутри у девушки всё похолодело, но она отогнала тревожные мысли. Ведь вполне могло статься, что несчастное мёртвое животное мог притащить дворовый кот. Если ему каким-то чудом удалось пробраться в подъезд.

Прикреплённый же к двери листик с надписью «Умри, тварь!» ещё ночью случайно задел плечом дядя Вася, когда пытался попасть домой. Дальнейшая судьба послания на светло-салатовой бумажке осталась неизвестной.