Гермиона испуганно подпрыгнула, когда сова пронеслась над ней по тихой улице, уронив маленький свиток в ее волосы. Она узнала четкий, аккуратный почерк Нарциссы и сунула письмо в карман, не желая смотреть правде в глаза, пока не выработает определенный план действий.

Она должна будет рассказать Драко до того, как загадки вернутся, но как лучше всего подойти к этой ситуации? Следовало хорошенько это обдумать. Ей надо было взять с собой блокнот, чтобы составить список всех «за» и «против».

Расстроенная, она, наконец, трансгрессировала из другого темного переулка к своей пещере, что только вернуло ей воспоминания о прошлой ночи. Нахмурившись, она подошла к карте мира и провела пальцами по зеленым подсвеченным странам.

Он должен был простить ее.

Она осторожно вытащила карту, свернула ее, уменьшила в размере и сунула в карман вместе с письмом от Нарциссы.

***

Ее глаза остановились на столе, а затем на кровати, слои эклектичных одеял все еще лежали на полу, и ей хотелось кричать, плакать или рвать на себе волосы.

Она больше всего на свете хотела, чтобы он выжил. Но как он мог простить то, что ему нагло лгали и вводили в заблуждение? Он был так счастлив, но ему будет так больно.

Ей необходимо пойти на пробежку, проветрить голову, и, возможно, решение придет к ней. Это было необходимо.

Она вышла из пещеры, голова все еще кружилась, а глаза щипало от жгучих слез. Ей нужно было убежать в простую душу своей львицы, хотя бы на время.

Она прыгнула в лес, мысленно в воздухе инициируя трансформацию… и бесформенной кучей рухнула на землю, прокатившись у кустов ежевики на лесной подстилке.

Нахмурившись, она поднялась на ноги и хрустнула шеей, отряхиваясь. Это было странно — она, должно быть, настолько отвлеклась, что не успела полностью завершить превращение.

Гермиона снова попыталась перекинуться — ничего. Она подняла руку, подавая знак когтям.

Она преувеличенно тяжело вздохнула. Мало того, что загадки исчезли, теперь она даже не могла трансформироваться. Проклятие, безусловно, сбоило в последние дни. И то и другое случалось и раньше, но вместе — никогда.

Внезапно она замерла, уставившись на короткие ногти на правой руке, желая, чтобы они изменились благодаря сосредоточенности взгляда.

Никаких загадок — никакой львицы. Ее дыхание ускорилось, сердце бешено колотилось. Это было именно то, в чем она убедила Драко, чтобы он поверил, что она избавилась от проклятия. Это была глупая шутка, и она грязно выругалась себе под нос.

Еще через десять минут, так и не увидев ни единого следа львицы, Гермиона в полном отчаянии рухнула на землю, прислонившись спиной к дереву.

Она не осмелилась бы поверить ни во что, кроме того факта, что трансформация в настоящее время не работает.

Она вздрогнула от громкого раската грома. Через несколько минут небеса разверзлись, и Гермиона обнаружила, что промокла до нитки, а ночная прохлада просочилась сквозь ее одежду.

Уже не в первый раз Гермиона поймала себя на том, что проклинает свое проклятие и трансгрессировала из леса.

***

Она обнаружила себя колотящей в дверь коттеджа Ракушка, вода капала с ее ресниц, когда она усиленно моргала.

— Гермиона! — удивленно воскликнула Флер. Билл подошел к ней сзади, нахмурив брови. — Все в порядке?

— Нет… я не знаю, — выдавила Гермиона, качая головой. Она встретила встревоженный взгляд Билла. — Мне нужна твоя помощь.

***

Полчаса спустя Гермиона сидела в своей пещере, онемевшая от холода и почти впавшая в ступор.

Она едва взглянула вверх, когда Драко вошел в пещеру, опустился на пол рядом с ней, завернув ее в одно из многих одеял, которые покрывали слой травы внизу, и обняв ее рукой.

— Львица ушла, — пробормотал он, прижимаясь губами к ее волосам. — Я чувствую твое эмоциональное напряжение.

— Львица ушла, — повторила Гермиона, и слова ее прозвучали неуклюже и невнятно, когда слетели с языка. — Проклятие исчезло.

— Я знаю, — сказал он, качая головой. — Я все еще не могу в это поверить.

— Проклятие исчезло, Драко, — повторила она, моргая. — Я не знаю, что с ним случилось

— Потребуется некоторое время, чтобы это осознать, — сказал он, бросив на нее странный взгляд. — Грейнджер, я понимаю, что все происходит в каком-то сумбуре, но мы узнали об этом еще два дня назад.

— Да, — сказала она хриплым голосом и кивнула. — Да, все верно.

Как оно вообще могло исчезнуть? Когда она переместилась к Биллу, чтобы проверить проклятие, то осталась в шоке. Никто из них не мог в это поверить.

Часть ее все еще подозревала, что колдун затеял какую-то игру, но как сказал Билл, когда они обманывали Драко, магию разрушения проклятий было невероятно трудно обмануть.

В какой-то момент, в промежутке между прошлым утром и сегодняшним днем, что-то случилось, что нарушило магию проклятия.

Ее взгляд метнулся к Драко, который рассеянно сидел рядом с ней на твердой земле. Где он проводил бесчисленные часы с ней прежде, когда она жила здесь в качестве львицы.

Это могло означать, что ей не придется рассказывать ему обо всем этом проклятом заговоре. Она не была проклята — он не станет винить себя сейчас, если бы узнал правду.

Это, наверное, из-за их связи, но все-таки как это произошло?

— Гермиона, — сказал он удивленным, но неуверенным тоном. — Я практически слышу твои шестеренки в голове.

Она повернулась к нему, уткнувшись носом в его грудь, ее пульс участился от открывающихся возможностей.

— Пойдем домой.

Ленивая усмешка скользнула по его лицу, когда он поднял ее на ноги и трансгрессировал вместе с ней в квартиру.

14 октября 2002 года

Вскоре после Грейнджер Драко вошел в гостиную, наблюдая, как та обменялась выжидающим взглядом с Тео. Нахмурившись, Драко продолжил наблюдать за ее странным поведением, которое, казалось, стало нормальным с тех пор, как они завершили связь.

За исключением ее энтузиазма накануне вечером.

Грейнджер резко подняла на него широко раскрытые глаза, когда он вошел в комнату, и упала на диван. Тео приподнял бровь при виде всей этой ситуации и впился зубами в пакет с кровью.

— Гермиона, — сказал Драко, нарушая напряженное молчание, — я отправил твои джинсы в стирку и вытряхнул все из твоих карманов, — он бросил ей уменьшенную и свернутую карту, которую она, должно быть, сняла со стены в пещере. — А твое письмо от…

Драко нахмурился, мгновенно узнав жесткий почерк своей матери.

— Спасибо, — выдохнула она, вскакивая и хватая короткое письмо. — Просто кое-какие приготовления, знаешь ли.

Драко пристально посмотрел на нее.

— Грейнджер, а почему моя мать так переживала из-за твоего проклятия? Когда ты ей об этом сказала? — это было единственное слово, которое он видел в коротком письме, — проклятие.

Его глаза сузились, когда Грейнджер и Тео через комнату обменялись еще одним нерешительным взглядом. Его плечи напряглись, чувствуя что-то неладное.

— Может быть, кто-нибудь скажет мне, чего я не знаю? — тихо спросил Драко.

Брови Тео взлетели вверх, и Грейнджер прикусила губу.

Драко прищурился, чувствуя, как его вейла ожила, ожидая худшего. Это было невозможно, чтобы Грейнджер и Тео… но тогда как же его мать была вовлечена?

— Правду, — прошипел Драко, его сердце инстинктивно забилось. Вейла была особенно нестабильна, учитывая то, что связь была такой свежей, и Драко не нравилась мысль, что что-то могло негативно повлиять на его пару.

— Хорошо, — сказала Грейнджер, прикусив язык, — мы сказали твоей матери. Мы были напуганы, ты все время спал и выглядел ужасно больным, Драко…

Нотт кивал, и выражение его лица было слишком невинным.

— Верно, — протянул Драко, пытаясь сдержать свой гнев, — и что еще вы двое решили скрыть от меня? А что сказала об этом моя мать?

Он не хотел огрызаться, но если бы знал свою мать (а он знал ее), то та не приняла бы эту новость так спокойно. Это заставляло его нервничать.