– Ну и что? В хоббитов играют, – фыркнула Катерина, переворачивая курицу на сковороде. По кухне разносился аппетитный запах.

– Ладно. После разберемся, – вздохнул Егор и кивнул на курицу: – Долго еще?

– Ишь ты, барин, – покосилась на него Катерина. – Нет бы дров нарубить, огонь развести, а то пришел на все готовое. Давай-ка лучше накрой на стол.

– А кофе здесь есть? – не сдавался Егор, окидывая взглядом кухню. Катерина помотала головой:

– Чего нет, так это кофе. А чай имеется. Правда, не пакетированный. И вместо сахара мед, кстати. Правда, еще варенье есть.

– Какое? – оживился Егор.

– Разное. Например, земляничное.

– Вот это поворот! – воскликнул Егор, схватил в охапку Катерину и закружил по кухне: – Мне уже по душе этот древний мир!

– Никто за нами не торопится, – после завтрака сказал Егор. – Пойдем, осмотримся.

Они вышли из дому. Часы Егора показывали десять утра. День был погожий, жаркий. По деревне распространялся запах дровяного дыма: кто-то топил печь.

– Хороший запах, да, Егор? – сказала Катерина, он кивнул и предложил:

– Давай разделимся. Больше увидеть сможем.

Егор пошел вглубь леса, Катерина двинулась к озеру. Пройдя несколько домов, деревья поредели, блеснула водная гладь, скоро лес расступился, и Катерина вышла на взгорок с невысоким обрывом, откуда озеро было видно как на ладони.

На небе ни облачка, озеро спокойное, полный штиль, кромка леса видна по другую его сторону. Кругом тишина, лишь где-то дробно стучит дятел. Катерина прислушалась: кроме дятла было слышно лёгкое журчание воды. Присмотревшись внимательнее, она увидела правее место впадения в озеро то ли небольшой речки, то ли крупного ручья.

Катерина отыскала место для спуска, сошла к берегу, огляделась. Узкая песчаная отмель, не видно ни мостков, скажем, для полоскания белья, ни лодок. Берег был пуст, словно рядом не было никакой деревни. Ручей журчал громче.

И безоблачно было небо над озером, и не было слышно ни шума мотора, и не видно ни самолетов, ничего. Неужели их не пытались искать? Не может этого быть.

Катерина прошлась под обрывом по песчаной кромке, подобрала небольшой плоский камушек, размахнулась и пустила по гладкой воде «блинчик». Получилось ловко, целых 15 скачков. Искупаться, что ли, подумала Катерина, но вспомнила, что где-то там, на дне озера, остался Антон, пилот вертолета и сразу передумала.

Сверху раздался женский голос:

– Сынок, ты зачем здесь?

В ответ послышалось невнятное бормотание.

– Нешто не знаешь, что к озеру ходить не надо?

На этот раз ответил густой баритон:

– Ну, ма…

– Пойдем, пойдем, не упрямься. Отец узнает, осерчает.

Ага, подумала Катерина. К озеру, почему-то, ходить нельзя.

Она выждала время, давая говорящим уйти, и осторожно пошла назад, с неудовольствием рассматривая свои следы на песке. Поднялась на обрыв и тут же столкнулась с человеком.

Это был детина неопределенного возраста, здоровенный, широкий в плечах. Выглядел он словно иллюстрация к труду Дарвина об эволюции видов: было очень похоже, что именно он и произошел от обезьяны. Лоб у детины был низкий, лицо плоское, широкое, глаза сидели глубоко. Пол лица закрывала борода с усами. Брови тоже были косматые, густые, нависая над глазами, отчего те казались еще меньше. Одет он был под стать уже виденным жителям деревни: на нем была рубаха до колен, широкие портки и лапти, самые настоящие, сплетенные то ли из прутьев, то ли из коры и подвязанные тесьмой поверх онучей, намотанных на ногу из светлой плотной ткани. Завершала образ истинного крестьянина шапка из войлока, которую детина тут же и снял.

– Доброго здоровьица, – сказал детина густым голосом, но не тем, что совсем недавно слышала Катерина.

– И вам не болеть, – кивнула она. Борода детины деформировалась, отчего Катерина поняла, что он улыбается и тот представился:

– Матвей меня зовут.

– Катерина, – Катерина слегка присела, изображая книксен.

– У нас к озеру ходить не полагается. – Матвей водрузил шапку на место и снова улыбнулся.

– А почему не полагается?

– Брат Прохор, верно, после объяснит.

– Но я же не знала, что не полагается, – Катерина тоже улыбнулась. Детина обрадовался и обшарил Катерину взглядом с ног до головы, совсем как Прохор. Что у них тут, с женским полом напряжёнка, что ли, подумала Катерина и намерилась пройти мимо Матвея, на что он посторонился и пошел рядом.

– Нравится тебе у нас? – спросил он. Катерина покосилась на него и уклончиво кивнула:

– Симпатично. Туристов много заезжает?

– Как? – Матвей потерялся – слово «туристы» ему, вероятно, не было знакомо. Катерина решила не отступать:

– Ну, таких, как я и мой муж.

– Муж? – переспросил Матвей, и Катерина поняла, что эта информация ему не понравилась.

– Да. Так много таких?

Матвей недовольно засопел, но ответил:

– Окромя вас нету.

– А называется ваша деревня как? – спокойно и дружелюбно продолжала Катерина. Матвей нехотя прогудел:

– Брат Прохор объяснит…

Он повернул куда-то направо и скоро скрылся за деревьями.

Катерина еще побродила по пустой деревне – за все это время ей больше никто из жителей не попался – и вернулась домой, без труда найдя выделенный им дом.

Егора не было и Катерина решила разогреть остатки утренней курицы. Впрочем, на кухне она обнаружила еще одну корзинку, в которой оказалась свежая рыба, россыпь грибов и картошка. Ага, рыбу в озере они все же ловят…

На кухне кроме прочего имелся и самовар. Катерина рассмотрела его внимательнее и по чеканке определила, что это истинное изделие тульских мастеров, сделанное в 1946 году, и отмеченное пятью медалями. В инструкции по пользованию печью было показано, что для растопки самовара в печи есть специальное отверстие для его трубы. Что ж, горячая вода кроме чаепития всегда пригодится, поэтому Катерина решила воспользоваться изделием туляков, но для начала было необходимо наполнить его водой. В кадушке, что стояла в сенях под деревянной крышкой, воды оставалось совсем немного и Катерина, разыскав вполне современное оцинкованное ведро, отправилась за водой.

Выйдя из дому, она поставила ведро на пень, стоявший напротив их дома, и осмотрелась. Она вспомнила, что к озеру у местных жителей ходить не полагается, и для начала, подхватив ведро с пня, прошлась по улице в надежде найти колодец, но его не было. И спросить о том, где набрать воды тоже было не у кого: жители деревни упорно не попадались ей на глаза. Она растерянно встала посреди дорожки с ведром, озираясь, как из-за дерева вышел глыбоподобный Матвей с явным намерением пригодиться.

– Матвей! – обрадовалась Катерина. – А где у вас берут воду?

Среди зарослей волос на лице Матвея блеснули зубы – он улыбался. Подойдя к Катерине, он бесцеремонно вырвал у нее из руки ведро и бойко двинулся куда-то по дорожке. Катерина пошла за ним.

Место, где располагалась деревня, имела небольшой наклон, сходящий к озеру. Матвей вел Катерину вверх по склону. Они миновали несколько домов и, наконец, пришли к деревянной беседке, как сначала показалось Катерине. Приблизившись вслед за Матвеем, она увидела посередине деревянного настила довольно широкий бассейн, где бойко текла вода. Вероятно, это и был источник, который впадал в озеро.

– Ключ, – пояснил Матвей и зачерпнул ведерком воду. Не говоря ни слова больше, он поволок ведро обратно. Катерина шла за ним, попутно отметив, что шел грузный Матвей довольно быстро, при этом не расплескивая ни капли воды.

Дотащив ведро до дома с изображением ладони, он поставил его на пороге и, обернувшись, снова блеснул зубами из-под бороды. И немедленно ушел прочь.

Катерина внесла ведро в сени, разулась и после этого вошла в кухню. Теперь можно было приниматься за дело.

…Выйдя из дому, Егор осмотрелся и пошел по дорожке, бегущей мимо хаток, направо. Через пять домов он оказался на перекрестке и снова повернул направо, в лес, дальше от берега озера. Идти пришлось не долго: скоро дома закончились и он увидел несколько строений, так же вкопанных в землю, но более обширных. Здесь уже кипела жизнь: мужичок катил тележку, на которой стояла бочка, баба в подвязанной по-рабочему косынке тащила корзинку и скрылась в одном из домов. Из приоткрытой двери до Егора донесся какой-то мерный шум. Да у них тут, никак, производство налажено, подумал он и решил проверить, что внутри.