— Спасибо, док, — хрипло просипел Джек, продолжая уплетать пончики, официоз его тона исчез вместе с кашлем. — Я не совсем это имел в виду. Я понимаю, что Уиллу нужна поддержка. Весло, якорь, плот, называйте как хотите. Но у нас возникло одно существенное осложнение.
Ганнибал решил не задавать встречных вопросов, выжидая.
— Журналистка Таттл Крайм пронюхала, что Уилл завалил психологические тесты, поступая на работу в Бюро, а сейчас он снова работает в поле и это наводит на определенные мысли о его проф. пригодности. — Джек многозначительно поднял брови. — Мисс Лаундс и так машет флагом о его нестабильности, упоминая «ручного психа» чуть ли не в каждой статье, посылать его сейчас к психотерапевту — только подливать масла в огонь.
— Но психотерапевт входит в стандартный перечень способов реабилитации после…
— Да, да, доктор Лектер, я в курсе. Именно на это мы и списали его походы к вам, но если говорить откровенно, многим ли агентам нужна такая продолжительная реабилитация? — Джек снова насупился, очевидно, обмозговывая как попросить Ганнибала об одолжении. — Нет, они знают, что это часть работы, и готовы при необходимости использовать оружие. И не надо говорить, что Уилл особенный… Я и сам это знаю. Просто…
— Тогда я предложил бы продолжить наше общение с Уиллом, но вне официальных рамок, — Лектер решил не вынуждать старого агента поступаться своей гордостью и предложил сам. Очередная сахарная косточка для дядюшки Джека. — У меня сформировано удобное расписание и я не хочу его менять. Вряд ли ФБР есть какое-то дело до того, что два взрослых человека дружески беседуют в свободное время.
— Я рад, что мы правильно поняли друг друга, доктор, — жизнерадостно улыбнулся агент Кроуфорд, испытывая явное облегчение, что не стал ничьим должником. Он указал на дверь. — У Уилла недавно закончились лекции, предполагаю, что он прячется от людей в кабинете за лекционным залом. Можете начать дружеское общение прямо сейчас.
Джек на последок многозначительно подмигнул, и Ганнибал вышел вон, оставляя агента наедине с пончиками и самодовольством. Джек был искренне рад тому, что сумел и рыбку съесть, и… сэкономить бюджет департамента. Пусть радуется собственной хитрости, Ганнибал не собирался его разубеждать, в конце концов, пока Джек считает себя самым умным, он абсолютно безвреден.
Доктор направился прямиком к лекционному залу, бережно держа в руках еще один пакет с угощением, но уже для Уилла Грэма. Коридор на удивление был забит. Ганнибал не обращал принципиального внимания на гендерную структуру студентов, претендующих на звание агента, но сейчас… Сейчас он понял, что коридор сплошь забит девушками.
Они шушукались по углам, пихали друг друга локтями и украдкой поправляли волосы. Кое-кто подкрашивал губы, самые отчаянные расстегивали лишнюю верхнюю пуговку форменной рубашки на груди. Брови Ганнибала невольно поползли вверх.
Он вошел в лекционный зал без стука, и сразу же заметил, как вздрогнул и напрягся Уилл, еще не успевший собрать свои пометки и конспекты, и спрятаться за дверью в противоположном конце помещения. Запах нервного возбуждения и паники был почти осязаем.
— Здравствуй, Уилл, я был рядом и решил заскочить поздороваться, — обманчиво мягкий тон и ласковый взгляд были призваны успокоить Грэма, который, казалось, готов был сорваться с места от любого резкого звука, как испуганный кролик.
— О боже, доктор Лектер, как же я рад вас видеть, — Грэм не лукавил, он действительно просиял лицом и заблестел глазами, выходя навстречу Ганнибалу, чтобы… Что?
Видимо он не решил, что именно нужно сделать, поэтому сперва расставил руки для объятья, а потом, смутившись, просто протянул одну и крепко пожал узкую ладонь доктора. Это было в новинку. Ганнибалу тоже захотелось пожать руку, но уже не Уиллу, а тому, кто так удачно запугал профайлера, что тот начал с энтузиазмом бросаться на любое знакомое и потенциально безобидное лицо.
Конечно, дорогой Уилл, добрый доктор найдет для тебя слова утешения, дружеское плечо, ободряющие объятья и горячий завтрак… в постель. Кстати, о завтраке.
— Я рад, что мы достигли такого успеха в общении, Уилл, — Ганнибал задержал руку в пожатии дольше, чем следовало. — Но боюсь, что я больше не твой терапевт, Джек совершенно однозначно указал на необходимость прекратить наши сеансы.
Лицо профайлера подернулось растерянностью и испугом, и Лектер внутренне облизнулся, стратегия блуждания по близости приносила свои плоды. Уилл уже привык к нему, его присутствию и ненавязчивым советам, того гляди начнет в них нуждаться.
— Но это не значит, что мы не сможем видеться, — ободряющая улыбка тонким намеком искривила губы, и Ганнибал приподнял крафтовый пакет, знаменуя угощение. — Разве что, теперь это будут дружеские встречи. Предлагаю начать прямо сейчас, раз уж я так удачно захватил обед для двоих. И… Если не возражаешь, перейдем на «ты»?
Дверь скрипнула, приоткрывшись, и снова закрылась, а Уилл побледнел на глазах, отступая назад, словно пытаясь спрятаться за рабочим столом, выставляя впереди себя папки с бумагами как щит. Ганнибал притворился, что ничего не заметил.
— Уилл? Как насчет обеда?
Разумеется, обед состоялся, ведь доктор Лектер совершенно не нуждался в согласии Уилла по этому вопросу. Не успел профайлер и глазом моргнуть, как стол в дальнем кабинете за залом для лекций был сервирован на двоих, из угла извлечен дополнительный стул, а окно приоткрыто, чтобы впустить в помещение свежий воздух, тщетно пытавшийся разбавить собой концентрированную книжную пыль.
— Может быть, ты все-таки расскажешь мне, что происходит? — Ганнибал намеренно не надел галстук, стараясь выглядеть максимально домашним и доступным.
— Что? А… Э… Ничего, — врать Грэм умел так же талантливо, как флиртовать, то есть вообще никак.
Решив не давить на него слишком сильно, Ганнибал взял паузу, занимая рот и руки бульоном из шелкового цыпленка с бурым рисом и кольцами лука порея, пассерованными в сливочном масле, когда в дверь внезапно просунулась голова. Вздернутый нос с россыпью веснушек, темные изгибы бровей под кокетливой челкой, ямочки на щеках — словом, все то, что способно заставить сердце мужчины биться чаще. К счастью, сердце доктора Лектера частило только от одного человека, того самого, что сейчас кашлял и краснел, поперхнувшись супом.
Все-таки, когда твоей пищей давится два человека в течение часа — это почти оскорбление. Ганнибал вздохнул, смиряя раздражение, и перевел взгляд на юную мисс в дверях, но той уже и след простыл. Любопытно.
Суп кончился, они переключились на второе, но разговор не клеился. Стоило только завязаться диалогу, как в дверях возникала очередная голова. Рыжие и светловолосые, жгучие брюнетки и мягкие шатенки, коротко стриженные и длинноволосые, с косичками и хвостиками — вереница голов менялась со скоростью калейдоскопа, и доктор Лектер начал всерьез раздражаться.
— Не знал, что ты пользуешься такой популярностью, Уилл, — сдержанно сказал Ганнибал, но от его вежливости веяло холодом. — Я слышал, что твой курс вызывает интерес, но, судя по обилию женского пола, могу предположить, что интерес вызывает сам лектор, а не его лекции.
Обида, отразившаяся на лице Грэма, была вкуснее любого десерта, она оставляла надежду. Уилл снял очки и устало потер лицо, роняя руку на стол в непосредственной близости от руки Ганнибала.
— Да, в этом все дело, — выдохнув в раздражении, сообщил Уилл. — Я не знаю, что делать… Вы… Ты. Ты же видел эту толпу за дверью? Зачем они здесь? Они не дают мне прохода и я ничего не могу сделать. Ведь преподаватель я, а они всего лишь студентки. Это будет их слово против моего.
Ганнибал с удивлением приподнял брови, Уилл напоролся на лезвие обоюдоострого меча толерантности и феминизма. Равноправие современного общества работало так, что некоторые группы были «равнее» остальных. Уилл был прав, у него не было шансов, стоило одной из этих очаровательных мордашек заикнуться о сексуальных домогательствах, и имя профессора Грэма будет запятнано навсегда.
