Если все, что он видит — ненастоящее?

Последняя игра разбушевавшегося воображения.

***

Перед глазами мелькает белый ободок унитаза. Кита выворачивает, он блюет горьковато-вязкой жижей непонятного цвета. Под веками яркими огоньками вспыхивают разноцветные фейерверки. Хочется разогнуться, но сил хватает только на то, чтобы ухватиться за бачок и нащупать сбоку рычажок слива.

Грязная вода закручивается в воронку и исчезает в трубе.

Стук в дверь долбит по вискам, мысли в голове совсем разбухли и упираются в черепную коробку. Отвратительное чувство страха расползается от макушки до кончиков пальцев на ногах. Не получается вспомнить, что так напугало его.

— Если не откроешь, я выбью эту чертову дверь, — слышит Кит.

Он сползает на пол и сворачивается в позу зародыша в попытке согреться или защититься. Силы оставили его, и все, на что Кит способен, это утереть рот рукавом и закрыть глаза, вжав голову в плечи.

Память отматывает назад пережитое.

Он что-то выпил. Стащил таблетки на миссии и обдолбался неведомой космической хренью, которую используют друиды, и все потому, что Кит скучал по Широ.

Широ, который с ноги выбивает замок и чуть не сносит дверь в уборную с петель.

— Ты чего? — совершив над собой невероятное усилие, выдыхает Кит.

Язык прирос к небу и отказывается шевелиться.

То, что он сейчас испытывает, с одинаковой вероятностью может быть последствием его выходки, неизвестно — в каком из миров.

Широ подхватывает Кита под мышки, аккуратно поднимает на ноги.

— Выглядишь так себе, — он с интересом разглядывает лицо Кита, зависает пальцами в миллиметре от щеки, а потом, словно спохватившись, становится серьезным и собранным. — Я же предупреждал, B-25 ядерная смесь: чем меньше в тебе от человека, тем тяжелее усваивается.

— Как же я мог забыть, — бурчит Кит.

Его не до конца отпустило: в небе летают вертолеты, а в голове взрываются снаряды.

— Нет. Да. Не знаю, — смеется Широ. — Но ты, кажется, перебрал, и нужно с этим что-то делать.

«Просто дай мне поблевать», — хочет сказать Кит.

Вместо этого Широ подводит его к раковине, включает воду и кивает головой в сторону крана. Кит со вздохом складывает ладони лодочкой и плещет в лицо ледяной водой. На секунду от яркого контраста температур из легких выбивает кислород. Кит открывает и закрывает рот, привыкая к жару, расползающемуся внутри. Набирает пригоршню воды и полощет рот, сплевывает.

Он смотрит на Широ и отмечает про себя очередные изменения во внешности: на шее болтается респиратор, черные волосы отросли по плечи, часть из них собрана в небрежный пучок на затылке, блестящая кожанка подчеркивает рельеф тренированных мышц, а кожа кажется темнее, чем Кит запомнил в одном из предыдущих миров — Широ загоревший, почти смуглый. Из-под ворота футболки выглядывает цветной рисунок, перетекающий в узор, скрытый под курткой — татуировка аккурат на той руке, вместо которой в реальности Кита у Широ протез. Шрамов нет, если только они не прячутся под одеждой.

Он слишком долго пялится на Широ в отражении зеркала, ловит на себе задумчивый взгляд и отворачивается.

— Что? — интересуется Широ, растягивая губы в улыбке.

— Ничего, — отвечает Кит. Замечает в отражении фиолетовую полосу, пересекающую собственную щеку, и осторожно трогает кожу подушечками пальцев, на уровне подсознания ожидая боли.

Ничего не происходит.

В остальном изменений не зафиксировано: Кит все такой же бледный, пока что ниже Широ, одет в широкую толстовку с капюшоном и джинсы. При себе — Кит нащупывает на поясе чехол с клинком — имеет уже знакомое оружие, от этого становится легче.

— Я тоже никак не привыкну, — Широ перехватывает руку, разворачивает Кита к себе и наклоняется, обхватив лицо широкими ладонями. Словно вот-вот поцелует.

— К чему?

Поразительно, насколько хорошо Киту знакомо лицо Широ. С закрытыми глазами память в точности воссоздаст его до самых незначительных мелочей.

— К тому, что ты больше не в Вольтроне, — говорит Широ как о само собой разумеющемся и пожимает плечами. — Клинки — это круто, но я не могу утащить тебя с другого конца света, чтобы полетать или порубиться в приставку после, — Широ запинается. — После вылазки.

Кит смеется, привалившись лбом к плечу Широ. За смехом он пытается скрыть панику и накатившее облегчение. За все то время, что его перекидывало между мирами, это — первый, в котором Широ упоминает о Вольтроне и Клинках.

Чем бы они не являлись.

— Я так сильно перебрал, — шумно выдыхает он.

Широ тянет Кита в сторону двери. Они вываливаются из узкого коридора в душное помещение, заполненное людьми и недо-людьми, наполовину собранными из металлолома и запчастей. Громкая музыка бьет по ушам. Кит специально опускает голову и глядит под ноги, боковым зрением отмечая странности. Широкая барная стойка тянется вдоль целой стены, за ней орудуют стальные девочки, разливающие в бокалы пиво и еще какую-то жидкость, которую пьют только носители запчастей. Кит принюхивается и удивленно вскидывает брови: пахнет бензином.

— Посидим за стойкой или уже хватит? — Широ приходится наклониться к уху Кита.

— Хватит, — отвечает Кит, подняв голову.

Они застывают друг напротив друга, почти соприкасаясь носами; смотрят, пока у Кита не затекает шея, а потом Широ отступает на шаг назад и наглухо застегивает кожанку. Кит натягивает на голову капюшон толстовки, чтобы занять руки.

Ночное небо окутано пеленой желтоватых облаков. Загрязненный воздух плотный и липкий. Широ дергает вверх респиратор, затягивает на затылке ремешки.

— Техника безопасности обязывает, — жмет плечами Широ.

Кит смотрит вниз и с облегчением обнаруживает у себя на шее точно такой же респиратор, вытягивает его из-под толстовки. Пока Кит прикладывает маску из неизвестного материала к лицу и дышит, проверяя работоспособность клапанов и фильтра, Широ помогает расправить фиксирующие ремни у него на затылке, аккуратно придерживая волосы.

Вдоль дороги гудит нескончаемый поток машин, тележек с едой и шумных компаний, разбившихся на кучки. Яркие неоновые вывески зазывают гостей в бары и круглосуточные забегаловки. Где-то обещают скидку, а где-то — бесплатный коктейль или незабываемую ночь.

Город кажется знакомым, и в то же время Кит не видел аналогов в своем мире. Если это Америка, то тяжело определить текущий год. Здания необычной формы закручиваются в петли, словно копируют модель русских горок из парка аттракционов. Машины ездят не только на колесах, движение регулируется и в воздухе — аппараты, напоминающие маленькие военные истребители, рассекают ночное небо: с широкими и острыми носами, с закругленными боками, выпирающими крыльями, похожие на тарелки и корабли военного флота галра.

— Давай за мной, — командует Широ, голос звучит приглушенно из-под маски.

Кит кивает и направляется следом, замечает в половину спины Широ нашивку с белым символом V на черной коже. Он гадает, что же случилось с миром и Вселенной, раз о Вольтроне уже известно на Земле.

К стенам зданий жмутся захмелевшие парочки, на ступеньках перед баром с нечитаемым названием выясняет отношения компания внушительных ребят, наполовину состоящих из запчастей и спаянного боевого арсенала. Вместо рук или ног у них пушки с обоймами, свисающими до земли, острозаточенные лезвия или хлысты искрящихся проводов. Стоит Широ и Киту попасть в их поле зрения, спор тут же затихает.

— Здравия желаем, Паладин! — отдает честь рослый здоровяк со стальной рукой и красным огоньком прицела вместо глаза.

Яркий красный луч, изучающе скользящий по лицу, слепит. Кит тормозит, щурится и трет заслезившиеся глаза.

— Надо же, — ворчит здоровяк. — Не получается идентифицировать.

Движения Широ настолько стремительны, что даже Кит не сразу понимает, что происходит. Широ в мгновение пересекает расстояние, разделяющее его и здоровяка, и поднимает грузную тушу в воздух, сдавив пальцами металлическое горло.