Когда Кэтти совсем успокоилась, они стали болтать. Болтали много и долго, обо всём на свете. Люси захватывающе рассказывала о том, как она сбежала из дома, беспрестанно эмоционально жестикулируя, а Кэтрин заворожённо слушала, открыто восхищаясь ею.
С Люси они познакомились лет пять назад. Кэтти тогда было не меньше шести. Она копошилась в песочнице, отчаянно пытаясь соорудить из песка подобие замка, когда рядом с ней плюхнулась темноволосая девочка, которая спросила, не нужна ли ей помощь. Кэтти тогда ответила, что помощь ей не помешала бы. Во время построения песочного замка они неплохо так разговорились, и в ходе этого разговора выяснилось, что у них очень много общего. С Люси Уорд было комфортно. С ней она могла поговорить на абсолютно любые темы, совершенно не боясь, что её не поймут или вовсе сочтут странной.
Отец Люси работал тюремщиком, поэтому она росла в относительной строгости. Некоторые свои привычки она переняла как раз-таки от отца. Мать её была женщиной мягкой, наверное, даже слабохарактерной, поэтому все нынешние качества, что она имела, ей привил именно отец. Воспитание методом кнута и пряника сделало из Люси ту, кем она сейчас являлась. Ту, кем искренне восхищалась Кэтти.
У Люси была невероятная сила воли. Какое бы препятствие ни вставало у неё на пути, она всегда преодолевала его. Может, со слезами на глазах, может, со сбитыми в кровь костяшками и разодранными коленками, но она справлялась с любыми трудностями. Отец закалил её дух, научил быть сильной и не реветь по пустякам. А в тайне от матери и вовсе обучил её нескольким приёмам самообороны.
Кэтти уважала её, хотела быть такой же, как она. Даже во многом ей подражало. Именно Люси научила её, куда нужно бить, чтобы было особенно больно, но не смертельно. Именно Люси показала ей всю прелесть пыток. Она много рассказывала о разного рода казнях и наказаниях, и для себя Кэтти даже выделила несколько фаворитов. Особенно ей полюбилась казнь на электрическом стуле. Она с придыханием и замиранием сердца представляла, как сидящий на стуле смертник кричит и корчится от боли каждый раз, стоит электротоку волной пройтись по всему его телу. Представляла, как его обгоревшую тушку уносят палачи. И всё это приносило ей какое-то эстетическое удовольствие.
Но сегодня они просто болтали о мелочах. Обсуждали скорое начало нового учебного года, события минувшей недели и какие-то свои личные заморочки. Им было весело вместе. И Кэтти очень хотелось бы, чтобы этот момент длился хотя бы чуточку дольше. Лишь бы хотя бы немного дольше побыть с ней вдвоём. Однако её мечты разбились о суровую реальность.
Вскоре послышался звон колокола, оповещающий об окончании сончаса. На соседней от них кровати зашевелилась соседка по комнате Кэтти. Для Люси это был знак: пора уходить. Быстро вскочив с кровати, она ловко забралась на подоконник и распахнула окно. Обернулась к подруге, напоследок негромко сказав:
— Увидимся завтра, Кэтти.
— Увидимся завтра, Люси, — так же негромко ответила Уорд.
Когда маленькая фигурка Люси совсем скрылась из виду, Кэтрин с тяжёлым вздохом затворила окно. Однако её выражение тут же сменилось на радостное, и она со звонким смехом побежала в столовую. В конце концов, этот день был проведён не напрасно, так что и закончиться он тоже должен соответствующе.
========== 4. Разговоры под звёздами ==========
Зак любил ночное небо. Оно привлекало своим великолепием и разнообразием ярких созвездий. Зак не умел считать, да и не хотел учиться, поэтому разглядывал каждую фигуру, представляя её в мельчайших подробностях у себя в голове. Из всех многочисленных созвездий он знал только два: Большую и Малую медведицу, поэтому каждый раз искал на небе именно их. Можно сказать, они были у него самые любимые.
Зак часто убегал из приюта по ночам, чтобы полюбоваться звёздным небом. Особенно часто он сбегал весной и летом, когда на улице не слишком холодно или совсем тепло. Реже — осенью и зимой. Особенно ему нравилось лежать на мягкой траве, разглядывать далёкие звёзды и наслаждаться июньской прохладой. В такие моменты он мог расслабиться, просто полежать в спокойствии и умиротворении. В такие моменты Зак чувствовал себя по-настоящему свободным и счастливым.
А с недавних пор за ним увязалась она. Эта странная девчонка Рэйчел ходила за ним всюду хвостиком ещё с того самого дня, как появилась в их приюте. Она преследовала его абсолютно везде. Куда Зак, туда и Рэйчел. И ей, кажется, было совершенно плевать на его мнение. Сколько бы раз он ни кричал на неё, сколько бы ни требовал оставить его в покое, она всё не отставала. Однажды он даже пригрозил ей, что убьёт её, если она не прекратит за ним ходить, однако и это не помогло. Как об стенку горох. В конце концов, Зак просто плюнул на это и оставил всё как есть. Пусть ходит, если ей так нравится. Главное, чтоб ему только проблем не доставляла.
На самом деле, разглядывать ночное небо вместе с Рэйчел оказалось гораздо интереснее, чем Зак думал. Она, как оказалось, знала очень много, в том числе и о созвездиях тоже. Именно Рэйчел рассказала Заку о многих созвездиях. Например, о зодиаковых. Именно она нашла его зодиака — созвездие Льва и показала ему. Да и в целом с ней было приятно общаться. Заку нравилось с ней. С ней он чувствовал себя более, чем комфортно.
А сегодня они снова пришли посмотреть на звёзды вместе. На улице уже стояло начало осени, скоро должно было похолодать, поэтому Зак хотел как следует насладиться последними тёплыми деньками. Рэйчел, как и всегда, послушно следовала за ним, время от времени кутаясь в свою лёгенькую курточку. Вообще, их точно отругают, если об этом узнает Грэй, но Заку было как-то наплевать. Он в принципе всегда нарушал всевозможные правила, только существующие в этом мире, из-за чего посещал кабинет Абрахама денно и ночно, но его, кажется, всё устраивало. Правда, было всё же кое-что, что беспокоило его.
За себя Зак не волновался никогда: знал, что ему, по большому счёту, ничего не будет. А вот за Рэйчел — вполне. Она же такая маленькая и хрупкая, словно фарфоровая кукла. Заку даже казалось, что она может разбиться от любого неосторожного касания. Стоит ему чуточку надавить, и бледная, почти что прозрачная кожа обязательно треснет. Вот он и переживал. Особенно учитывая, что Рэйчел, кажется, не особо нравилась Грэю.
Но для себя Зак уже решил: он непременно защитит эту чудаковатую девчонку. И неважно, от кого: от Грэя, Кэтти или задохлика Эдди. Он не позволит никому обидеть её.
А пока что у него несколько иная проблема.
Рэйчел в очередной раз чихнула. За последние минут пять она сделала это уже раз десять, если не больше. По крайней мере, Зак сбился где-то на чихе пятом, если не раньше. И его это конкретно начало подбешивать.
— Эй, только не говори, что ты простудилась, — недовольно пробубнил он, поворачивая к ней голову.
— Хорошо, не буду, — послушно кивнула она, и Зак вдруг почувствовал внутри непреодолимое желание ударить себя по лбу. Однако, как ни странно, он сдержался.
— Балда, — буркнул он, снимая с себя куртку и набрасывая её ей на плечи.
Рэйчел удивлённо моргнула, но в куртку всё же закуталась.
— А как же ты? — обеспокоенно взглянув на него, спросила она.
Зак только махнул рукой, небрежно бросив:
— Ничего, переживу.
На какое-то время между ними повисло молчание. Рэйчел не стала с ним спорить: на практике она уже убедилась, что это бесполезно. Будь она хоть тысячу раз права, Зака Фостера ей не переубедить. Уж уродился он твердолобым бараном, что поделать. Но она всё равно волновалась. В конце концов, на улице не июнь месяц, а на нём только лёгкая толстовка да бинты на пол тела. Как тут не переживать?
Но Заку, кажется, было наплевать на холод. По крайней мере, он усиленно делал вид, что ему ничуть не холодно. Хотя Рэйчел замечала краем глаза, как дрожат его руки. Но он молчал. Не говорил ни единого слова. Только разглядывал пристально ночное небо. Это помогало отвлечься. От проблем, от зябкого холода, от неприятных мыслей, периодически лезущих в голову. Да вообще от всего. Разглядывая яркие звёзды на синем небе, Зак мог хотя бы на время абстрагироваться от окружающего его мира.
