— Тогда… — он замолчал, не позволив себе даже подумать о такой возможности. Казалось, что все это происходило во сне, не с ним, ведь скоро он сможет завершить связь с Грейнджер. С трудом сглотнув, он встретился с сияющим взглядом девушки. — Тогда будь что будет.
Рука Грейнджер нашла его руку.
— Ты не хочешь повидаться с Биллом? — тихо и хрипло спросила она, словно в предвкушении чего-то нового.
Драко почувствовал, как в его животе нарастает холодный страх. Он просто не понимал, как это может быть так просто. Последнее, в чем они все нуждались — это набрести на ложную надежду.
Но Грейнджер с затаенной надеждой на лице смотрела на него, и он должен был сделать это ради нее. Если каким-то чудом ее проклятие будет снято…
Драко откашлялся и отвел взгляд, надеясь, что она не заметит влагу, внезапно собравшуюся в его глазах.
— Конечно, Грейнджер, мы вместе пойдем к Биллу.
Он попытался подавить дрожь в теле, крепче сжав Грейнджер за руку, и позволил ей трансгрессировать вдвоем в коттедж Ракушка.
Драко стоял рядом с Грейнджер на ступеньке крыльца, его мозг был полон тревожности, а сердце бешено заколотилось, когда она постучала в дверь.
— Гермиона, — с усмешкой сказал Билл, распахивая дверь, — и Малфой.
Мужчина похлопал Драко по плечу, и тот заставил себя улыбнуться, хотя почти ничего не слышал из-за шума крови в ушах.
— Билл, — поздоровался он, кивая. — Спасибо, что принял нас так быстро.
— Совершенно верно, — сказал Билл, отрицательно качая головой. — Гермиона сказала, что с ее проклятием что-то могло измениться? — он повернулся к Гермионе, которая нервно улыбнулась Драко.
— Мы просто не уверены, Билл, — сказала Грейнджер, нервно перебирая пальцы одной руки другой. — Мы посетили человека, который наложил на меня проклятие, и хотя он сказал, что не может отменить заклинание, его симптомы таинственно исчезли с момента возвращения в Англию.
Драко моргнул, чувствуя, как у него перехватило дыхание. Что-то показалось ему неестественным, но он никак не мог понять, что именно.
— Это уже кое-что, — тихо сказал Билл. — Ну, тогда заходите.
Драко сидел за кухонным столом с Флер, его кожа заледенела, даже когда он рассеянно потягивал чай, наблюдая, как Билл накладывал простые диагностические заклинания, как и в первый раз.
Хотя он знал, что если бы по какой-то случайности проклятие Грейнджер было снято, его жизнь внезапно стала бы выглядеть совершенно по-другому — Драко не мог не чувствовать, что это какой-то зловещий обман. Он не поверил бы в это, пока не услышал бы профессионального мнения Билла.
Как ни странно, то, что Флер сидела рядом с ним, было облегчением, своего рода тихим утешением. Если кто-то и мог понять его точку зрения на ситуацию, а он знал, что даже Тео и Грейнджер не вполне ее понимали, — то это была Флер.
Он почти ожидал, что Тео и Грейнджер попытаются убедить его принять эту связь, несмотря на то, что проклятие Грейнджер все еще оставалось на месте. Но он просто не мог объяснить, почему он никогда не мог совершить такую вещь со своей парой.
Он широко зевнул, чувствуя, как к нему снова подкрадывается усталость. Несмотря на то, что он спал последние несколько дней, Драко все еще чувствовал вездесущую усталость. Он знал, что это его тело изо всех сил боролось, пытаясь сохранить вейлу внутри него живой.
Его чашка звякнула о блюдце, когда Грейнджер и Билл сели за стол, а девушка скользнула на сиденье рядом с ним.
Билл размахивал своей палочкой, накладывая очередную серию заклинаний, магически записывая результаты обследования на листке пергамента перед ним. Драко не мог разобрать ни цифр, ни букв, но Билл, похоже, понял, потому что его брови поползли вверх в ответ.
Его губы приоткрылись, брови нахмурились, он слегка покачал головой. Казалось, что время остановилось, мучительно давя своим весом.
— Я не знаю, что сказать, — наконец объявил он. — Гермиона не показывает никаких признаков проклятия.
Сердце Драко подскочило к горлу. Он долго смотрел на свою чашку, совершенно не дыша.
Потом дыхание Грейнджер сбилось, и когда он обернулся, ее глаза блестели от непролитых слез.
— Как это может быть? — прерывисто говорила она. — Это… высвободило мою магию?
Билл сжал губы и уставился на Грейнджер.
— Твоя магия чиста. Твоя кровь, твоя аура, твое тело. Никакого проклятия.
— Может быть, это ловушка? — спросил Драко, и голос его прозвучал совсем тонко, совсем не так, как обычно.
— Если это и так, — сказал Билл, глубоко вздохнув, — то я такого никогда не видел. Магия разрушителя проклятий очень всеобъемлюща, даже заклинания, которые я сейчас наложил, без всего надлежащего испытательного оборудования. Это… довольно трудно обмануть.
— Я с трудом могу в это поверить, — сказала Грейнджер, ее рука скользнула к нему и легла на его бедро.
Осознание пришло, когда Флер, глядя на Драко со слезами на глазах, едва заметным медленным кивком головы подтвердила эту новость.
— Никакого проклятия, — выдохнул Драко, смаргивая слезы с глаз. Он бросил осторожный взгляд на Грейнджер. — Должны ли мы провести более полное тестирование, просто чтобы быть уверенными?
— Драко, — пробормотала Грейнджер, и он уставился на нее, в ее шоколадные глаза, наполнившиеся надеждой. — Оно исчезло. Все будет хорошо.
Драко испустил еще один спертый вздох, сильно прикусив нижнюю губу, когда поток эмоций угрожал захлестнуть его. Он просто прижал руку Грейнджер к своей щеке и кивнул, потеряв дар речи.
***
Гермиона трансгрессировала вейлу в потрясенном состоянии домой из коттеджа Билла и Флер, неуверенная в своих чувствах.
Она едва могла смотреть на него, понимая всю глубину своего обмана. Несмотря на то, что это был не ее план, она согласилась с ним, взвалив на себя такую же ответственность.
Она просто не знала, что еще можно сделать.
Каждый раз, когда она думала о его смерти — о том, что он пожертвовал собой — мучительная волна отчаяния охватывала ее до самых костей, до самого сердца.
Она знала, что он будет чувствовать себя преданным и обиженным, и возненавидит себя за то, что завершил эту связь, когда узнает правду. Может быть, он даже возненавидит ее, Нотта и свою мать, когда загадки вернутся.
Но она просто не могла сидеть сложа руки и смотреть, как он угасает. Она не могла позволить ему умереть.
Ей не хотелось отказываться от того последнего шанса, который предложил ей колдун — далекого, неясного пути, который мог привести или не привести к тому, что все сложится вместе. Но у нее просто не было времени, и Гермиона полностью отдалась плану, который придумали Нотт и Нарцисса, несмотря на то, к какому исходу это приведет: к лучшему или худшему.
Она уже давно смирилась с тем, что останется проклятой, ведь это означало, что он выживет. А в Австралии, когда она поцеловала его, когда сказала, что любит, эта вера превратилась в нечто конкретное.
До такой степени, что она была готова отказаться от своей последней оставшейся надежды … и просто позволить всему идти своим чередом.
Тяжелое, густое чувство застряло у нее в горле, когда Гермиона усадила Малфоя на диван, его веки снова прикрылись.
Теперь ей придется обсудить вопрос о завершении брачных уз, что будет еще более осложнено тем фактом, что он не мог надолго оставаться в сознании.
— Ну и что? — спросил Нотт, прислонившись к стене в коридоре. — Что сказал Билл?
Малфой откинул голову на спинку дивана, и его глаза раскрылись. Он взглянул на Гермиону с непроницаемым выражением лица.
— Билл говорит, что ее проклятие исчезло, — объяснил Малфой, его голос был мягким и дрожащим, как будто он все еще не совсем верил в это.
Нотт разинул рот, его беспечность исчезла, когда он бросился к креслу.
— Что значит — исчезло? Колдун все-таки снял проклятие?
Гермиона закусила губу, встретив многозначительный взгляд карих глаз Нотта.
— Очевидно, — выдохнула она, положив ладонь на руку Малфоя, просто чтобы почувствовать комфорт от его присутствия. — Я не знаю, как это могло случиться.
