- Все, что ты говоришь, мне давно известно, и пока лишь запутывает меня, как же могли появиться изгои.

   - Да, вся проблема в том, что о втором пути иногда забывают. Вернее, иногда тот, кому дано больше - прежде всего, маги - совершает нечто, слишком противоречащее второму, высшему пути, в угоду своей первой сущности, звериной. Она заботится о нашем выживании - но не она должна быть главной в человеке. А если желание выжить становится основным и единственным, всепоглощающим, тогда маги устремляют свои способности на покорение - а не на преобразование и сохранение этого мира. Они убирают любого, кто может им угрожать. Они разыскивают обряды и средства, продлевающие жизнь. Они подчиняют себе волю других людей. И используют для этого все то же противоречие, заложенное Творцами, противоречие между высшим и низшим путем.

   - Насколько я видел изгоев, они страшны именно тем, что не ведают страха!

   - Нет. Они ведают страх. Только более всего на свете они боятся своего создателя, того мага, который сделал их такими. И этот страх заставляет их забывать обо всех других угрозах.

   - Зачем же маги сделали это?

   - Этим занимаются те маги, которые понимают, что Высший путь для них уже закрыт. Те, кто совершил столько злодеяний, что уже боится раскаяться, в страхе, что умрет на месте от одного осознания своей вины. И вот такие маги ищут людей, похожих на них. У людей есть два пути, и мы слишком часто выбираем между ними. И очень многие выбирают не тот путь.

   - О ком ты говоришь?

   - О тех, кто становится на путь разрушения. В начале они - обычные люди, но они совершают злодеяния раз и другой, и оправдывают себя. И понемногу они попадают под действие Проклятия Изгоя. Это страшные люди. Они не способны ничего созидать, не способны трудиться, жить в семье. Они могут только грабить и разрушать. Говорят, маги что-то делают с ними, такое, что, если женщина родит от такого человека ребенка, то с четырнадцати лет он обязательно пойдет по стопам отца. И это же колдовство мага делает их необычайно привлекательными для женщин, так что те теряют головы и готовы идти за ними хоть на край света. Потом, конечно, многие гибнут, многие понимают, что теперь надо как-то жить и возвращаются в свои селения - но дети их, рожденные от их тайного союза, пополняют ряды изгоев.

   Мужчин изгои тоже способны призвать в свои ряды. Это - тоже следствие изменения их природы магами. Их речи обретают невероятную силу убеждения. Правда, тот, кто не был изуродован колдовством, но попал под их чары, потом, если останется жив, опомнится и вернется, но часто бывает слишком поздно. И против этого есть одно средство. Это пение боевого рога.

   Изгои страшны своим числом. У них нет закона, нет вожака. Они могут драться между собой и грабить в одиночку, пробираясь по ночам в приграничные селения. Но когда придет их хозяин, их создатель - маг, они объединяются в огромное войско, и тогда им нет равных: маг направляет их, и они, думая, что идут выполнять свою волю, на самом деле идут выполнять волю пославшего их.

   Рустемас замолчал.

   - Где же они обитают? Ведь не могут же они возникнуть разом!

   - На окраинах жилых земель. На заброшенных землях возле городов. В лесах, изгнанные из селений. Более всего их в пустынях.

   - Так вот откуда они пришли на Тармат, а затем на Сиярень! - понимающе воскликнул Надмир.

   - Возможно, - кивнул Теор. - Но это сейчас не главное. Не так давно, насколько мне стало известно, изгои разгромили восстание Сиврэ, о котором с тех пор нет никаких вестей. И я теперь не знаю, как сказать об этом Виене.

   - Ну, и да пребудет с ним Сохранивший! - насмешливо отозвался Надмир. - Этот болван поднял восстание против нашего союзника, Дир-Амира, и развязал руки Бросс Клагану для войны с нами, так что я полагаю, он не заслуживает твоей сестры...

   - Тише! - оборвал правителя Теор. - Ты слышал?

   - Что? - удивился Надмир, неприятно пораженный тем, что его прервали.

   Рустемас Теор кинулся к внешней двери, выводившей из зала в сад. Едва он открыл ее, на пол ввалилась огромная гора снега, и следом за ней ворвался ветер. Как был, без сапог и накидки, Рустемас кинулся через сугроб наружу, в метель.

   Виена лежала на снегу без сознания. Подхватив на руки, Рустемас потащил ее внутрь.

   - Помоги! - крикнул он Надмиру.

   - Эй, слуги! - позвал правитель, а сам бросился помогать Хранителю втаскивать сестру через снежный завал у входа.

   Вбежавшие слуги и служанки унесли девушку в ее комнату. Рустемас поспешил за ней.

   К вечеру у нее родился сын - ее и Сиврэ. Он появился несколько раньше срока, но оказался вполне здоровым. Виена назвала его Альд.

   *********************************************************************

   - Не сомневался, что найду тебя здесь, - в пивной зал на постоялом дворе ввалился крупный широкоплечий мужчина в богатом наряде, с черной окладистой бородой, расчесанной волосок к волоску. Высокий посох в его руке свидетельствовал о его причастности к магии, хотя одежда и разговор скорее подходили богатому вельможе.

   В зале было сейчас совсем немного народу, и слова гостя явно обращались к дану Тэю, высокому сьорлингу у дальнего стола, сидящего на лавке.

   - А сам-то ты кто? - не очень любезно и с явным подозрением в голосе спросил дан Тэй.

   - Твоя судьба, - ответил маг, садясь без приглашения напротив дана Тэя.

   - И как же зовут мою судьбу? - усмехнулся тот. - Я-то, по правде сказать, полагал свою судьбу женского рода.

   - Тогда считай меня своим роком, - маг наклонился через стол к самому лицу дана Тэя. - Я - Иль Росс, Высший маг Ильв-Рана и всего Йострема.