Рэйчел наблюдала за ним всё время, ещё со дня прибытия в этот приют. И для себя она отметила, что он разительно отличается от других детей. Он был замкнутым и закрытым, в то время как остальные активно общались между собой и даже пытались подружиться с ней, Рэйчел. В столовой он сидел отдельно от всех, тогда как другие ребята рассаживались за столики небольшими группками по несколько человек. Зак не любил общество. Терпеть не мог шумные компании. Он вообще считал, что одному жить легче. Так гораздо проще выжить.

Однако она, Рэйчел, ворвалась в его одинокую жизнь непрошенным гостем, и теперь они делили это одиночество на двоих. Вообще, Рэйчел всегда было тяжело сходиться с людьми: такой уж характер у неё был. Она ещё с детства не отличалась особой общительностью, поэтому и друзей у неё тоже не было. Ни в детском саду, ни в школе. Другие дети обходили её стороной, считали странной. А её всё устраивало. Ей нравилось быть одной.

Но с Заком ей действительно хотелось находиться. Её тянуло к нему неведомой силой, и даже она сама не могла объяснить причину такого странного влечения. Возможно, это потому, что они похожи. Но Рэйчел правда было с ним хорошо.

Однако её уже долгое время волновал один вопрос, который она всё никак не могла задать. А сейчас у неё была отличная возможность сделать это.

— Слушай, Зак, — негромко начала Рэйчел, поднимая на него свои небесные глаза. — Мне всегда интересно было… Почему ты ходишь сюда каждую ночь? Есть ведь какая-то причина.

— Почему, спрашиваешь? — задумчиво протянул Зак, приложив палец к подбородку. — Да просто так. Нравится мне, вот и хожу сюда, — неопределённо пожал он плечами.

— Нравится, значит… — тихонько повторила она, опуская взгляд в землю.

— Ага. А что насчёт тебя?

— В каком смысле?

— Ну, я имею в виду, почему ты всюду за мной таскаешься? Как собачка какая-то, ей-Богу.

— Почему хожу за тобой? — вопросом на вопрос ответила Рэйчел, и Зак снова почувствовал навязчивое желание стукнуть себя по лбу. Но он снова сдержался. — Наверное, мне это тоже нравится, — спустя пару минут молчания наконец сказала она.

— Вот оно как, — выдохнул Зак, чувствуя что-то странное в районе груди. Однако значения он этому не предал.

— Угу. А… Апчхи! Ой…

— Ну всё, ты точно простудилась. Ладно, хрен с тобой, пошли назад, пока нас не потеряли.

========== 5. Бинты и шрамы ==========

Зак нервно содрал с руки прилипший грязный бинт. Зажмурился, зашипел от боли. На почерневшем от грязи куске бинта остались маленькие кусочки кожи и мяса. На руке появилось несколько новых ранок, из которых тонкими струйками сочилась кровь. Заку было чертовски больно, но он терпел. Хмурился, кусал губы до крови, но терпел. Боль была настолько невыносимой, что ему хотелось заплакать. Однако он держался. Нет, Зак Фостер не какой-то слабак, чтобы рыдать как девчонка. Тем более из-за таких пустяков.

Вообще, Заку стоило бы обратиться за помощью к медсестре или воспитателю, но его принципы ему не позволяли. Он всё и всегда делал сам. Всю жизнь был один. Он уже привык сам о себе заботиться, и потому чужая помощь была ему не нужна. Тем более от работников этого приюта.

Зак менял бинты нечасто. Просто не видел в этом смысла. Да и не до них ему было, откровенно говоря. Он всегда находил себе занятие поинтереснее, чем полчаса возиться со всякими мазями, марлями и прочими медикаментами. Как итог, бинты пачкались и прилипали к коже, из-за чего Заку приходилось буквально отдирать их. Поэтому помимо многочисленных ожогов у него на теле были ещё и шрамы, оставленные после смены бинтов. Это была ещё одна причина, по которой Зак ненавидел их менять.

Но сегодня ему просто пришлось это сделать. Потому что иначе Отец Грэй не отстал бы. Вот уже несколько дней подряд он капал ему на мозги, чуть ли не ежесекундно напоминая о бинтах. Заку порядком надоело каждый день слушать одно и то же, и потому ему просто пришлось пожертвовать своим временем для того, чтобы выполнить просьбу Святого Отца. Иначе он так и продолжил бы выносить ему мозг.

— Чёртов старик… И чего ему не имётся только… — недовольно ворчал Зак, пытаясь содрать очередной кусок бинта. Получалось у него это плохо: плотная ткань марли прилипла наглухо и совсем не хотела отлепляться. Это раздражало. — Чёрт возьми, да снимайся ты уже! — не выдержал Фостер, уставший от этого занятия.

— Что ты делаешь, Зак?

Этот тихий голос раздался настолько неожиданно, что Зак даже невольно подпрыгнул. Резко обернувшись, он уже приготовился высказать его обладателю всё, что он о нём думает, но тут же замер. Позади него стояла Рэйчел. Она внимательно глядела на него, склонив голову набок. Зак только с облегчением выдохнул.

— А, это всего лишь ты, Рэй, — уже более спокойно произнёс он. — Блин, сколько раз просил тебя так не подкрадываться, дурёха…

— Прости, — она виновато опустила взгляд, став теребить подол своего платья. — Я просто услышала, как ты кричишь, и решила узнать, всё ли в порядке…

— Ладно уж, сегодня прощаю, — Зак приподнял уголки губ в лёгкой улыбке и легонько потрепал светлые волосы. — Только не делай так больше, лады?

— Угу, — Рэйчел послушно кивнула. — Ты не ответил на мой вопрос, — напомнила ему она, переводя взгляд на его руку. — Что ты делаешь?

— Меняю бинты, — с нескрываемым отвращением ответил ей Айзек, снова возвращаясь к своему занятию. — Старик уже достал меня с ними. Поменяй да поменяй. Не понимаю, чего он так ко мне прицепился с этими бинтами… — пожаловался он.

— Может, тебе помочь? — вдруг предложила Рэй, и Зак даже обернулся к ней, явно удивлённый её вопросом.

— Помочь? — обескураженно переспросил он.

— Угу.

Зак в недоумении уставился на Рэйчел. Он был, мягко говоря, обескуражен её предложением. В конце концов, никто раньше не напрашивался сам помогать ему. Да и он никогда никого об этом не просил. Считал, что вполне справится со всем. Но сейчас он начал в этом сомневаться. Бинты не хотели сниматься совсем, и помощь со стороны ему бы действительно не помешала. Но Зак ведь слишком гордый, чтобы согласиться, даже если он знает, что сам не справится.

— Спасибо, я как-нибудь сам, — гордо вздёрнув подбородок, ответил мальчик.

Однако вся его самоуверенность вмиг испарилась, когда он уже десятый раз подряд не смог содрать с руки бинт. Он усиленно тянул, пытался кусать марлю зубами и даже царапал её ногтями, но желаемого результата так и не получал. Вместо этого лишь делал себе же больно, из-за чего только сильнее начинал злиться.

Рэйчел безмолвно наблюдала за ним со стороны. Она, будучи девочкой тихой и скромной, не решалась подойти к нему сама, поэтому только робко стояла рядом и молча смотрела. Ей очень хотелось помочь Заку, хотелось быть ему полезной, но она боялась сделать первый шаг. Страшно было получить отвержение от него в ответ. Нет, она совсем этого не хотела. Но и просто так стоять в стороне и бездействовать она тоже не могла. Ему ведь наверняка очень больно.

Рэй колебалась. Она не знала, что ей делать, как поступить правильнее всего. А Зак в это время окончательно выбился из сил. Всё, он устал бороться с этими проклятыми бинтами. Ему надоело.

— Всё, я сдаюсь… — устало протянул Айзек, опускаясь на стоящий у ванны стульчик. — Эй, Рэй, помоги мне… — обратился он к девочке.

Рэйчел послушно кивнула и тут же направилась к нему. В душе она искренне радовалась, что Зак сам попросил её о помощи, ведь теперь она точно знала: он не отвергнет. Он ей доверяет.

Первым делом она решила намочить бинты, чтобы их было легче снимать. Включив кран и отрегулировав воду до нужной температуры, она попросила Зака подставить лицо и руки под струю. Он не особо понимал, зачем это нужно, но все её указания послушно выполнил. Всё же, ей лучше знать, как и что делать.

Тёплая вода приятно окатила кожу. Зак даже тихонько заурчал, чувствуя, как размокают бинты на руках и лице. Но потом вдруг зашипел, потому что свежие раны защипали. Это было не то чтобы больно, но очень неприятно.