Почему-то важно знать, что их с Широ отношениям ничего не угрожает. В чужой реальности он всего лишь гость, но это не меняет природу чувств, что Кит испытывает к Широ.

— Кит, — смеется Широ, сонно растирая ладонями глаза.

Подушечками пальцев Кит касается густых бровей. Обхватывает лицо Широ, внимательно разглядывая, будто видит впервые.

Так оно и есть, если подумать.

— Я выпустился два месяца назад, — бурчит Широ, перехватывая за запястье руку Кита. — Мы же договорились, что не будем больше поднимать эту тему… — Широ резко садится, скидывая с себя остатки сна, и громко стонет, наморщив нос. — Лучше бы ты думал об этом два часа назад. Между прочим, мне сидеть больно.

Раньше в коробке из-под обуви Кит хранил аптечку: лекарства первой необходимости, пластыри, бинты, перекись, какие-то заживляющие и разогревающие мази. Коробка стояла на одном из отцовских приемников и пополнялась чаще, чем холодильник.

В этом своем — чужом — доме Кит не знает, где достать что-нибудь для Широ. Честно говоря, он понятия не имеет, что можно предложить в таком случае, ведь если они с Широ занимались сексом (а судя по тому, что одежды на них нет, так оно и было), и Широ больно, это значит…

— Дай взглянуть, — говорит Кит.

Он откидывает в сторону легкое одеяло и присаживается на колени, подбираясь к Широ. Тот ведет плечами, беззвучно шевелит губами и неохотно переворачивается на живот, вздергивая задницу кверху.

Кит собственнически проводит ладонями по бедрам Широ. Это выходит случайно. Широ принадлежит ему, принадлежал каких-то пару часов назад — от осознания сжимается сердце.

Нежная кожа вокруг отверстия слегка покраснела. Кит осторожно прикасается кончиками пальцев. Широ подбирается, выгибает спину.

— Кит, — просит он.

Непонятно, чего он хочет. Чтобы Кит остановился? Чтобы продолжал?

Кит сжимает ягодицы Широ, разводит их в стороны и долго дует на приоткрывшийся вход. Наклоняется, трогает языком, а когда Широ сводит лопатки вместе, толкается кончиком в податливое отверстие.

Оказывается, Широ умеет быть громким. Он стонет, зовет Кита по имени, умудряется совмещать в одном предложении грязные ругательства и обращения к богу.

Кит вылизывает его, пока собственное возбуждение удается сдерживать. Он трогает член Широ, мокрый от выступившей смазки и прижимающийся к напряженному животу, скребет ногтем дорожку волос до пупка.

— Не могу, не могу так больше, Кит, — Широ задыхается.

Кит накрывает его собой.

Как удобно, надо же. Кит-лейтенант старше Широ лет на семь? Восемь? Они не уступают друг другу в росте.

Внутри Широ тесно, влажно от слюны. Он сжимается и откидывает голову назад. Кит облизывает его шею, прихватывает губами мочку уха.

Невероятно хорошо. Какой-то безумный, почти животный кайф есть в обладании того, с кем готов разделить вечность.

Кит никогда не пробовал так со своим Широ.

Не довелось.

Там, дома, их постоянно разлучали: Гарнизон, Кербер, Вольтрон — невероятные цепочки обстоятельств заставляли балансировать на грани откровенных прикосновений и невысказанных признаний.

Кит никогда не сомневался в своих чувствах к Широ, но сейчас уверенность в том, что Широ никуда от него не денется, разрастается.

Скорость толчков увеличивается. Широ дрожит, вцепляется зубами в запястье, чтобы заглушить часть звуков. Он мокрый от пота, пахнет невероятно. Живой, возбужденный, с растрепавшимися волосами и метками Кита на шее и плечах. Кит пробует Широ на вкус там, где может дотянуться. Его самого уносит вперед, выше, закручивает в воронку. Широ не в состоянии держать равновесие, у него разъезжаются колени.

— Кит, — повторяет он. — Кит!

Надо сделать последний рывок. Кит натягивает Широ на себя, вплавляется в кожу, растворяется в чужом теле.

Какое-то время они еще лежат без движения. Кит ощущает дрожь, проходящую по телу Широ. Он удерживает руку на пояснице Широ и не выпускает того из объятий.

Широ не особо против.

— После душа, — говорит он. — Мне точно понадобится та мазь, которую ты «позаимствовал» в Гарнизоне.

— В таком случае, думаю, ты знаешь, где ее достать, — отвечает Кит.

Он понятия не имеет, где в этом доме искать мазь.

Широ с трудом вытягивает из-под себя руку, вытирает пальцы о простынь.

— Знаю, — соглашается он. — Я знаю о тебе почти все.

Кит разглядывает Широ.

Какой же он красивый. Не тронутый магией друидов и ужасами арены. Юный, со светом изнутри.

Кит ощущает тепло, идущее от Широ.

— Пообещай мне, — говорит Кит. — Что ни при каких обстоятельствах не полетишь на Кербер.

— Но… — Широ растерянно моргает, хмурится.

Это не тепло, догадывается Кит. По венам снова разливается жидкое золото. Его время на исходе.

— Просто не летай на Кербер, — повторяет Кит и осторожно целует искусанные губы. — Пообещай, Широ.

Широ охотно отвечает на поцелуй, нависает над Китом.

— Хорошо, — задумчиво говорит он. — Только расслабься, окей? Тебе точно не приснился кошмар?

Киту предстоит вернуться в кошмар.

***

Физические параметры автоматически обнуляются, стоит только Киту оказаться в темноте. Тело ощущает легкость, усталость остается на границе предыдущего мира с неизвестностью.

Иллюзия спокойствия развеивается с покалыванием в пальцах.

Его немного тошнит, в голове разбухает огненный шар. Пламя облизывает веки в попытке вырваться наружу. Хочется закричать от резкой вспышки боли, но получается лишь беззвучно приоткрыть рот.

Парадокс в том, что даже если бы Кит знал, как можно оборвать мучения, то ни за что бы этого не сделал.

Таблетки продолжают выделывать невероятные вещи с сознанием и, наверное, телом. Оказывается, смотреть на свое-чужое счастье тяжелее, чем пытаться обрести его в собственном мире. Только зависнув между временем и пространством, задыхаясь от боли, Кит заставляет себя мыслить.

Это не его Широ, не их время. Иная реальность, в которой судьба, боги или какая-то другая неведомая хрень к ним более благосклонна.

Кит где-то слышал, что без великого несчастья счастья не построишь. Где-то там, сверху или снизу, точно издеваются. За близость с Широ приходится расплачиваться разлукой, и если бы только это… Кит не сдается, не прекращает поиски, но с каждой захваченной базой галра в обращенных к нему взглядах растет сочувствие. Будто остальные знают больше.

Они ошибаются! Широ жив. Желание следовать за ним все еще здесь, внутри, но как отыскать ориентир, если всюду распростерся мрак?

Кит моргает, темнота впереди мерцает.

***

— Эй, я же пошутил, полегче!

Встрепанный Лэнс зажимает пальцами кровоточащий нос. Кит отступает, упирается спиной в стену и смотрит на свой кулак. На острых костяшках, побелевших от напряжения, ярко выделяется чужая кровь.

— Дурацкие у тебя шутки, — импровизирует Кит.

Кажется, собственный голос звучит иначе. В ушах звенит, голова раскалывается от боли, а перед глазами вспыхивают черные всполохи. Кита ведет, словно они с Лэнсом поменялись местами во время удара и досталось Киту, а не ему.

Раз Лэнс получил, значит, было за что; с этим можно разобраться.

— Это у тебя явные проблемы с чувством юмора, — Лэнс задирает лицо к потолку, бурчит. — Даже обнять по-дружески нельзя.

Кровь из носа не останавливается.

Кит приваливается лопатками к стене в поисках опоры и незаметно переводит дыхание, пока Лэнс увлечен собственными проблемами.

— Я всего лишь хотел пригласить тебя на выпускной.

Вот оно что. И Лэнс еще удивляется реакции Кита? Что не так с этим миром?

По крайней мере, здесь кое-кто не вылетел из Гарнизона и доучился до последнего курса.

— Ты серьезно? — на всякий случай уточняет Кит.

— А разве похоже, что нет? — вскидывается Лэнс и тут же смущенно ведет плечами.

Наверное, это риторический вопрос, потому что у Кита нет ответа. В отличие от Лэнса, который лучше владеет информацией.