Когда появилась третья волна атакующих самолетов (265 единиц), в основном истребители и пикирующие бомбардировщики, торпедоносцев в ней было мало, дело было практически сделано. Из всего американского флота спаслись два эсминца, среди которых оказался везунчик «Уорд», открывший счет в этой битве, и не его вина, что счет оказался не в пользу янки. И еще легкий крейсер «Сент Луис», его капитан Джордж Род отдал приказ уходить, как только увидел вторую волну. Его обвиняли в трусости, но, поскольку он спас самый крупный корабль Тихоокеанского флота, то остался им и командовать дальше. Как говориться, это была не трусость, а дальновидность! «Нью Орлеану» не повезло, но по-другому. Корабль был атакован японской подлодкой, получил одну торпеду, потом его преследовали пикирующие бомбардировщики, которые уложили в него еще три бомбы, но с серьезными повреждениями, корабль все-таки сумел уйти и направился к родным берегам. Его добил шторм, который поднялся, как бывает в этих широтах, совершенно внезапно. Заплаты не выдержали, в пробоины снова хлынула вода. После двенадцатичасовой борьбы за живучесть корабля, заменивший погибшего капитана лейтенант Джереми Принц отдал приказ команде оставить корабль, который через час после этого затонул.

А японские самолеты, пикирую на бухту Оаху разбомбили в хлам застрявшие там «Нью Мексико» и «Юту», нанесли удар по береговым укреплениям, уничтожили остатки авиации на аэродромах. Порезвились японские истребители, расстреливавшие лодки, катера и небольшие корабли, спасающие моряков с затонувших кораблей. В результате этого всего с линкоров и авианосцев удалось спасти всего 411 моряков! Потери флота США в квалифицированных подготовленных кадрах был ошеломляющие!

В это время генерал Шорт получил сведения от разведки, что к Гавайям приближается мощное ударное соединение японцев, в котором, как минимум, три линкора, кроме того, в составе соединения были и множество кораблей, которые оценили как транспортные, следовательно, сюда шел десант. Выяснив, что авиации у него нет, а от флота поддержки не будет в принципе, командующий группой на Гавайях принял решение о эвакуации. В это время прилете парламентер от японцев с ультиматумом: если американцы оставят всю инфраструктуру не тронутой, в том числе склады с боеприпасами, горючим и амуницией, им дадут возможность с честью (и личным оружием) эвакуироваться в США. И генерал Шорт принял предложение Японцев. Гавайи пали к их ногам практически без боя.

[1] В РИ в небо Перл-Харбора при внезапном нападении японцев поднялись 5 истребителей!

[2] В РИ Аутебридж тоже сумел уничтожить миниподлодку японцев — первые выстрелы Войны на Тихом океане принадлежат его кораблю, но вот подтверждение победы эсминца «Уорд» нашли совсем недавно, в 2002 году.

[3] Линкор «Вест Вирджиния» был продан СССР в 1941 году, вошел в состав Северного флота, вместо него Тихоокеанский флот был укреплен линкором «Нью-Мексико».

[4] Это прозвище японский пилот получил за характерные усы, которые он носил в то время

Перл-Харбор, 7 августа 1942 года.

Адмирал Ямамото был доволен. Он был уверен, что флот понесет потери во время высадки десанта на Гавайских островах, которые имели очень неплохую систему береговой обороны, конечно, шансов у гайдзинов не было, но они даже не попытались умереть с честью! Сейчас шел процесс эвакуации американских солдат, матросов, а также гражданского населения, которое решило уйти вместе с северными варварами. Тихоокеанский флот противника перестал существовать. Были утоплены все девять линкоров, при этом два из них можно было попытаться восстановить на Оаху в доках, сегодня утром решали вопрос с учебным судном (бывшим дредноутом «Ютой»), но решили его не восстанавливать — несколько попавших в него бомб привели корабль совершенно в негодное состояние. И тут радист доставил адмиралу короткую шифровку со словом «Хаймеру»[1]. Адмирал вошел в свой кабинет, поклон портрету императора, открывает сейф и достает запечатанный сургучом конверт из плотной бумаги. Открывает конверт, оттуда извлекает два предмета: высушенную белую хризантему и белый конверт с приказом. Опять поклонился портрету Божественного Тенно[2], прочитал приказ, затем адмирал переоделся в традиционную одежду самурая, сделал ритуальное омовение рук и подошел к алтарю камидана, который находился тут же, в его кабинете, на алтарь было поставлено ками (подношение) — чашечка сакэ и цветы с острова, которые ему утром доставили на корабль. Затем Исороко совершил ритуальную молитву, сопровождающуюся такими же строго выверенными движениями, поклонами, хлопками и каким-то подобием пения (на наш, европейский, слух). Отбив череду поклонов, хлопков и прочих движений адмирал сел на коврик и взял в руки кисточку. На листе бумаги он начертал хокку:

Ветру и буре наперекор

Ведет мой флот

Хризантема.

Панама.

6 августа 1942 года

Весь день 5 августа Панамский канал работал двумя нитками в сторону Атлантического океана[3]. В шесть часов утра 6 августа корабли стали заходить в шлюзы со стороны Атлантики и направляться в Тихий океан. Среди этих судов было пять, загруженных цементом под завязку. В конце сорок первого года правительство Чили приняло решение о строительстве системы береговых укреплений, на что были выделены даже большие бюджетные ассигнования. Было решено закупить в США орудия, металл для сооружения укреплений и цемент, которого в стране почему-то оказалось очень мало. Орудия амеры не продали, а вот стволы для морских орудий в 152 —мм и 356-мм — без проблем. Чилийцы предложили Аргентине на основе этих стволов создать для них артсистемы береговой обороны, на что президент Перрон дал свое вежливое согласие. Суда с металлом и стволами проследовали по каналу еще три недели назад. Цемент закупался в тех же США, но его надо было забирать в Мексике, в порту Веракрус, а оттуда перевозить уже в Чили. И морской путь от Веракруса даже через панамский канал был экономически выгоднее, чем тащить этот огромный объем цемента железнодорожными путями (доставка, хранение и т. д.). Все это в дирекции канала озвучивал довольно энергичный представитель Чили, выложивший кроме стандартной платы за проход через канал еще и неофициальные премиальные за то, что корабли его каравана пройдут канал за один день. Кого-то подвинули, кого-то решили придержать, в общем, доброе слово, подкрепленное пачкой баксов намного больше может сделать, чем просто доброе слово! И вот корабли вошли в канал. Это были сухогрузы под флагом США, правда, в их командах было слишком много филиппинцев, но это бывает — желтые рабочие руки дешевле белых, так что хозяев судов вполне можно понять. «Питтсбург» (порт приписки — Бостон), был первым из этих судов, он примерно через 8 часов оказался в шлюзе «Мирафлорес», когда ворота шлюза открылись, радист корабля, чистокровный японец, передал условный сигнал на такой же условной частоте. В момент, когда корабль стал проходить сквозь створки шлюза, самурай из клана Такэдо нажал кнопку взрывного устройства. Несколько тонн взрывчатки, которые были спрятаны под цементом, взорвались, погиб весь экипаж, состоящий из японцев-смертников и из бледнолицых наемников, которые ни о чем не знали, они просто везли контрабандный груз под контролем бдительных и хорошо вооруженных восточных ублюдков. Этот шлюз был уничтожен, но неприятности для Панамского канала этим не ограничились. По двум ниткам тянулись еще два корабля с цементом, каждый по своей, пристрелив шкиперов, команды повели корабль вперед, организовав столкновение с идущим впереди судном, после чего были активированы заряды в бортах и днищах корабля. Цемент в них был щедро смешан с камнями, хлынувшая в суда вода делала из этих кораблей надежные долговременные пробки, которые извлечь будет очень сложно. На Атлантическом побережье все пошло для страны восходящего солнца не так удачно: корабль «Уитмор» только подходил к шлюзу, но увидев, что поднята тревога, взорвался, сумев повредить шлюзовые ворота, но не настолько кардинально, как в шлюзе «Мирафлорес», последнее из этой шестерки пошло на таран ближайшего судна и потом взорвались заряды по бортам и днищу, предоставив воде доступ к цементу.