– Какая упрямая тварь. Не хочет уходить за мной, а камешки кончаются – сообщила Майя, не поворачивая головы. Киселев кивнул.

– Может, тогда за мной пойдет.

После чего открыл прицельный огонь по глазу и прочим уязвимым, как он надеялся, участкам на теле монстра. Пулемет работал, как на учениях, пули шли охотно и точно. Тварь зашипела, поворачивая свой глаз в сторону нового врага, при этом пытаясь не выпускать из внимания и Майю, поскольку угрозу от нее уже достаточно осознавала. Весь вид монстра говорил о том, что девушка его неплохо отделала. От обстрела он сменил тональность, перейдя с шипения на тонкий свист. Попавшие в глаз пули оказались болезненными, тварь задергалась.

Воспользовавшись замешательством противника, Леха мгновенно очутился рядом с Майей, махом водрузил на плечи и побежал с нею прочь, спотыкаясь о пулемет, который волочился на ремешке следом. Рядом запоздало хлобыстнул удар конечности существа.

За поворот он вылетел, как болид «Формулы-1», Степанов в это время победно выглядывал из танка, прислушиваясь к звукам работающего двигателя. Сзади еще раз хлобыстнуло, снарядный ящик в углу лопнул, из него на пол со звоном посыпались патроны.

– Что случилось?

– Монстр за нами гонится! – заорал Леха, кривясь от внезапно нахлынувшей боли: опять дал о себе знать шрам Проклятия. А как же, подумалось – Майя на мне, правила игры никуда не делись.

Степанов поперхнулся, глянув на лениво выползающую из-за угла тварь. Выронил пассатижи.

– Бегите на выход скорее, я его задержу! – приказал он, захлопывая за собой люк водителя танка. Потом рванул с места, прямо навстречу твари. Леха с Майей на спине добежал до самого входа, далее сил не хватило. Упали, откатились друг от друга, корчась от боли – шрамы стали чадить легким черным дымком.

Удар, вспышка, волна жара опалила их спины. Танк врезался в монстра и подмял его под себя, крутнувшись на месте. Но на этом ресурс двигателя и завершился. Машина задымила и заглохла. С лафета вокруг сама собой побежала пена.

– Похоже, все, – выдохнул Леха.

– Мне пора, – отозвалась Майя.

– Куда ты сейчас? С монстром покончено, заманивать уже некого. Да и посмотри на себя. Тебе бы отлежаться. Дай, перевяжу.

– Бешенство, – кратко пояснила она. – Если я задержусь, то превращусь в нечто, по сравнению с чем эта личинка вам покажется беспомощным котенком.

Леха открыл рот для каких-то возражений, протестов, но она просто развела руки в стороны, между ее ладошками образовался черный проем. Когда он разросся до достаточного размера, Майя молча нырнула в этот портал, который вновь соединился за ее спиной.

Из склада послышался стон. Степанов. С разбитым лицом и поврежденной ногой пытался спрыгнуть с танка. Леха поспешил к нему на подмогу.

– Ты посмотрел, нигде больше не горит ничего?

Кто о чем, а вшивый о бане.

– Сейчас вынесу тебя подальше, потом гляну, – отозвался Киселев. – Все равно огнетушители у входа.

– Надо будет еще эту тушку вытащить из-под танка. Монстра нашего снарядоедного, епта. В кунсткамеру сдадим на чучело… Ах ты ж сука!!!

Леха резко обернулся назад, куда и смотрел сам Степанов. Инопланетный монстр заползал на танк – как ни в чем не бывало. Пусть не совсем здоровый, но вполне живой.

– Отойди с линии прицела, сейчас я его щелкну из «Макарова». Будет знать, как жрать мои снаряды! – расхрабрился Степанов. Бежать ему из-за поврежденной ноги не имело смысла, все равно тварь догонит. Не сама, так своим огненным дыханием. Потому он героически решил подороже продать свою жизнь.

Внезапно в ушах раздался легкий хруст. Затем мерный голос с нечеловеческими интонациями спросил:

– Значит, ваша агрессия… ее мотивация в нежелании давать вашу пищу мне? Если вам было нежелательно отдавать мне еду, которую вы сами не едите, почему не сказали об этом сразу? Почему агрессия, люди? Что вы за жестокие существа?

– Это мы-то жестокие?! – чуть не подавился возмущенным криком Степанов. – А кто Муху убил?!

Справедливости ради, Муха открыл огонь первым.

– Глупые, жадные, жестокие существа! – воскликнуло существо, помотав из стороны в стороны глазом, который в настоящее время был светло-голубого цвета и походил на разбитую автомобильную фару. – Если жалко вашей пищи – ешьте ее сами. Я ухожу в Космос и не вернусь на вашу никчемную планету, пока вы не образумитесь!

– Скатертью дорога! – процедил Степанов. Тварь не ответила, с места в карьер прыгнув прямо вверх, проломив крышу и уйдя в небо, стремительно, словно ракета. Нам под ноги упали куски проломленной кровли.

– Какие мы обидчивые, – резюмировал офицер. – Солдата спалила, девчонку поранила, а виноваты все вокруг, но только не она.

– Не то слово, – устало согласился сержант. – Что только из такой невоспитанной личинки окуклится, страшно представить.

Степанов сначала улыбнулся, потом издал смешок, потом стал ржать уже в полный голос. Нервное, подумалось Лехе, но не сумел сдержаться и тоже закатился смехом.

На сердце было пусто и грустно из-за расставания с Майей.

Вдали послышались сирены пожарных машин.

– Эй, парень! Да, да, ты. Заработать не хочешь?

– Ну?

– Что «ну?». Хочешь или нет?

Мужчина из большой и дорогой машины смотрел поверх модных очков ясными голубыми глазами. И весь его облик, все его существо просто вопили, как он богат.

Окликнутый им парень боролся с противоречивыми чувствами. С одной стороны, взгляд выдавал незамутненную классовую ненависть к сидящему в авто буржую. С другой стороны, было ясно, что ему действительно в нынешнем состоянии очень не помешали бы деньги.

– Может, и хочу, но интересно еще, что ты предложишь.

Мужчина криво усмехнулся и мотнул головой.

– Садись в машину. Тут долго рассказывать надо.

Когда парень сел, богач воровато обвел взглядом узкую кривую улочку и наглухо закрыл окна автомобиля.

– Меня зовут Сергей… Анатольевич, – представился мужчина, замявшись на отчестве, поскольку запоздало решил, что его собеседник еще слишком молод, чтобы общаться на равных.

– Леха, – кратко бросил парень. Рук они не жали и даже улыбками этикета, мол, очень приятно познакомиться, не обменялись.

– Говоря кратко, ты похож на одного человека и должен будешь его подменить на пару недель.

– В чем подменить? – настороженно спросил парень.

– Успокойся. Не интим, не сетевой маркетинг. Ты в армии служил?

– Месяца два как на дембеле.

Сергей Анатольевич посмотрел на него еще раз, и все для него встало на свои места: человек действительно нуждался в деньгах. Недавно пришел с армии, на работу еще не устроился, а накопленное до этого уже потратил, празднуя возвращение на гражданку.

– А мой сын только уходит, – доверительно сказал Сергей Анатольевич.

– Ты же вроде богатый, – произнес Леха, не обращая внимания на то, как поморщился собеседник от панибратского перехода на «ты». Последний был из породы тех, кто привык к подобострастному отношению окружающих. С другой стороны, ему нужен был Леха, поэтому Сергей Анатольевич не хотел рисковать ставить молодого человека на место. Может послать и уйти, судя по характеру, с него станется.

– Вроде богатый.

– Чего не купишь военкома? Мажоры дома должны сидеть. Им в армии не место.

– С чего ты взял, что у меня сын – мажор? – вскинулся Сергей Анатольевич.

– А что, нет? – искренне удивился Леха. Сергей Анатольевич задумался, потом неожиданно кивнул.

– Да.

– Может, ему на пользу будет служба-то?

– Не уверен. И проверять не хочется, – вздохнул в ответ Сергей Анатольевич. – Слабый он у меня характером. Не так воспитывал. А теперь уже поздно. Какой есть. Ладно, хватит лирики, к делу. Если согласишься, я тебе дам пять тысяч евро.

– Это понятно, за гроши я на такое не соглашусь, – спокойно отозвался Леха. И торговаться он не стал, хотя, по оценке Сергея Анатольевича, вряд ли вообще когда держал в руках подобную сумму. – А не лучше ли было на те же деньги подмазать военкома?