— Зачем? — спросил Северус, озадаченный новым ребусом невыносимой гриффиндорки. — Почему это так много значит для вас?
Он всегда считал, что, будучи единственным учителем, не поющим дифирамбы ее уму, просто-напросто раздражал ее — как последняя строка в списке, не отмеченная галочкой, как отсутствующий кусок пазла, не дающий достроить картину мира и найти в ней свое место. Но неужели здесь что-то более личное?
Гермиона снова глубоко вдохнула, набираясь решимости. Он имел право знать. И признание в том, чего он в упор не замечал, было важной частью обета. Это был как раз тот поступок, для которого она до сих пор не нашла в себе смелости и искренне сожалела об этом. Та вина, которую Гермиона должна загладить.
— Есть разные причины, — уклончиво начала она, снова слегка розовея. — Не сказать чтобы я любила вас все эти годы, но, не буду отрицать, находила… интересным. Вы порой бывали ужасным грубияном, но это не мешало мне восхищаться вашими знаниями, умениями и умом.
Что же, ничего нового. Гриффиндорская заучка оценила его мозги. Но тут она сказанула такое, что вдребезги разнесло намечающееся логическое построение:
— А еще вашей храбростью. Я безгранично уважаю ваше решение уйти от Волдеморта. Требуется немало мужества, чтобы признать свою ошибку, и еще больше — чтобы исправить ее. А если вспомнить все жертвы, на которые вы пошли… Сколько раз вы спасали нас с мальчишками, а мы ведь так и не поблагодарили вас за это! Когда мы скитались по лесам, выполняя последнее поручение Дамблдора, я не раз вспоминала вас. Думала, как вы тут, отрезанный от Ордена, всеми незаслуженно ненавидимый, совершенно один…
В мгновение ока Снейп снова был на ногах. Опершись на стол, он пригвоздил ее взглядом. «Как хищная птица в броске, — подумала Гермиона. — Пугающая, опасная, но все же великолепная».
— Позвольте уточнить, — его голос, тихий и вкрадчивый, резал воздух, как сталь. — Вы хотите сказать, что в канун Нового года, спустя шесть месяцев после того, как я послал Убивающее заклятие в Дамблдора, а после этого был назначен на директорский пост не кем иным, как Волдемортом… Вы думали, что меня ненавидят незаслуженно, и не считали предателем?
— Я никогда не считала вас предателем, — спокойно ответила Грейнджер.
Снейп недоверчиво нахмурился.
— Все считали, — жестко возразил он. — Все до единого должны были верить! План Дамблдора целиком держался на моей легенде. А теперь вы заявляете, будто видели меня насквозь?
— Видимо, вы переоцениваете свою способность притворяться, — ответила Гермиона, не избегая пронизывающего взгляда. — Конечно, убийство Дамблдора меня шокировало, на короткое время я усомнилась в вас. Но позже, когда все обдумала, то слишком много фактов не уложилось в картину. И, здраво оценив их, я убедилась, что вы никогда нас не предавали.
На миг его непроницаемая маска спала, по лицу пробежало множество эмоций. Гермиона заметила среди них сомнение, опаску, удивление — и что-то еще, тонкое и уязвимое, чему она не смогла дать имени и что заставило ее дыхание сбиться.
— Объяснитесь, — требовательно отрезал Снейп.
— Что ж… Первая странность. Когда в школу пробрались Пожиратели смерти, профессор Флитвик побежал в подземелья, мы с Полумной — следом. И натолкнулись на вас. Вы ничего никому из нас не сделали. Флитвика вы оглушили и велели нам позаботиться о нем. Будь вы настоящим Пожирателем, вы бы безусловно убили хотя бы меня. А когда Гарри погнался за вами, вы бы убили или похитили его. Но ему вы тоже ничего не сделали! Он выстреливал заклятиями, а вы лишь отражали их и поддразнивали Гарри, совсем как на уроке. Со стороны все это и выглядело очередным уроком защиты.
А тот факт, что кабинет Дамблдора открылся вам как новому директору? Амбридж-то он так и не впустил! Всем известно, что замок имеет собственную магию и не подчиняется министерским декретам.
Когда вы якобы изменили нам, то заклятие Доверия со штаб-квартиры Ордена Феникса не спало. А Джинни сказала, что всеми пытками, которым ученики подвергались в школе в прошлом году, заправляли не вы, а Кэрроу. Вы же, по-видимому, не давали им перегибать палку! Не очень похоже на поведение настоящего Пожирателя смерти, правда?
Но окончательно я убедилась в вашей лояльности, когда в озере появился из ниоткуда меч Гриффиндора — ровно тогда, когда мы больше всего в нем нуждались! Тот самый меч, который Джинни и Невилл пытались стащить из вашего кабинета. И, кстати, были наказаны за это — чем? Визитом к Хагриду! Джинни рассказала, что они приятно провели день в хижине, попивая чай и грызя каменные кексы.
Как же меч оказался на дне озера? Кто бы мог положить его туда? Кто-то, кто сумел подсунуть его прямо под нос Гарри и остаться незамеченным. А в моей сумке вдруг сами собой пополнились запасы исцеляющих и безоара.
Словом, пока мы искали крестражи, у меня было время подумать. Я прикидывала так и эдак… Даже рассматривала версию, что убийство Дамблдора инсценировано, а на самом деле он жив.
— Если бы… — пробормотал Северус, ошеломленный откровениями. Оказывается, в исполнении хитроумного плана Альбуса зияли многочисленные дыры. И если бы на них обратил столь же пристальное внимание кто-либо другой, то конструкция рухнула бы, как карточный домик, только разрушений было бы не в пример больше. Волдеморт убил бы его без раздумий, и смерть не была бы ни легкой, ни быстрой…
— Мне все еще больно от того, что мы потеряли Дамблдора, — грустно сказала Гермиона. — Хогвартс без него совсем не тот. Но каким счастьем было услышать, что выжили вы! Мне было так стыдно, что мы оставили вас в Визжащей хижине! Мы, конечно, посчитали вас мертвым… Но потом, когда я вернулась и не увидела вашего тела, стало еще ужаснее. Я боялась, что мракоборцы нашли его раньше и сожгли — так же, как поступили со всеми убитыми Пожирателями…
— Что? Вы возвращались за моим телом? — изумленно переспросил Снейп.
— Да. Вы ведь заслуживали как минимум достойных похорон, — она отвела взгляд и быстро-быстро заморгала, пытаясь не расплакаться. — Простите… — голос упал до шепота. — Мы не должны были бросать вас, не убедившись, что вы действительно… Но там было столько крови… Горло у вас было разорвано, а мы же знали, что у Нагайны очень сильный яд. Нам и в голову не пришло, что мы бросаем вас умирать в одиночестве! Мне было так стыдно, когда я узнала, что Драко нашел и спас вас. Честно говоря, до сих пор совестно. Вы могли умереть по нашей вине! — она утерла все-таки выступившие слезы.
Северус был неожиданно тронут тем, что над его участью, оказывается, кто-то может горевать. До сих пор ничего подобного не случалось.
— Не надо, — отрывисто сказал он, вынул из кармана носовой платок и подал студентке. — Не стоит плакать из-за… этого.
Гермионе показалось, что он хотел сказать: «Не стоит плакать из-за меня». Она попыталась возразить, но профессор жестом открытой ладони остановил ее.
— Вы же не знали, что я принимал противоядие еще с тех пор, как змея напала на Артура Уизли в Отделе тайн. Но раны действительно были серьезными, целитель из Мунго сказал, что сам не верил в мое выздоровление. Это была жестокая ирония судьбы. Или за мной кто-то приглядывал с небес. Я и сам не рассчитывал пережить войну, так что, обнаружив себя в живых, удивился не меньше вашего.
Она промокнула глаза и неуверенно улыбнулась:
— Спасибо. — И Северусу захотелось думать, что она благодарит за прощение, а не за платок.
Какое-то время оба хранили молчание. Снейп заметил, что гостья ерзает на жестком стуле, мысленно вздохнул и коротким взмахом волшебной палочки превратил его в мягкое кресло. Она уже долго сидит здесь, наверняка у нее затекла спина. Дискомфорт от неудобного сиденья был призван стать дополнительной карой для нарушителей, которые обычно занимали его, а Грейнджер не заслуживала такого. Она и вправду натерпелась боли на всю жизнь, с избытком.
Еще одна благодарная улыбка. Северусу стало не по себе, от женской эмоциональности он всегда терялся.