Кванги были мужского пола, это угадывалось по голосам и фигурам. Чваки поневоле почувствовала некоторое полузабытое чувство смущения. В среде сепраев она ходила в довольно удобной, но короткой юбочке, а грудь вообще не закрывала. Тепла от недр планеты хватало для комфортной жизни нагишом.

В среде космической вольницы, большую часть времени закованной в плотные защитные одежды, такое обнажение выглядело довольно откровенным.

– Почему ты молчишь? Наши сенсоры явно указывают, что ты нас понимаешь.

– Я понимаю вас, – нехотя отвечала Чваки. – Спрашивайте.

– Был бой, и вы проиграли? – настойчиво спросил кванг.

– Был бой, – отвечала Чваки. Лгать ее племя считало зазорным даже для спасения от плена. Поэтому подумав, она добавила. – Все проиграли. Потому что все погибли. Я при смерти мало пострадала телесно и была воскрешена сепраями в числе еще некоторых.

Это соответствовало истине, поскольку то состояние, из которого сепраи вытащили и Чваки, и прочих человекообразных, нельзя было назвать иначе как смерть. У сепраев имелось много недостатков в плане общественного развития, в противном случае они бы не попали в подчинение к пыльникам. Но вот биохимическая составляющая знаний была на высоте. И для них вырвать из лап смерти даже очень сильно пострадавших человекообразных не составляло труда. Правда, платить за новую жизнь воскрешенным предстояло «перевоспитанием». Однако зомбирование на Чваки, в отличие от девяти других воскрешенных, которые все оказались из числа противников, не подействовало. Сознание представителей достойного рода Сей умело распознавать чужое воздействие и откатывать свое состояние к этапу, предшествовавшему психоатаке. Может, поэтому ей и удалось выжить. Ведь остальные человекообразные стремились как можно лучше и эффективнее послужить империи сепраев, а чрезмерное усердие в таком опасном деле, как охота на паразитов, вело только к пусть и славной, но скорой гибели.

«Воспитанных» на всякий случай держали отдельно друг от друга. И только спустя некоторое время император-преобразователь походя обмолвился, что человекообразных больше не осталось в империи, все один за другим погибли. Кроме нее.

– Кто ты?

– Меня зовут Чваки.

Свое имя она выговорила с таким гордым выражением, будто каждое существо Вселенной обязано его знать. Лгать нельзя – учило ее племя. А не назвать свое имя для него было еще большим бесчестьем, нежели ложь.

– Чваки?! – кванги переглянулись и сделали шаг назад. Их сенсоры мгновенно выдали результат по анализу имени, раскрыв его бытовой вид в полную форму. Чваки поняла, что далее играть в недомолвки не получится.

– Черорваукаи рода Сей аграи куп пеле, Возлюбленная Мироздания, Создающая и Забирающая Ширь, Шагающая по Лучу, Поющая Грустные Песни, – представилась полностью Чваки, добавив все свои умения, как было принято в ее племени. Прятаться уже не имело смысла.

– Аграи куп пеле! – испуганно воскликнул один из квангов, запоздало догадавшись, кто перед ним. Они совершили роковую ошибку, приняв опаснейшего из врагов за союзника, поздно вскинули щиты холода и теперь пожинали плоды своей беспечности. Будь перед ними представитель другого космического племени, у них имелся бы шанс. Закрыться щитами, вызвать заряд и смести врага одновременным ударом, исключив возможность увернуться. Превратить в пепел плазменной бурей. Но эти операции требовали от них времени на пять вздохов. А столько ни один из аграи куп пеле им бы не дал, не пожелай сам обратного.

Чваки метнула копье в грудь ближайшего кванга, который не успел даже поставить щит. Оружие, зашипев по-змеиному, пронзило насквозь ткань космического облачения. Тонко и коротко вскрикнув, кванг упал на тщательно утрамбованную землю Главного Зала. Поверженный был вне внимания Чваки уже после броска копья. Она сразу переключилась на второго кванга. Вид её рук размылся от стремительных движений – натренированные кисти рвали с пояса камень за камнем и те разъяренным роем шершней ударили в противника. Щит холода испарился уже на третьем камне, сам кванг не выдержал и первого прошедшего в его тело удара. Камень с убийственной точностью попал между глаз, вмял гибкую ткань защитной маски, взорвался ослепительной вспышкой.

Все завершилось за два-три спокойных вздоха.

Во время жизни среди сепраев Чваки отыскивала определенные породы камней, питала их энергией, «учила» особой убойности, подозревая, что рано или поздно они ей пригодятся. И вот пригодились.

Теперь главное не мешкать. Пока квангов не хватились их соплеменники, нужно собрать из двух пробитых космических оболочек одну целую. С этим расчетом она и убивала первого кванга ударом в грудь, а второго поразив в шлем-маску. Теперь же сняла шлем-маску с убитого копьем, сняла основное боевое облачение с пораженного камнем. Белый диск аппарата для выхода в Космос находился в Зале. Все отлично. Теперь требуется вырваться за пределы гравитационного поля этой поганой планеты, а там она сумеет добраться до дома. Уже не нужны будут никакие оболочки и устройства для перемещения. Не зря ее зовут Создающая и Забирающая Ширь, Шагающая по Лучу.

Чваки осмотрела трупы квангов. Вырвала из тела первого свое копье. Взять с собой его не могла, оно наверняка бы сгорело в открытом Космосе, да и не удержать копье, двигаясь по Лучу через Ширь.

– Спасибо тебе, мое оружие, – поблагодарила она его и аккуратно положила на пол. Погладила на прощание черное древко, где на миг вспыхнули желтым цветом ее тайные знаки. – Служи достойному.

Все то время, что Чваки обладала копьем, оно щедро пило ее энергию и кровь пораженных ею врагов. Именно это усиливало с каждым новым убийством способность оружия пробивать самую крепкую броню и наносить повреждения все более страшные. Любовно взращённое умелыми действиями дочери космического боевого племени копье теперь могло само находить в теле врага наиболее уязвимые места и шло туда, практически не требуя усилия от владельца.

Чваки собрала разбросанные камни – из тех, что не разорвались. Не спеша повесила на пояс и приблизилась к устройству перемещения квангов.

– Аграи куп пеле – очень дружелюбное племя, – церемонно поклонилась убитым Чваки. – Мы гостеприимны, ценим доброе отношение. А все, кто считает иначе и говорит о нас плохо, будет убит.

Чваки была счастлива снова оказаться в полете, пронзая время и пространство бескрайнего Космоса. Устройство квангов, доставившее беглянку за пределы атмосферы планеты, было покинуто. Его помертвевшая оболочка кувыркалась где-то далеко позади, затягиваемая гравитацией планеты в свои объятия.

Она вышла в открытый Космос, что для существа менее подготовленного грозило бы смертью. Но когда ее племя считалось неподготовленным? И зачем бы еще среди ее имен значилось Шагающая по Лучу? В Космосе мало существ обладало способностью вот так запросто преодолевать огромные расстояния силой воли, мгновенно переносясь из одной точки Вселенной в другую. Да и ее племя, что скрывать, не было однородно в этом плане. Кому-то удавалось подобное путешествие, кому-то нет. Последние оставались работать в космических обителях. Или, если уж совсем не тянуло в путешествия, жили на родной планете. Никто не осуждал соплеменников и не обвинял в слабости.

Но существовала масса планет, жители которых, как ни странно, жили и умирали, даже ни разу не коснувшись невесомости, не ощутив магического прикосновения Основы.

Внезапно Луч вздрогнул, истончился. Кто бы его прервал в этой глуши Вселенной? Чваки обернулась. И закричала от неожиданной рези в глазах, вызванной ярчайшей вспышкой, поглотившей ее.

Через миг она очнулась, но уже не во тьме Космоса, а в огромном световом зале. Баллоты? Ответ не замедлил себя ждать. На миг стена напротив омрачилась черной точкой, выпуская внутрь существо. В целом, выглядело это дивное создание, словно оживший человеческий скелет в ярком зеленоватом сиянии. Кожа, плоть – все это имелось, но было прозрачным. Четко сквозь кожу лица просвечивали длинные зубы, чернели места, где должен быть нос, блистали красными огоньками огромные провалы глаз. От висков в стороны отходили уши существа – узкие и длинные, напоминавшие затейливые трубочки. А вот все остальное тело рассмотреть было нельзя: оно тонуло в гриве волос, которые росли на голове, оплетали шею, закрывали плотным ковром торс и ноги, заканчиваясь далеко позади них. Волосы переливались всеми цветами радуги, жизнерадостно блистая под сиянием светового зала. Скелетообразное существо плыло в невесомости зала, не касаясь пола.