Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Мне приснился страшный сон, можно к тебе?

– Конечно, можно… Конечно, можно… – прошептала она и обняла меня за худые плечики.

– Почитаешь мне сказку? – я задала маме этот вопрос с той надеждой, с которой обычно спрашивают «доктор, он выживет?».

Мама погладила мои русые, тогда еще длинные, волосы, усадила меня

поближе к себе и открыла книжку.

Только мы начали свое сказочное путешествие, как в комнату немного неуклюже запорхнула моя сестра. Через минуту мы уже сидели втроем, читали сказку и смеялись над принцессой: мол, как можно быть такой неженкой?

Мама немного повеселела. Потом мы еще насмотрелись старых семейных снимков и с ощущением абсолютного счастья отправились по своим кроватям. Я очень надеюсь, что той ночью каждая из нас была действительно счастлива.

Казалось, тогда мы приняли неизбежное: теперь нас трое, и это навсегда. Но нет ничего более постоянного, чем временное. Так же, как нет ничего более временного, чем постоянное. Но об этом – позже.

Глава 2

Девчонка

– Ну, что ты копаешься?! Доедай кашу и одевайся, мы опаздываем.

Мама красила ресницы, Ксюша пыталась съесть мамину помаду, а я – доесть противную овсянку. Мы собирались на первую в моей жизни линейку. Мне уже повязали два белых банта, под гладильной доской на плечиках висела школьная форма: белая неудобная, но жутко красивая блузка и темно-синий сарафан с поясом. Когда я, наконец, проглотила последнюю ложку ненавистной каши и оделась, мама накрасила мои губы блеском. А потом задрала сарафанчик и резко одернула блузку вниз.

– Ты же девочка! Как так можно одеваться? Тебе восьмой год, взрослая кобыла, а следить за собой не умеешь, – мама орошала меня этими словами, как холодной водой из шланга, и я сразу взбодрилась, несмотря на раннее утро.

– Так… а теперь встаньте у окна, я вас сфотографирую. Мама всучила мне букет астр, которые накануне собрала в огороде, – Кристина, улыбайся! Ты же в школу идешь.

А мне именно поэтому улыбаться и не хотелось.

Несколько минут спустя мы уже спускались в главный холл общежития, вахтер поприветствовала нас улыбкой и пожелала хорошей учебы. Я ей ответила, что учебы сегодня не будет – мы на линейку идем, но спасибо все-таки сказала.

Коричневые туфельки, которые подарила мне бабуля, стучали об асфальт, как сапоги солдат, которые в это время маршировали в центре нашего городка.

Кажется, при виде меня нельзя было не улыбаться, ибо по-другому поведение прохожих в тот день я объяснить не могла. Мне улыбались все: женщины, мужчины, дети и даже – одна бездомная собака. Хотя, возможно, она мне и не улыбалась вовсе, зато оскалилась с полной готовностью откусить один из моих чудесных бантов.

Когда мы пришли на спортивную площадку при школе, я первым делом просто обалдела от количества людей, которые там стояли. Было такое ощущение, будто весь наш поселок собрался эвакуироваться.

Протискиваясь сквозь толпу школьников и их родителей, мы, наконец, увидели голубую табличку с надписью «1-Б». Ее держала высокая темноволосая женщина в строгом костюме и круглых, как у Гарри Поттера, очках. Рядом с ней стояла моя будущая одноклассница. У нее были коротко стриженые волосы, а на макушке виднелся небольшой бантик. Она пришла на линейку в джинсах и футболке.

Несколько минут спустя к этой девочке подошла полноватая светловолосая женщина и вручила кофту:

– Надень, чтоб не продуло, – надо сказать, ветер тогда правда поднялся.

Мама тоже не растерялась и подошла ко мне с джинсовкой в руках, чему я была очень даже рада, ведь на площадке становилось все прохладнее.

Я видела, как мама снимает меня на фотоаппарат, и вспомнила почему-то, как то же самое делал папа, когда мы катались на аттракционах в парке, хотя совершенно по нему не скучала.

Чтобы отвлечься от мыслей, я решилась завести разговор со своей будущей одноклассницей. Хочу заметить, первая разговаривать с незнакомыми людьми я начинаю крайне редко даже сейчас. Пишу это для того, чтобы передать, насколько меня утомило то утро.

– Тебя как зовут?

– Оля, а тебя? – девочка в праздничных джинсах вдруг покраснела, потупила взгляд и начала водить ногой по асфальту из стороны в сторону.

– Я Кристина. Сколько тебе лет? – не знаю, зачем я задала ей этот вопрос. Было же ясно: ей семь. Ну, минимум – шесть, максимум – восемь.

– Семь и два месяца, а тебе?

– Мне тоже семь, – отрезала я уверенно. Я точно знала, что мне семь лет.

– А сколько месяцев?

Я не очень поняла, для чего нужно считать еще и месяцы, но зачем-то начала их считать, а, когда почти сосчитала до одного, женщина в строгом костюме громко объявила:

– Первый «Б», все подходим ко мне, встаем в одну кучу, чтобы всем все было видно!

В течение следующих двух минут вокруг нас собралась толпа детей. В некоторых из них я узнала ребят, которые ходили со мной в садик. О, нет… Похоже, нам будет весело.

И вот оно – начало истинного кошмара (ну, ладно, хорошие моменты тоже были).

Я отлично запомнила ту линейку, потому что следующие восемь лет происходило одно и то же, даже текст ведущих не менялся – иногда только плей-лист переделывали.

Первым делом очень громко зазвучала песня про то, чему учат в школе, потом завуч попросила всех присутствующих «поприветствовать бурными аплодисментами наших первоклашек», и мы парами обошли площадку по кругу. Два класса по 28 человек. Для удобства нас распределили по парам, мне достался Рома, мой детсадовский друг. Потом нас рассадили на скамейки в первых рядах, и выпускники, которые такими же парами сделали такой же круг по площадке, раздали нам пакеты с подарками. Там были альбом для рисования, цветные карандаши и еще кое-какая канцелярия. Мне подарок вручила очень красивая девушка, почти уже взрослая тетенька. От нее приятно пахло духами, а еще она поцеловала меня в щеку. Этого я совсем никак не ожидала. В тот день она надела красные туфли на высоком каблуке, став ярким пятном на черно-белом полотне своих одноклассников. Может, просто совпадение, но на протяжении всех следующих лет я чувствовала себя так же, как красные туфли на высоком каблуке чувствуют себя, когда их сочетают со школьной формой и кружевным фартучком – как-то не к месту, зато оригинально.

***

– Таня, ты что делаешь?! – закричала я, как резаная, когда Килька, взяв за руки мою сестру, начала кружить ее чересчур сильно, – ты ей руки оторвешь, отпусти!

– Отпустить? – Килька ехидно улыбнулась и отпустила Ксюшу прямо на асфальт.

– Идиотка! Я все расскажу твоей маме, – не смогла найти более убедительного аргумента семилетняя я.

Рассказывать, в принципе, было уже поздно: Ксюша так заорала от боли, что килькина мама услышала это аж на четвертом этаже. Что уж говорить о нашей, которая в этот момент спускалась на улицу.

Попало всем: Кильке – за то, что бросила Ксюшу на асфальт, мне – за то, что не уследила за младшей сестрой, а Ксюше – за то, что вообще согласилась на такую игру.

Когда Кильку загнали домой, а ксюшино лицо полностью обработали перекисью водорода, мы вдвоем, как ни в чем не бывало, пошли играть дальше.

– Я больше вообще к этой Килиной не подойду, – ворчала Ксюша, насупившись. Она что-то рисовала мелом на асфальте, а я просто смотрела на нее и думала, что больше никогда в жизни эту Килину к ней и не подпущу.

В небе начинали сгущаться тучи, поднялся ветер, но от этого двор стал еще привлекательнее.

Мы придумали игру на перилах, назвали ее «Домик». А еще придумали веселую считалочку: «В первый раз прощается, второй раз – запрещается, а на третий раз не пропустим вас!».

Не знаю, как долго мы скакали по этим перилам, но через какое-то время во двор вернулась Таня.

– Мы завтра пойдем в школу, а после уроков я убью тебя на заднем дворе, – с ухмылкой сказала мне Килька.

– Если ты сейчас же не отойдешь от нас, тебе завтрашнего дня не дождаться, – ответила ей я, сделав вид, что меня совсем не напугали ее слова.

3
{"b":"744987","o":1}