Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Рам Дева

Судьба

Часть 1

Маргарита терновый венок

Стоя у зеркала, она, как обычно, кляла свою участь – быть несчастной обладательницей носа, напоминавшего о себе всякий раз, когда приходилось пользоваться услугами общественного транспорта. Пассажиры с сочувствием смотрели на нее. Кто-то просто улыбался, отводя в сторону взгляд, а были и такие, кто с ухмылкой добавлял: «Буратино». Встречающиеся дети без всякого смущения показывали на Маргариту пальцем, а проходившие мимо собаки, порыкивая, приседали, тряся мордой, словно пытаясь отогнать наваждение. Поход до школы становился настоящим испытанием. Дети с особой жестокостью подчеркивали ее необычную часть лица. Мальчишки хватали ее за нос и щелкали по нему резинкой. Учительнице зоологии приходилось максимально корректно использовать слова «носорог» и «утконос», а также слова «клюв» и «хобот». Когда необходимость все-таки вынуждала, то немного смущенно, педагог, заглатывая фразы, просто покашливал. В этот момент, весь класс оборачивался в сторону Маргариты и улыбался, глядя ей в лицо.

В детские годы, когда мир для ребенка кажется открытым и дружелюбным, Маргарита считала свою жизнь кошмаром. С годами она перестала обращать внимание на косые взгляды, для многих ее внешность стала привычной. В старших классах Маргарита приобрела подруг и друзей, которые убеждали ее в том, что она дорога им такой, какая есть. Сочувствие, которое испытывали ее близкие, не давало забыть о носе, поскольку им же было вызвано. Отчасти, это раздражало Маргариту, так как ей казалось, что никто не видит ее, а все внимание приковано к тому, что стало причиной всех ее тревог и переживаний. И даже, когда она оставалась одна, то чувствовала, как ее нос живет своей жизнью, и в этот момент ее посещала ревность:

– Это к тебе они все приходят, – говорила она ему и вспоминала время, проведенное в обществе друзей, прошедшее в тени славы своей популярной части тела. И как тут не отметить, что нос Маргариты был полноценным членом общества и жил своей независимой от хозяйки жизнью, часто становясь объектом обсуждения в кругу ее друзей. – Вот уж харизма, так харизма, – собрав вокруг себя эдакий клуб почитателей, он, вне всякого сомнения, лидировал во всех новостях.

Операция на нос была навязчивой идеей. Всякий раз, подходя к зеркалу, Маргарита говорила ему:

– Наступит время, и мы разойдемся каждый своей дорогой.

Знавшие о ее намерении друзья и подруги, словно пытались заступиться за нос, ставший полноправным членом их общества. Но Маргарита была несгибаема в своем намерении.

– Нужно каких-то триста рублей заплатить хирургу, и всем страданиям придет конец, – Говорила она, стоя у зеркала. – Но где раздобыть эти деньги? – задавала она себе мучающий ее вопрос.

Уговорить родителей не получалось.

– Ярко выраженная внешность подчеркивает твою индивидуальность, – говорила мать и добавляла, – и, уж точно, ты защищена от насильников в любое время суток. – Слова матери резали по живому.

– Откуда ты знаешь, – тихо говорила Маргарита так, чтобы ее никто не слышал, – может быть, я хочу, чтобы меня изнасиловали.

– Это же шарм, – говорил ей отец, трепля дочь за нос, чем усугублял ее настроение. В этот момент она думала о подругах, у которых были свои парни, и мечтала о том, как после операции непременно встретит своего принца.

Единственной отдушиной в жизни у Маргариты была матушка Макарья. Эта удивительная и полная любви старушка жила в Иоановском монастыре и являлась прабабушкой ее матери. Всякий раз, будучи загнанной в угол своими переживаниями, Маргарита отправлялась к ней, и на время пребывания в монастыре, словно попадала в сказку. Любовь и трогательная забота матушки заставляли забыть о своем носе. Макарья, как казалось Маргарите, смотрела ей в глаза, словно не замечая ее уродства. Вечерами после службы они, как две подруги, сидели в келье, и Макарья рассказывала Маргарите сказочные истории о далеких предках. Это были самые счастливые часы ее жизни. Но возвращаясь в родной Ленинград, ей вновь приходилось испытывать на себе косые взгляды и просто прямые насмешки. Игнорируя повышенное к себе внимание со стороны прохожих, она, полная напряжения, добиралась домой, где вновь, стоя у зеркала, говорила своему носу о том, что непременно наступит время, когда их пути разойдутся. Одержимая мыслью об операции Маргарита перебирала все возможные варианты заработка, но не так-то просто было найти работу с ее неординарной внешностью. Как-то раз, возвращаясь домой, Маргарита обнаружила на стене объявление. В местный ЖЭК требовалась уборщица.

– Вот уж, точно, здесь на мою внешность не обратят внимания, – сказала она себе и, не медля, отправилась по адресу указанному на сорванном листе.

В накуренном кабинете за канцелярским столом сидел мордатый управляющий. В своих, похожих на сардельки, пальцах он вращал пожеванный карандаш.

– Девочка, ты уверена в том, что справишься? – спросил он у Маргариты, которая от волнения выглядела, как тень кактуса, растянувшаяся на полу. Кивнув головой, она смущенно положила свои документы на стол, – Я – Федор Николаевич, – представился управляющий и, подписав заявление, отправил Маргариту в отдел кадров.

Первый шаг к заветной мечте был сделан. Впереди предстояли долгие месяцы накопления и бессонные ночи, которые она планировала проводить на отведенной ей территории.

– Шестьдесят рублей в месяц. Пять месяцев. И вопрос решен, – говорила она себе, воодушевленно, стоя у зеркала. Истечение пяти месяцев совпадало с окончанием учебного года. Радуясь удачному совпадению, она спланировала так, что успевала сдать экзамен и лечь на операцию.

– Бог с ним с этим институтом, поступлю в следующем году. Зато, это будет по-настоящему новая жизнь. Новые друзья, которые не будут обсуждать мой нос. Более того, они и знать-то не будут о том, что он был такой вот, – говорила Маргарита, покручивая его у зеркала.

Так началась новая череда испытаний, изнуряющая недосыпанием и хронической усталостью. Чтобы не привлекать к себе внимание, она выходила в три часа после полуночи, а возвращалась к семи утра. Едва успев позавтракать, Маргарита сломя голову неслась в школу, где через силу заставляла себя держаться, борясь со сном. Месяц за месяцем приближали желанный момент. К середине мая стало сложнее реагировать на будильник, и вот, однажды, проснувшись и взглянув на часы, она испуганно выпалила:

– Семь часов!

Подскочив, Маргарита принялась в второпях укладывать учебники в сумку. В дверь настойчиво звонили. Это, наверное, бригадир. Промелькнуло в голове. От мысли, что ей предстоит выслушивать всевозможные ругательства в свой адрес, Маргарита сморщила свое заспанное лицо и подошла к двери:

– Кто? – спросила она нерешительно.

– Милиция. Откройте, – раздался грубый, мужской, голос.

– Не бригадир, – с облегчением вздохнула Маргарита. Сбросив цепочку с замка, она отворила дверь и, не успев ничего сказать, отшагнула назад под натиском вошедшего здоровяка, ткнувшего ей в лицо своим удостоверением. В след за ним, вошел щупленький мужичок лет сорока.

– Старший оперуполномоченный Дуболом, – представился, осматриваясь, незваный гость. – А это мой помощник, – представил Дуболом своего коллегу.

– В чем дело? – испуганно спросила Маргарита. – Это из-за того, что я проспала?

– Гражданка Велесова? – разглядывая Маргариту, спросил старший уполномоченный Дуболом.

– Да, – едва не прослезившись от волнения, ответила Маргарита.

– Так значит, вы сегодня не убирались на своей территории? – пристально взглянув в глаза испуганной Маргарите, спросил Дуболом. – Прогул значит? Нехорошо вы, гражданка Велесова, начинаете свою трудовую жизнь. Так, попадете под статью, а с такой отметкой в трудовой книжке не просто будет устраивать свою жизнь.

– У меня это в первый раз, – попыталась оправдаться Маргарита.

1
{"b":"745134","o":1}