Когда бинты размякли совсем, Рэйчел начала медленно снимать их. На этот раз они сходили гораздо легче и быстрее, нежели раньше, хотя процесс по-прежнему был не менее болезненным. Зак жмурился и кусал губы каждый раз, стоило Рэйчел неосторожно содрать прилипшую марлю. Девочка видела, как на ней остаются кусочки обгоревшей кожи и даже мяса. Это казалось жутким и пугающим. Любой другой человек на её месте точно скривился бы от отвращения, но только не Рэйчел. Она продолжала отдирать марлю, даже не изменившись в лице. Зака это удивляло. Неужели ей совсем не мерзко смотреть на него без бинтов?
— Слышь, Рэй, — негромко обратился к ней Айзек. — А тебе… Тебе не страшно со мной? Ну в смысле, не противно заниматься всей этой шнягой?
— Нет, — легко ответила Рэйчел, и её спокойный тон ещё больше удивил Зака.
— Серьёзно? Совсем-совсем не страшно?
— Ни капельки.
— Странная ты всё-таки, Рэй, — задумчиво произнёс мальчик, запрокидывая голову назад. — Все от меня шарахаются, монстром называют, а ты всё со мной таскаешься. Не понимаю я тебя. Неужели так интересно общаться с чудовищем?
— И вовсе ты не чудовище, — несколько недовольно сказала Рэйчел, и Зак краем глаза заметил, как её брови сдвинулись к переносице. — Зак — это Зак. И мне нравится с тобой, вне зависимости от того, хороший ты человек или плохой. Я просто хочу быть рядом, и мне совершенно неважно, что подумают люди. Я просто знаю, что Зак совсем не такой, как о нём говорят.
Зак молча слушал. Для маленькой девочки она говорила очень даже убедительно. Говорила совсем взрослые вещи, такие важные и нужные слова, которые он так давно мечтал услышать. Это были именно те слова, которых ему так не хватало. Которые были так ему необходимы. Пускай он никогда в этом и не признается вслух, но именно их он всегда ждал хоть от кого-нибудь. Но в ответ получал лишь отвержение. Всегда.
Зака Фостера не любил никто и никогда. Родная мать, насколько он помнил, и вовсе попыталась избавиться от него. Он плохо помнил тот день, но всегда знал: эти ожоги — вина его матери. Он не сомневался в этом ни на секунду. И ненавидел мать ещё сильнее. За каждый ожог и шрам, за каждый прилипший бинт, за каждую рваную рану на сердце. Он искренне надеялся, что она сдохнет в адских муках. В таких же, какие испытал он, когда горел заживо.
В этом приюте Зак оказался не сразу. Сначала, как он потом узнал, мать продала его за какие-то копейки в нелегальный детский дом. Ещё одна причина её ненавидеть. В этом ужасном месте Заку жилось несладко. Отвратительно, если точнее. Он прожил там чуть больше двух лет, но эти два года запомнились ему на всю жизнь. За всё то время, что он там пробыл, Зак навидался много разных ужасов. Он видел, как замертво падают на пол дети, иссохшие и невероятно худые, потому что в том приюте их почти не кормили. Ему приходилось закапывать в саду детские трупы, потому что он один единственный был на это способен. Хозяева приюта использовали его как хотели, словно он какая-то вещь или безвольная кукла. А потом Зак увидел по телевизору сцену жестокого убийства, и ему захотелось попробовать сделать так же. И ему это даже понравилось.
Зак не помнил совсем, что именно он делал. В памяти остались только приятные ощущения от осознания того, что он убил человека. Что он забрал чью-то жизнь. Это было приятно — чувствовать своё превосходство над кем-то, понимать, что он, Зак, оказался сильнее этих людей. Что он властен над их жизнями.
В себя Зак пришёл уже на улице. Он не помнил, как оказался там, только понимал, что в тот Ад он не вернётся больше никогда. Для него, как он тогда думал, уже всё закончилось. Как же он ошибался. В тот день всё только начиналось.
Зак не умел считать, поэтому не знал, сколько времени он провёл на улице. Но несколько зим до того, как его нашёл Грэй, прошло точно. За это время Зак убил и ограбил немало людей, и ни разу он не был пойман. Особым умом он не отличался, но ему всё равно как-то удавалось скрываться от правоохранительных органов. Инстинкт самосохранения давал о себе знать. Зак на подсознательном уровне понимал, что от людей в форме ничего хорошего ждать не стоит, поэтому, как только он слышал приближающийся гул полицейских сирен, то сразу же поспешно скрывался в каком-нибудь переулке.
Отец Грэй нашёл его в декабре, в самый канун Рождества. На улице тогда стоял сильный мороз, и Зак думал, что он просто умрёт. Замёрзнет от этого холода, а потом его заледеневший труп найдут в каком-нибудь переулке. Так и закончится короткая жизнь Зака Фостера. Зак так и думал, пока не появился этот чудаковатый священник. Именно по его воле Зак оказался в новом приюте, в котором жил и по сей день.
Здесь Заку было хорошо. Здесь хорошо и вкусно кормили, здесь можно гулять на улице хоть до позднего вечера, здесь не надо бояться за свою жизнь. Правда, дети тут ему не особо нравились, но это ничего. Он просто с ними не общался. Тем более, теперь у него есть Рэй.
— Готово, — мягкий голос Гарднер выдернул Зака из воспоминаний. За своими мыслями он совсем не заметил, как быстро пролетело время.
— А? Что, уже? — опомнился мальчик. — Фига ты быстрая… Я с ними не меньше половины дня вожусь, если не больше…
— В этом нет ничего сложного, — пожала плечами Рэйчел. — Я могу менять тебе их, если ты хочешь, — как бы невзначай добавила она.
Зак помолчал где-то с минуту, а потом вдруг сказал:
— Да… Да, хочу.
Всё же, ей он мог позволить видеть себя без бинтов.
========== 6. Замок для принцессы ==========
Рэйчел заинтересованно наблюдала за тем, как возились в песочнице Зак и Эдди. Они оба усиленно пытались построить замок из песка, однако ни у одного, ни у другого это не получалось. Хлипкая конструкция почти сразу же ломалась от любого неловкого движения. И если Эдди ещё нормально это воспринимал, то вот Зак — не очень. Он злился и раздражённо фыркал каждый раз, когда его замок рушился. Явно не понимал, почему это происходит. Масло в огонь подливали слова Эдварда о том, что он просто неудачник и ни на что не способен.
— Что тут происходит? — обратилась к Рэйчел Кэтти, которая присела рядышком. Она с любопытством глядела то на неё, то на мальчишек.
Гарднер неопределённо пожала плечами.
— Я просто сказала, что хотела бы жить в замке, как принцесса из сказок, а они начали заниматься вот этим, — объяснила она.
— Вот как. Любопытненько, — протянула Кэтрин. — Слушай, а как долго они здесь вообще сидят? — поинтересовалась она.
— Не знаю. Может, около часа.
— Как долго. И что, неужели им совсем не надоело?
— Не-а.
— Как интересно, — Кэтти загадочно улыбнулась и тоже стала наблюдать за ними. Кажется, её это заинтересовало.
Зак и Эдди к тому времени уже начали строить новые песочные замки. На этот раз они взялись за дело основательно. Эдвард наконец-то додумался намочить песок, прежде чем что-то из него лепить, а Зак за ним повторил. Работать с мокрым песком оказалось куда проще, чем с сухим. Он был более податливым, и формочки получались ровными и твёрдыми.
Работа теперь шла гораздо быстрее. Замок строился легче, больше не рассыпался. Трудности возникали только с тем, какой формы и рельефа его сделать. Ни Зак, ни Эдди сказочных замков не видели никогда, потому как сказок про принцев и принцесс не читали, поэтому не знали совершенно, что им делать. Однако эта проблема решилась так же быстро, как и появилась.
— Эй, Рэй, принеси-ка эту свою книжку, из которой ты про замок узнала. Посмотрим хоть, какой для тебя сделать, — обратился к ней Айзек.
— Да, сейчас, — Рэйчел послушно кивнула и быстро убежала в здание приюта за книгой.
Когда она вернулась, то положила её на траву перед мальчиками, раскрыв на нужном месте. Они тут же подошли поближе, став разглядывать рисунок.
На нём был изображён огромный замок с флажками и башенками. Высокий, выполнены из серого камня, с деревянными воротами и острыми выступами. Замок окружал глубокий ров с водой, у башенок были острые крыши треугольной формы.
