Тем временем на противоположном берегу возлежал бездомный алкоголик Мишаня, поэтично покрытый пылью многих дорог и следами нелёгкой жизни. На самом деле, бездомным он был условно, поскольку в любой момент мог заселиться в один из нескольких бесхозных домиков в опустевших за последние годы окрестностях — но, прямо как в ситуации со своей однажды брошенной невестой, «боялся потерять свою свободу». Мишаня прилёг здесь внезапно и без предварительного плана, но не без системы и привязки к ориентирам — он расположился аккурат посередине тропы от побережья к селу, название которого давно не мог вспомнить. Для него этот день был небогат на события, но ближе к вечеру всё изменилось. Сперва над Михаилом прошла странная пара городских снобов — пухловатый ухоженный интеллигент тащил за собой неоправданно яркую девицу в дурном настроении и самочувствии, которая еле переставляла ноги. Алкоголик попытался при этом заглянуть ей под юбку, но процесс затруднял тот факт, что вместо юбки были джинсы. Зато удалось услышать обрывки пререканий:
— Ох… как же мне *****. Меня щас вывернет опять… Ну помедленнее же, щекастый…
— Эх, опять хамишь, юная леди. Ну-ну, скоро полегчает. И я не «щекастый», я просто эндоморф.
— Это ещё что за *****? Одна из тех фантастических зверин, которых пытаются изучать твои дружки с форума, или инопланетная раса?
— Тип телосложения, вообще-то.
Мишаня впервые признал, что у городских, действительно, с образованием и эрудицией дела обстоят получше. Он вынес из этого разговора целых два новых для себя слова. Оба бранные. А минут через тридцать снова послышались шаги. Сердито топая тощими волосатыми ногами, капая водой с мокрых усов и некогда аккуратной бородки, потрясая погрызенным веслом — к алкоголику приближался незнакомый мужчина в закрытом купальнике и шляпе, со свежим ожерельем из крокодильих зубов на груди. Приближался и бормотал:
— Наглые полудурки… Бессовестные дети… Наплодятся, потом ищи их, да ещё всё загадили, от воды до воздуха… Ну пусть мне только попадётся этот мягонький пухляш со своей пёстрой девчонкой…
— А, это, угу. В… в энто… Видел! Туда, туда пошла, т-тварина крашеная и хахаль её! — подал свой голос с земли бездомный, всегда готовый помочь ближнему.
— О как! Я догадывался, это всё-таки единственная дорога, но приятно получить подтверждение, могли ведь и свернуть. Чёртовы фантазёры. Теперь нисколько не удивился бы, будь у них на ближайшей поляне биплан. Только вам-то она что сделала, друг мой? — остановился и поинтересовался Андреа да Дит.
— Ну а как, ***?! Размалевалась, наркоманка, шляется тут… Сама-то еле ходит, зелёная вся, стонет… Точно говорю, ещё и бухает, — уверенно кивнул Мишаня и отхлебнул остатки из своей бутылки, которую обнимал во сне.
— Ха! Ну так что-то мне подсказывает, что и вы любите выпить, дорогой мой человек! — улыбнулся Андреа.
— Ну так я и не баба, — снисходительно пояснил собеседнику алкоголик. — А эта ещё и волосы обкорнала себе и покрасила, как шалава. Чтоб её черти драли! Мы с мужиками говорили недавно и вот что поняли, таких или сажать надо, или лечить. Потому что отклонение. Ну ненормально же, а?
— Друг мой, вы правда способны так ядовито ненавидеть человека просто за его личный выбор причёски? — демон посмотрел на Михаила со смесью страха и восхищения. — Знаете, в нашей организации таких людей прям не хватает. Вас там, я бы даже сказал, с руками оторвут! Я же правильно понимаю, что вы не трудоустроены…
— Это кто не трудоустроен? Я так-то поэт! — обиделся бездомный. — И писатель ещё… Зарабатываю на жизнь творчеством.
— А! Да, это многое объясняет. Времена меняются, а поэты и писатели живут всё так же, — сокрушённо покачал головой да Дит, по-новому оценивая внешность и положение алкоголика.
— Это всё пираты, — вздохнул Мишаня, — скачивают книги бесплатно, довели до бомжевания…
— И не говорите, друг мой, — Преследователь гневно сжал весло в руках до хруста. Про «скачивание книг» он понял не всё, но с пиратами у него уже были свои счёты после сегодняшних событий.
— Ну, только торопиться надо, мил человек, если хочешь догнать эту стерву, — решил предупредить Михаил, растроганный пониманием и сочувствием.
— А что так? Ведь всё же к селу шли, а не к самолёту в кустах?
— К селу-то к селу, но у нас там ещё и железная дорога есть… Во, слышишь? — бездомный поднял к небу указательный палец. — Поезд гудит, отъезжает уже…
— ******!!! — поблагодарил Андреа своего помощника новым ругательством в копилку, на сей раз итальянским, и побежал на звук, сразу за пределами видимости Мишани покрывшись лёгким дымком, превращающим полосатое трико обратно в чёрный костюм с кожаным плащом. Плащ пылился, цеплялся за ветки и собирал колючки, но не мог же посланник Преисподней обрушиться неотвратимой карой на свою добычу в чём попало.
Василий и Алекс как раз обустраивались в купе. Неформалка сразу завалилась на свою полку, отвернувшись от спутника и от мира. Ей предстояло переварить резкие невероятные изменения в своей жизни, внезапное путешествие, а также статус беглянки от неведомых внеземных сил со всеми вытекающими последствиями. Конспиролог пожимал руку проводнику, своему контакту на этой станции, сердечно благодарил его за содействие и забирал обратно паспорта. Вася был очень доволен, что всё прошло гладко. А уж проводник был доволен ещё больше. Сперва он получил деньги, чтобы спасти эту парочку от розыска и тайно посадить на поезд ради общего дела. Понимающе кивнул и немедленно пошёл их сдавать, в процессе с удивлением обнаружив, что в розыске они не числятся. После чего спокойно и официально купил странным пассажирам билеты по их документам, вернулся и доложил, что пришлось тяжело и было опасно, но он справился — ради общего дела, естественно. Ломов смахнул скупую мужскую слезу, доплатил соратнику за риск и крепко обнял. Соратник ответил на объятия, похлопал Василия по спине, ещё раз понимающе кивнул с суровым и мужественным выражением лица, а затем молча с достоинством удалился. Если бы девушка видела это прекрасное проявление настоящей взаимопомощи в нерушимом братстве искателей чудес — она бы точно пожалела о своём былом скепсисе, но сейчас могла только смотреть в стену и думать о том, как ненавидит качку.
Поезд быстро набирал скорость. Единственный старенький попутчик беглецов мирно похрапывал наверху. Вместо оставшихся позади домов за окном пролетали столбы и деревья. А за деревьями…
Василий выронил портфель с глухим стуком, прерывисто вздохнул и потряс спутницу за плечо. Алекс развернулась со страдальческим видом и явным желанием выцарапать Ломову глаза, но посмотрела вместе с ним за стекло и онемела. Отбросив весло, придерживая шляпу и устанавливая личный рекорд в беге, из густых лесных теней явился на свет и стремительно приближался к вагону с героями уставший, запыхавшийся и очень сильно кем-то недовольный Андреа да Дит. Второе дыхание, последний отчаянный рывок на морально-волевых, выход на нужную дистанцию — и прыжок…
Террайль выхаживал из стороны в сторону под стенами отдела полиции, подслушивал разговоры в ожидании новостей и терял веру в людей. Даже среди кислотных адских рек ещё никогда он не сталкивался с таким бурным и едким потоком грязной брани с избытком физиологических деталей. И это из кабинета, в котором сидели девочки-практикантки. Из-за красивого костюма и длинных светлых локонов к демону уже трижды пытались пристать жрицы любви и дважды — грабители, причём близость стражи никого из них в этом районе не отпугивала. Зато отпугивал сам Террайль. Дам — хмурым взглядом, полным тяжёлых мыслей о чём-то своём. Кавалеров — шириной плеч и размерами набитых кулаков, которые по всем законам оптики визуально увеличивались и обретали чёткость при приближении. Это почему-то оказывалось неприятной неожиданностью для драчунов, жадных до наживы. Законы оптики они знали даже хуже, чем законы своей страны, которые хотя бы постоянно приходилось вспоминать по работе.
