Колдун помолчал, возможно, чувствуя чистую силу, исходящую от Малфоя. Он встал, стараясь находиться от них на расстоянии стола.

— Я ничего не могу сделать, — решительно заявил знахарь. — Есть путь, по которому она может помочь себе и тебе, хотя она очень слаба, и я не вижу, возможно ли это вообще. Я не вижу, куда он ведет, и есть ли у вас двоих время.

— Скажи ей, — прошипел Малфой, его руки запотели.

— Я этого не сделаю! — воскликнул знахарь, положив руки на стол. — А теперь уходи.

— Не без ответов, — сказал Малфой. Теперь Гермиона могла видеть, как происходит превращение в вейлу. В том, как его глаза сверкали, словно расплавленные лужицы металла, в том, как его светлые волосы искрились и пылали.

От него исходила какая-то сила, но это были не привычные феромоны. Гермиона не знала, на что он способен, и эта мысль ужаснула ее.

Стол внезапно вспыхнул пламенем, и Гермиона подпрыгнула, из ее рта вырвался тихий крик. Малфой и знахарь в напряженном противостоянии остались стоять у стола, не глядя вниз, как будто они оба ожидали этого.

— Оставь мой дом, — заявил знахарь, исчерпав все свои злые улыбки.

— Ты наложил это проклятие, сними его, — прошипел Малфой, и его клыки обнажились, когда он открыл рот.

— Малфой, — прошептала Гермиона, осторожно хватая его за руку, хотя и знала, что его пламя не причинит ей вреда. Все выглядело так, будто он контролировал его, так как огонь на столе не пошел дальше.

— Я не могу, — повторил колдун.

Малфой швырнул огонь в стену.

Колдун пожал плечами и осторожно отступил на шаг от горящего стола.

— Я могу сделать ей только хуже.

— Если ты сделаешь что-нибудь с моей парой, — тихим и ясным голосом прошипел Малфой, — я прикончу тебя.

Он взял Гермиону за руку и отвел ее назад, как будто мог защитить от гневной магии знахаря.

— Убирайся, — прошипел колдун. — Я больше не буду просить тебя об этом. Я не хотел, чтобы до этого дошло.

Малфой стиснул зубы и нахмурился. Она увидела, как напряглась его спина, и отпрыгнула назад, пораженная, когда белые, покрытые перьями, крылья вырвались из его лопаток.

Гермиона застыла на месте, не уверенная в том, насколько вейла захватила контроль, и насколько Малфой остался таким, каким она его знала. Он продолжал крепко и настойчиво сжимать ее руку. Его поза была напряженной, скорее животной, чем человеческой.

— Пожалуйста, — умоляла она, уткнувшись лицом в спину Малфоя между его крыльями, надеясь, что он почувствует контакт где-то глубоко внутри. — Давай уйдем отсюда.

Его крылья раскрылись, их полный размах занял большую часть хижины. Языки пламени плясали на кончиках его крыльев, как будто они могли превратить красивые белые перья в пепел, но этого не произошло. У Гермионы перехватило дыхание, она замерла. Это была самая удивительная вещь, которую она когда-либо видела.

— Малфой, — выдохнула она, выглядывая из-за его спины.

Колдун пристально смотрел на него, стиснув зубы и с неуверенным выражением на лице.

Малфой зашипел и рассеял огонь вокруг хижины из своей свободной руки; он становился опасно горячим, хотя она знала, что пламя не причинит ей вреда. Пот градом катился с ее висков.

Но колдун все равно не пошевелился.

Вздрогнув, Гермиона поняла, что он и не собирался этого делать. Он знал, что угрожал паре вейлы. Вероятно, он ожидал такой реакции. Возможно — и она заподозрила это по выражению его глаз, когда тот смотрел на них, — он сделал это, чтобы просто запечатлеть это в своей памяти.

Если и было что-то, к чему колдун относился с почтением, так это естественные проявления древней магии.

— Гермиона Грейнджер, — сказал знахарь, и Гермиона встретилась с ним взглядом, хотя Малфой крепко держал ее за руку. — Я очень надеюсь, что ты найдешь тот путь, который ищешь. И действуй быстро — у вас заканчивается время. Но теперь ты должна уйти.

Внезапно поняв, что Малфой не уйдет по своей воле, она потянула его к двери. Моргая своим расплавленным серебряным взглядом, он повернулся, его глаза сузились, когда она потянула его за руку.

— Я хочу уйти, — прошептала Гермиона, — может быть, ты заберешь меня отсюда?

— Да, — просто ответил он, и этот слово слетело с его языка, как ласка.

Его глаза все еще были прикованы к колдуну, который стоял в своей горящей хижине, как будто это было обычным делом, он попятился к двери, надежно удерживая Гермиону рядом с собой.

Затем он вышел наружу, подхватил ее на руки, как будто она ничего не весила, и взмыл в небо.

***

Ноги Малфоя коснулись земли где-то в глубинке, и Гермиона не была уверена, как долго он оставался в воздухе.

Его плечи отяжелели, глаза потускнели и опустились, вернувшись к своему обычному серому оттенку — крылья скользнули за спину, как тень, как будто их там и не было вовсе.

Он споткнулся и зацепился за дерево. Его голова склонилась к груди, дыхание было тяжелым.

— Мне очень жаль, — выдавил он после долгого молчания, в течение которого Гермиона стояла совершенно напряженная. Он покачал головой, сглотнув слюну. — Я уничтожил твой шанс избавиться от проклятия.

— Он не собирался помогать, — выдохнула Гермиона, и слова застряли у нее в груди холодным плотным грузом. Никакой помощи не последует. — Он ничем не мог помочь… он спровоцировал тебя.

Она подошла ближе и потянулась к нему. Дрожа, он оторвался от нее и углубился в кустарник.

— Малфой, подожди, — выдохнула она, опустив руку. — Не уходи.

Он остановился, но не обернулся.

— Ты же слышала его — ничего не поделаешь. И мое время почти истекло. Я не стану подвергать тебя опасности.

— Не смей сдаваться, — прошипела Гермиона, схватив его за руку и, надеясь, что они находятся вне пределов досягаемости защиты, трансгрессировала обратно в свой номер.

Малфой попытался вырвать свою руку из ее хватки, но Гермиона, почувствовав его реакцию, крепко удержала ее.

— Ты же слышал его, — прямо сказала она. — Все выглядит не очень хорошо. Но если есть шанс, Малфой… — она задохнулась от нахлынувших эмоций. — Если есть хоть какой-то шанс…

Он посмотрел на нее своими серыми глазами, вялыми и несчастными, и это разбило сердце Гермионы.

Она подошла к нему еще ближе.

— И для этого мне нужно, чтобы ты был рядом, — она схватилась за его лицо с бешено колотящимся сердцем. — Мне нужен мой друг… мой партнер… — прошептала она со слезами на глазах, — мне нужен мой супруг.

— Я не могу быть твоей парой, — прошептал он, его глаза блестели от отчаяния и слез.

— Так и есть, — задохнулась Гермиона, — так и будет.

— Я больше не могу этого делать, — выдохнул он, качая головой. — Я не могу продолжать борьбу, Грейнджер, не зная, что наш последний вариант провалился… я просто… не могу…

— Надежда все еще есть, — сказала она, умоляя его не сдаваться.

— Прости, Грейнджер, — пробормотал он, — я не могу… я просто чувствую…

Он выглядел плохо: бледное болезненное лицо, тусклые волосы. Она с ужасом поняла, что вейла сдалась и забрала его с собой.

— Не надо, — прошипела Гермиона, и слезы хлынули из ее глаз. Она схватила его за плечи. — Ты не можешь меня бросить!

— Я люблю тебя, Грейнджер, — прошептал он с отсутствующей, болезненной улыбкой на лице, которая сломила ее дух. — Ты для меня все, и я не променял бы эти последние месяцы с тобой на тысячу жизней в одиночестве.

— Прекрати, — сказала она, задыхаясь от рыданий. — Мы еще можем все решить… пожалуйста, Драко.

Его руки держали ее за плечи, как будто он нуждался в ней для равновесия, и он зарылся лицом в ее волосы. Драко заговорил так тихо, что Гермионе пришлось напрячься, чтобы расслышать его хриплый голос:

— Мы сделали все, что могли, Грейнджер. Будешь помнить меня?

Слезы хлынули из ее глаз, когда она всхлипнула.

— Я никогда не забуду тебя, — она взяла его руку и положила себе на сердце. — Оно бьется только для тебя… — выдохнула она, ее зрение затуманилось. — Ты должен остаться со мной. Пожалуйста, — она повернула свое лицо к нему, дыша ему в ухо. — Я тоже люблю тебя, Драко.