— То есть ты знаешь, что невменяемый преступник бродит около твоего дома, оставляя на пороге паззл из трупов, и тебя это совсем не тревожит?

— Меня куда больше тревожит собственная вменяемость, Ганнибал. Я боялся, что это галлюцинации. — Уилл поймал ладонью руку доктора и пожал ее с признательностью. — Ты помог мне в период сомнений, но теперь я знаю, что это просто сумасшедший маньяк, а с ними я умею справляться.

Уилл настолько очевидно выказывал удовольствие от компании Ганнибала, что у него затеплилась надежда.

— Я не сомневаюсь в твоей профессиональной подготовке, Уилл, но тебе не приходило в голову, что вдвоем было бы надежнее. — Лектер опустил глаза на руку Грэма, которой тот все еще сжимал его ладонь, и в очередной раз предложил. — Я мог бы временно пожить у тебя, а чтобы не было лишних вопросов, мы могли бы начать встречаться.

— Господи, Ганнибал! Этого еще только не хватало! — Уилл забрал руку, возвращаясь к еде. — Притворяться, что мы пара, только чтобы отвадить маньяка? Да это просто курам на смех! Я никогда не опущусь до подобного.

Ганнибал тоже взял вилку, усилием воли подавляя желание воткнуть ее в сидящего напротив. Что ж, раз Уилл решил, что справится без него, так тому и быть. В следующий раз, когда телефонная трель, сопровождаемая именем «Уилл» на экране, раздалась с самого утра, доктор просто не взял трубку.

***

Уилл продолжал исправно посещать терапевтические встречи в кабинете Лектера, но было заметно, что в их отношениях пробежал холодок.

Окончание истории Ганнибал услышал совершенно случайно, когда пригласил Джека на дружеский ужин. Грэм, с присущей ему безрассудностью, собирался поймать сбежавшего маньяка один, а потому затаился на крыльце с дробовиком, выжидая. Каково же было его удивление, когда в четыре утра он увидел летящую над травой в сторону дома тушку Бастера. Терьер так быстро скакал на своих коротеньких лапках, что казалось, будто он парит в воздухе. В пасти жизнерадостный пес держал кисть человеческой руки.

Пользуясь выученными командами, Уилл смог заставить Бастера привести его к нужному месту и нашел там братскую могилу пары бродяг. Оказалось, что хитрый пес нашел лазейку в неплотно закрытой двери и, пользуясь маленьким размером, по ночам выбирался наружу, чтобы побегать по округе, пугая белок и обнюхивая траву. Так он и нашел захоронение тел, из которого таскал хозяину своеобразные подарки. Анализ не смог однозначно установить, была ли смерть насильственной или естественной. Возможно, тела умерших просто закопали их товарищи по бродячей жизни, и, судя по тому, что могила была неглубокой и явно была вырыта подручными средствами, они склонялись ко второму варианту.

Лектер тактично отметил, что даже скудные и суровые условия существования не могут лишить человека человечности, и подлил еще вина.

Джек только кивнул, соглашаясь.

[1] Не разбивай моё сердце,

Скажи, что снова меня полюбишь.

Излечи эту боль, которую ты причинил мне,

Переступив порог дома

И покинув мою жизнь.

Высуши слёзы

========== 4. ==========

С того самого памятного завтрака отношения между Уиллом и Ганнибалом неуловимо, но очевидно изменились. Они по прежнему общались. Их встречи проходили регулярно и носили безукоризненно вежливый и профессиональный характер. Они оба проявляли друг к другу внимание и дружелюбие, порой, позволяя даже взаимное подшучивание, недопустимое между психотерапевтом и пациентом. И стороннему наблюдателю могло бы показаться, что и сейчас доктор Лектер и Уилл Грэм — друзья.

Но…

Все было самую чуточку не так. Ганнибал снова застегнул все пуговки на своем человеческом костюме, и был покрыт его броней, как слоем стекла, как тем пластиковым костюмом, что он носил во время своего излюбленного хобби — охоты. Пластиковый костюм не допускал пятен на одежде, а ментальный - не пропускал эмоции внутрь, оставляя доктора Лектера спокойным и безмятежным. Он вновь обрел стабильность, не позволяя привязанности к Уиллу доставлять ему неудобство.

Ганнибал, с вновь обретенной отстраненностью, отмечал, что Уилл ведет себя абсолютно точно так же, как до того инцидента. Или, по крайней мере, пытается так себя вести. Более того, он стал даже чуточку дружелюбнее, как будто Грэм пытался всеми силами сделать вид, что все в порядке, и этим отвлечь Ганнибала и самого себя от «слона в комнате», который теперь неизменно стоял между ними во время сеансов.

Впрочем, возможно, Уилл даже не осознавал перемены в их общении, с ним никогда нельзя было сказать наверняка. Порой Уилл был невероятно прозорлив, а порой отказывался замечать то, что было у него перед самым носом. Одним словом, профайлер наглядно подтверждал утверждение о том, что высокий интеллект еще не признак ума. Уилл Грэм действительно имел уникальную память, совершенно особенный способ мышления и блестящий разум, но при этом дополнял эти сокровища отсутствием навыка межличностного общения и абсолютной житейской глупостью.

— Тебя что-то беспокоит, Уилл? — Ганнибал инициировал начало разговора, с любознательностью энтомолога наблюдая, как профайлер ерзает на стуле.

Уилл хоть и стал в последнее время словоохотливее и улыбчивее, на действительно серьезные темы все еще выходил тяжело, нуждаясь в поощрении и помощи. И сейчас тот благодарный взгляд, которым профайлер наградил доктора, расцвел у Лектера в животе маковым цветом — пьяня и благоухая. Ганнибал искренне наслаждался тем, что Уилл нуждается в нем, что он ищет его взглядов, прикосновений и симпатии. Что он тянется к нему на каком-то примитивном уровне, даже не осознавая этого.

Было что-то чрезвычайно уродливое в том, чтобы испытывать удовольствие от чужой зависимости, но пока это не переходило границы грубости, Лектер готов был потакать себе в этой маленькой радости. В конце концов, Уилл изводил его не один месяц, он заслужил хоть что-то приятное лично для себя.

— По правде говоря, да. — Грэм снял очки и положил их в карман, не нуждаясь в компании Ганнибала в защите от зрительного контакта. — В Академии скоро будет выпуск…

— Тебя удручает перспектива обрести свободное время? Подозреваю, что твоя стая будет в восторге. — Лектер изогнул бровь, задумчиво оглаживая пальцами ручку кресла. — К тому же… Дядюшка Джек наверняка найдет применение твоей свободе. Например, привлечет тебя не только к поимке серийный убийц, но и к более банальным делам.

— Нет. — Уилл смущенно улыбнулся и встряхнул головой, чтобы тугие кудряшки засыпали его лицо, скрывая незащищенный взгляд. Похоже, он правда не знал, как озвучить то, что его глодало. — Дело совсем не в этом. Мне придется говорить речь… Напутствие выпускникам, а потом. Потом…

— А потом как минимум час бродить среди фуршетных столов, выпивая за счет Академии. Прискорбное продолжение вечера, могу тебя понять. — Насмешливый взгляд медовых глаз следил за реакцией Уилла, подмечая малейшие детали.

Доктор забавлялся, наблюдая, как Грэм вспыхнул румянцем и тут же побледнел, отводя глаза, утыкаясь взглядом в носки Ганнибаловых туфель, а потом начал выстукивать пальцами нервический ритм, ища другой способ озвучить проблему.

Ну же, Уилл. Скажи это вслух.

— Не можешь. — Излишне резко выпалил Грэм, начиная дергано поправлять и без того мятые брюки. К нему вернулась та прежняя угловатость и резкость движений, которая выдавала нервозность в самом начале их знакомства. — Это юбилейный выпуск. Будут присутствовать не только преподаватели, попечительский совет и важные официальные лица. Будут присутствовать «особо отличившиеся агенты и выпускники прошлых лет, внесшие особый вклад в развитие системы подготовки агентов».

Последнюю фразу он произнес особенно едко, пародируя интонации Джека, не того Джека, который грешил пончиками и часто кричал на подчиненных, а уважаемого агента Кроуфорда, выпестовавшего за свою жизнь бесчисленное множество талантливых стажеров.

— Что ж… Полагаю, что с некоторыми из приглашенных у тебя были натянутые отношения, но… Во-первых, это было давно, во-вторых, ты можешь избегать общения с ними, выбрав компанию по вкусу. — Лектер талантливо притворялся, что ничего не понимает, имитируя то, что он искренне предлагает профайлеру способы решения проблемы.