Брет наверняка знает, что она собиралась сбежать от него. Его глаза, казалось, пронзали насквозь и осуждали ее. Она боялась его страсти, ярости и гнева. Но она боялась и своего отклика на его близость и того, что не сможет забыть своих ощущений. Как не могла забыть охвативших ее чувств в тот момент, когда увидела, как Брет обнимается с другой женщиной. А что будет теперь? О, дядя Роберт, что ты наделал! Глупо было надеяться обвести Брета вокруг пальца и сбежать от него. Он не отступит от своего решения. Ему ее отдали. «И даже если он меня презирает, — в отчаянии подумала Аллора, — он все равно меня не отпустит. Может быть, когда-нибудь потом появится возможность сбежать от него? Не сегодня, конечно, а после, в будущем…»

Но будет ли ей от этого лучше? Нет. Она боялась, что если ей удастся убежать, то всю жизнь она будет вспоминать сегодняшнюю ночь и будет спать с ним в своих мечтах. Она будет чувствовать прикосновение его — рук к своему телу. Она познает его, деля с ним ложе… Она будет желать его…

Аллора тихо охнула. Нет, она все делает неправильно! Надо повернуться к нему лицом и быть милой, послушной, попросить дать ей время узнать его, прежде чем… она станет его женой по-настоящему.

— Аллора!

Его тон заставил ее круто повернуться к нему. Она увидела перед собой решительное лицо человека, который стал ее мужем, и ее охватила паника. Внушительная фигура Брета, исходившая от него энергия и его пристальный взгляд вызвали в ней дрожь и неясное предчувствие опасности. Но как бы ни презирала она норманнов, он привлекал ее. Она уже ощутила его твердые, как сталь, мускулы, познала силу его воли.

— Тебе не удастся сбежать от меня, любовь моя, — очень спокойно предупредил он и невесело подумал: «Конечно, она мне не поверила».

Глаза ее обожгли Брета изумрудным огнем и уставились в стенку. Она повернулась, вся в золотистом облаке красоты, будто могла выплыть из домика через дверь. Вероятно, не понимала, что люди Брета не оставили его здесь одного и что если даже ему не удастся схватить ее, она наверняка сразу попадет в руки Этьена и Джаррета. И прежде чем она успела прикоснуться к дверной ручке, дверь распахнулась.

На пороге стоял Этьен. Он быстро перевел взгляд с Аллоры на Брета.

— Они направляются сюда, милорд!

Аллора замерла на месте и сделалась как мел. «Они? Кто — они?» — подумала она.

— Как, черт возьми, нас обнаружили? — воскликнул Брет.

Наверное, небольшой шум и суета, которыми сопровождался наш отъезд, не прошли незамеченными — графиню было довольно трудно утихомирить, милорд. Наверняка за нами бросились в погоню. Всю компанию возглавляет Руперт, и король тоже с ними. Всего не меньше двадцати человек.

Пока Этьен говорил, послышался смех веселой компании. Аллора смотрела то на одного, то на другого. И у Брета неожиданно защемило сердце от жалости к ней. Она глядела на него так, будто просила помощи. Защиты.

Ему стало стыдно. Но сейчас он не мог ничего для нее сделать.

— С дороги! — весело крикнул Роберт, и Этьена втолкнули в комнату. Аллора попятилась, озираясь в поисках какого-нибудь укрытия, но несколько женщин быстро окружили ее. Она протестующе вскрикнула, но ее крики заглушились женским смехом. Она сопротивлялась, но дамы, не обращая внимания, делали свое дело. Брет и сам оказался в окружении приближенных короля, которые стали срывать с него одежду и личное оружие.

— Тост! Предлагаю тост за великолепную пару! — крикнул Руперт и высоко поднял кубок. — Пусть их брак будет долгим, счастливым и плодотворным сразу же после этой ночи!

Люди короля — добродушные парни, которые к этому времени уже выпили слишком много крепкого вина, — подняли Брета на руки, освободив сначала от ножен и сапог, положили на кровать поверх мехового одеяла и принялись стягивать тонкую сорочку, тунику и все остальное. Он услышал тихий вскрик, и, когда его снова под одобрительные возгласы поставили на ноги, он увидел наконец Аллору, отделенную от него группой хохочущих мужчин с раскрасневшимися физиономиями и женщин с растрепавшимися прическами, в сбитых набок вуалях. А среди них стояла его жена, раздетая теперь догола, дрожащая, с мертвенно-бледным лицом и широко раскрытыми горящими глазами. Роскошные волосы свободной волной касались ее тела, лишь прикрывая ее нежные прелести. У Брета перехватило дыхание: он сам до сих пор не сознавал, насколько безупречна красота Аллоры — ее матовая белая кожа, длинные, стройные и такие соблазнительные ноги. У нее была очень тонкая талия, плоский живот и прекрасные груди — полные, твердые и округлые, с розовыми сосками, которые выглядывали из водопада золотистых волос. Когда чужие, не слишком нежные женские пальцы стянули с нее все, что было надето, она скрестила руки, прикрывая грудь, и опустилась на пол, пытаясь закрыть все остальное.

— Так дело не пойдет, леди! — воскликнула одна из женщин, леди Маргарет Монтегю, схватив' Аллору за руки и заставляя встать во весь рост. — Вы заполучили самого великолепного мужчину, дорогая! Полюбуйтесь-ка на него: в самом расцвете сил во всех отношениях, леди! Гордитесь и позвольте всем полюбоваться изяществом и красотой, которые вы ему дарите!

Эта Маргарет, близкая подруга Люсинды, была возмущена женитьбой Брета, из-за которой Люсинде пришлось уехать далеко от Лондона. Брет ей сочувствовал, но теперь дело зашло слишком далеко. Аллора была ошеломлена, потрясена и оскорблена. «Как только она придет в себя, Маргарет может не поздоровиться, — подумал Брет. — Даже если ничего не произойдет, пора положить конец столь варварскому развлечению».

Совершенно голый, он прошел сквозь толпу гостей, поднял с пола коричневый плащ и, набросив на свою жену, притянул ее к себе, стараясь прикрыть ее и свою наготу.

— Довольно, дорогие друзья! Прошу вас! — умоляющим тоном сказал он.

— Но, милорд, мы еще не уложили вас и леди на брачное ложе! — поспешил возразить Руперт.

— Довольно! — повторил Брет, и от его голоса, прозвучавшего повелительно, сразу прекратился смех.

В глубине комнаты стоял король. Он не принимал участия в увеселении, но наблюдал со стороны. В глазах Брета он прочитал настойчивую просьбу. Ну что ж, брак состоялся, проводы на супружеское ложе тоже почти завершились.

— Итак, милорды и леди, — громко сказал король, — мы весело проводили молодых в семейную жизнь. Все убедились в ее красоте и его мужских достоинствах. А теперь дадим им возможность вдвоем сделать первые шаги на этом пути.

Он повернулся и вышел из комнаты. Остальные восприняли это как приказ. Один за другим гости вышли за порог, причем каждый сказал на прощание что-нибудь ободряющее. И наконец дверь закрылась.

К большому удивлению Брета, Аллора не стала вырываться, и, когда у нее вдруг подкосились ноги, он взял ее на руки. Прихватив с собой кубок с вином, он отнес жену на широкое кресло возле камина. Она, притихшая, сидела у него на коленях, едва сдерживая слезы, и даже не отказалась от вина.

Брет вздохнул.

— Я пытался оградить тебя от этого, — напомнил он. Она вздрогнула: Потом, тихо и медленно выговаривая слова сказала:

— Я вижу, что ты пытался меня оградить. А теперь сделай для меня еще одно доброе дело: огради меня от этой ночи…

— Не выйдет, леди!

Аллора посмотрела Брету в глаза, и он заметил в них отчаяние. Но может быть, даже неплохо, что она унижена всем случившимся здесь.

Вдруг она снова на него разозлилась и начала вырываться, однако он крепко держал ее.

— Нет, Аллора. Мы с тобой супруги. Я не собираюсь причинить тебе боль, но и в игры играть не намерен: я стану для тебя и мужем, и господином.

— И хозяином, — добавила она.

Брет помолчал.

— Если ты желаешь так считать…

Он заметил, как часто-часто бьется голубая жилка у нее на шее, и в душу снова закралась жалость к ней. У него вдруг пересохло в горле: он словно заново осознал, какая редкостная красавица ему досталась — настоящее сокровище, чье лицо и тело совершенно безупречны.