Драгомир резко повернулся и вышел. В коридоре к нему кинулся красный от гнева Летто Кар.

   - Я слышал ваш разговор! Его поведение просто возмутительно! Честь правителя требует наказания за такое неуважение!

   - Оставь, Летто. Не об этом надо сейчас думать. Вчера дан Антей получил письма. Он хранит их в ларце на своем столе; узнай, что в них. И вели собирать нашу гвардию. Я поведу ее к Долгому кряжу. Мы должны успеть раньше Дир-Амира: все-таки, дороги у нас налажены во все стороны. А вот защита со стороны Долгого кряжа почти отсутствует, и тамошние рудники подвергаются главной опасности.

   Вечером перед Драгомиром легли две грамоты из ларца дана Антея. В первой говорилось о начале войны Йострема с Дивианой. Во второй - о смерти правителя Бросс Клагана, дана Арота Мирана. И еще Летто Кар принес сообщение, что дан Антей Муркан, хозяин острова Тармат, покинув почти все вещи и переписку, бежал сегодня из города в неизвестном направлении. Впрочем, о направлении Драгомир мог догадаться.

  -- Глава 4. Призрачный храм.

   Долина лежала перед путниками в спокойном величии забвения, и ничто не говорило об опасности; но на лице Хиршкена был написан дикий ужас. Отшатнувшись, он схватил Когаша за рукав и потащил обратно, в темноту подземелья.

   - Нет! Вернемся! Дождемся, пока нас вытащат!

   - Ты сам знаешь, как опасно находиться в пещере, где только что произошел обвал, - Когаш оторвал от себя испуганного спутника. - В любой миг свод может вновь рухнуть. Ты предпочитаешь погибнуть во тьме пещеры, чем попытаться спастись под открытым небом?

   - Я не боюсь пещер, - слабо возразил Хиршкен. - А знаешь ли ты, что встретишь здесь?

   - Догадываюсь, - кивнул Когаш.

   Он примерился и, ловко прыгая с уступа на уступ, начал спускаться в долину. С каждым шагом его вокруг темнело, словно ползла ночь за ним по пятам.

   В страхе и отчаянии, далеко не так быстро, как молодой его спутник, Хиршкен двинулся следом. Уверенность Когаша внушала ему надежду, но с детства впитанные рассказы о страшной долине были сильнее.

   Они спустились к подножию горы и ступили на землю. Невероятная тишь стояла в воздухе, но не то вечернее спокойствие, что розлито иногда на закате над землей, а напряженное ожидание бури, лишь кажущееся спокойным; и горы вокруг словно присматривались к непрошенным чужакам.

   От подножия горы вилась к деревне у реки неприметная тропа. Следов на ней не было, и та же пыль, покрывающая здесь все, устилала тропу толстым слоем. Путники осторожно, боясь потревожить многолетнее безмолвие, ступили на тропу и зашагали к высившемуся вдалеке каменному храму.

   Странно выглядел этот храм. Словно бы чужаком смотрелся он в нетронутой долине, словно бы высекли его из скалы в назидание пришельцам, как грозящий перст, как указатель перекрестка судьбы.

   "Все дороги сходятся здесь, но ни одна не ведет обратно. Здесь соединяются миры, здесь рождаются творцы и умирают маги. Здесь прошлое не властно над будущим, здесь тот, кто отважится, способен сам выбрать свою судьбу; но никто не может выйти отсюда таким, каким пришел сюда". Эхом звучали в голове Когаша древние слова, отдаваясь при каждом шаге болезненным звоном. Хмурым было лицо его: он думал о том, как священное место, овеянное столькими преданиями, было использовано людьми просто ради корысти.

   Не было в древности Долины Воинов - была Сокрытая Долина, одна из Великих долин. Отсюда пришел на земли Трегорья Сирагунд, и его именем хранилась тайна этого места. Здесь начинали свой путь маги, обретая познание своей судьбы. На миг у Когаша перехватило дыхание, когда представил он, какие немыслимые силы сплетались вокруг этого места.

   Но эти силы были поставлены себе на службу немногими. И тогда свет обратился в тьму. Теперь сюда стекались все, не нашедшие себе пристанища, все отвергнутые и озлобленные, и страх и злоба наполнили долину. Они ощущались в каждом шаге; и Хиршкен, не столь занятый мыслями, как его спутник, чувствовал, как тяжело дается ему новый шаг.

   На западе, еле видимый в лучах заката, прорезался над горами молодой месяц - а с другой стороны, с востока, удивительно быстро сгустился мрак. Оттуда шла грозовая туча, быстро, словно неслась ураганом.

   - Быстрее! - произнес Когаш, и звук голоса его глухо раздался в ставшем неподвижным воздухе. - Мы должны успеть дойти до храма раньше, чем сомкнется мгла.

   Как будто отзвук его голоса наполнил долину - но это не был отзвук. Тихий шепот полетел от горы к горе, тихий - но грозный. Седые усы Хиршкена встали дыбом: он различил в неясных звуках слова. А потом тени появились со всех сторон, и небо стало затягиваться хмарью, точно над храмом, к которому они шли, была огромная воронка, призывающая к себе весь мрак поднебесья. Когаш ускорил шаг, потом побежал - и ропот несся за ним по пятам.

   Все больше сгущалась мгла. Они бежали к храму, но быстрее них со всех сторон мчались тучи, закрывая звезды, загораживая слабый свет луны. Они бежали, подгоняемые страхом сильнее, чем страх вечного мрака после недолгих мучений: они знали, что, если не успеют, станут такими же, как собирающиеся вокруг тени, что вечно тоскуют по утраченным телам, что вечно мучаются от давно истлевших ран - и вечно жаждут вернуться, но никогда не обретут желаемого. Сердце билось в ребра, вырываясь наружу, воздух застыл, заполнившись хмарью, но беглецы уже делали шаги по каменным плитам во дворе храма. В этот миг небо пропало, и тучи сомкнулись над их головой.

   Беглецы ждали удара ветра - но все было тихо. Они тяжело переводили дух, озираясь; потом, подталкиваемый наитием, Когаш ступил внутрь храма сквозь провал рухнувшей двери, потянул Хиршкена за собой - но не успел. Тот был еще снаружи, когда опустился плотный занавес тени, и руки разжались, и мир перестал существовать. Хиршкен слабо вскрикнул; Когаш успел еще различить этот крик, но уже ничего не видел.

   Мрак вокруг него стал непроглядным. Он остался один. Губы его были неподвижны - но в глубине души он посылал мольбу, неслышимую никому, кроме того, к кому была она обращена.