— Очень жаль, что мы не смогли провести с тобой больше времени на свадьбе, — продолжил Гарри, не заметив ничего необычного. — Луна надеялась, что ты присоединишься к ней в танце для благословения духов.

— Мне жаль, что я пропустила это, — с гримасой сказала Гермиона. — Ну и как вам живется в браке?

— Хорошо, — кивнул Гарри, потягивая из грязной на вид кружки что-то огненно-зеленое.

Она рассеянно махнула рукой недовольной официантке, которая закатила глаза и пошла за выпивкой для Гермионы.

— Хорошо, — сказала Гермиона, теребя ремешок своей расшитой бисером сумочки. — А как ты поживаешь, Рон? Ханна хорошо себя чувствует?

— С ней все хорошо, — сказал Рон, и его румянец стал еще ярче. — Я тоже в порядке. А ты?

Борода Мерлина, это было неловко.

— Со мной все нормально, — сказала Гермиона, заставляя себя снова улыбнуться. — Ты же знаешь, как это бывает, когда я занята.

Бездельничать в своей пещере. Исследовать, как человек может снять проклятие. Играть в карты с вейлой.

— Слишком занята, чтобы поддерживать с нами контакт? — спросил Гарри, нахмурив брови. Гермиона с трудом подавила желание закатить глаза.

— Поддерживать контакт — это работа для двоих, — растерянно сказала Гермиона.

— Я пробовал отыскать тебя совой, — сказал Гарри, раздраженный ее ответом.

— Больше одного раза? — спросила Гермиона, подняв бровь. Гарри замолчал.

Она глубоко вздохнула, изо всех сил желая, чтобы когти оставались скрытыми внутри тела. Это был случайный и довольно неудачный побочный эффект проклятия.

Ее напиток расплескался по бокам кружки, которую довольно бесцеремонно поставила перед ней угрюмая официантка. На кружке был изображен человек на гоночной метле, преследующего птицу.

То, как напиток просачивался в трещины на столе.

Гермиона сделала еще один глубокий вдох и нацепила на лицо улыбку.

Как бы ей хотелось, чтобы Малфой все-таки был с ней.

— Я отсутствовала по кое-какой веской причине.

— И по какой же? — влез Рон. Оба парня выжидательно смотрели на нее, подняв брови.

Гермиона откашлялась, с трудом заставляя себя перестать теребить грязную кружку с чем-то, что ей принесли.

— Я была проклята.

— Что значит «проклята»? — спросил Гарри, и его хмурый взгляд раздражения сменился беспокойством. — И когда же?

— Два года назад, когда я была в Австралии, — ответила Гермиона, закусив губу. — Я пыталась помочь своим родителям, и мой поиск ответов привел меня к колдуну, который известен только как знахарь. Он отказался помочь мне… — она замолчала, прикусывая свой язык.

Мягкий материал ее новых, смехотворно дорогих джинсов, на которых настоял Малфой. То, как ее кудри сжимались в руке.

Гарри и Рон смотрели на нее с равной долей беспокойства.

— Ну, как бы то ни было, это долгая история, но я поругалась с ним, и он проклял меня, сделав… сфинксом. Я провожу большую часть своего времени львицей, потому что когда я рядом с людьми…

Она чувствовала, как ее язык перестает подчиняться мозгу. Первый предательский знак, что загадка уже в пути.

Ее глаза забегали по всему пабу, отчаянно ища что-нибудь, чтобы отвлечься.

Эти загадки были очень похожи на свербящее ощущение, которое возникает, когда хочется покашлять. Чем больше думаешь об этом и пытаешься предотвратить это, тем хуже все становилось.

— Вы должны… — она отчаянно смотрела на Гарри и Рона. Ее слова больше не были под контролем. — Я тянусь к небу, но держусь за землю; иногда я ухожу, но я всегда рядом.

— Львица? — озадаченно спросил Рон.

— Ты стала анимагом, Гермиона? — спросил Гарри, нахмурившись. — А почему это должно тебя удерживать от нас? Какое это имеет отношение к проклятию?

— Ответьте на загадку, — процедила сквозь зубы Гермиона. — Пожалуйста.

— Загадку, — сказал Рон, моргая. — А какое это имеет отношение ко всему происходящему? Ты можешь ее повторить?

Слезы выступили в уголках ее глаз, когда когти впились в сжатые ладони. С трудом, но она снова прошипела загадку.

— Тянусь к небу, — задумчиво произнес Гарри. Гермиона чуть не подавилась рыданиями, готовясь в случае необходимости выскочить из паба. Она сжала губы в тонкую линию, когда клыки начали вытягиваться из ее десен, трансформация против ее воли начинала ускоряться. — Гермиона, с тобой все в порядке?

— Загадка! — воскликнула она, глядя себе на колени. Кровь лилась из ее стиснутых рук, портя ее прекрасные новые джинсы.

— Мы не знаем, — сказал Рон, лихорадочно озираясь по сторонам.

Гермиона встала, чтобы попытаться трансгрессировать или убежать — но последующее ее совершенно обескуражило.

Недружелюбная барменша прошла мимо, усмехаясь. Гермиона подняла полусформировавшуюся лапу и, когда слезы хлынули из ее глаз, резко ударила.

Светлая вспышка пронзила ее затуманенное зрение. Когти нашли плоть, и шипение эхом отдалось в ушах. Сильные руки обняли ее за плечи, крепко прижимая к себе, несмотря на то, что превращение продолжалось.

— Что это была за загадка? — настойчиво спросил новый голос, прерывистый от боли.

Она смутно осознала, что повторила загадку, даже когда ее когти погрузились глубже, а клыки обнажились.

— Дерево, Грейнджер, — выдавил Малфой. — Это же дерево.

Гермиона с ужасом заморгала, увидев кровь на своих руках, когда рухнула на свое место, частичная трансформация исчезла столь же быстро, как отступление разрушительного торнадо.

И слезы боли мгновенно превратились в слезы страха. Малфой схватился за плечо, кровь сочилась из ряда порезов на его куртке. Гермиона не могла точно сказать, насколько глубоки были раны под его разорванном рукавом.

Гарри и Рон смотрели во все глаза, наблюдая за разворачивающейся сценой, в немом ужасе.

За спиной Малфоя стояла барменша с широко раскрытыми глазами и протянутой рукой, открывая рот, чтобы позвать на помощь.

— Обливиэйт, — проворчал Малфой, махнув рукой, и барменша отошла, выглядя немного ошеломленной. Так или иначе, их столик был спрятан далеко в углу, и никто больше этого не заметил.

Схватив ее окровавленные руки своими собственными, Малфой залечил порезы на ее ладонях, однако в его серых глазах были боль и страх. Затем он прижал ладонь своей здоровой руки, скользкой от крови, к изрезанному плечу. Кровотечение прекратилось, и он очистил их обоих от крови. Его грудь с усилием вздымалась от избытка беспалочковой магии.

Малфой опустился рядом с ней, несмотря на свободное место напротив нее, настойчиво ловя ее взгляд. Гарри фыркнул и скользнул за угол круглой кабинки, так что оказался напротив Гермионы и рядом с Роном.

— С тобой все в порядке? — спросил Малфой, демонстративно игнорируя Гарри и Рона, которые все еще молча смотрели на разворачивающуюся сцену. Он нахмурился, выдержав ее взгляд, и поднял руку к изгибу ее плеча. Малфой понизил голос, чтобы его никто не услышал. — Я чувствую твое эмоциональное напряжение.

— Спасибо, — выдохнула Гермиона, осознав произошедшее. Она чуть не растерзала его. В отчаянии она стала вытирать слезы, все еще выступающие из глаз.

— Гермиона, — выдохнул Гарри, сглотнув. — Что это было, во имя Мерлина?

Выдохнув, Гермиона снова повернулась к Гарри и Рону.

— Как я и сказала — проклятие.

— Черт, — выругался Рон, качая головой. — Нельзя было хотя бы предупредить? Например, я не знаю, если я начну выдавать загадки, ответьте на них?

— Я же попросила тебя ответить, — процедила сквозь зубы Гермиона. — Вместо этого ты занялся семантикой.

Рядом с ней напрягся Малфой, его рука задержалась на ее руке. Гарри несколько раз моргнул, качая головой.

— Хорошо, предположим, что мы просто примем то предположение, что ты загадываешь загадки и превращаешься во львицу, но как именно Малфой вовлечен во все это? — спросил Гарри, переводя взгляд с одного на другого и задерживаясь на том, как Малфой оберегающе держал ее за руку.

— Я хорошо умею отгадывать загадки, — жеманно протянул Малфой. — В отличие от…