— Цыпленка не трогай, — в последний момент успел предупредить Сергей, — огнетушителя нет.

Когда он так нужен. Должен же кто-то и как-то погасить Левин менеджерский энтузиазм!

Карина

Глупо признаться, но я ждала, пока Серый приедет. Что ж у него за работа такая, что уже черным-черно. А его все нет. Я сидела на качеле, давно закрыв супермодную книжку «Мери Поппинс для квартета» — в которой прочитала не больше двух страниц и совершенно не помнила, что там было, на этих двух страницах. И ждала.

Так и задремала, наверное. Но вдруг мелькнули тревожные огни фар. Сыто прорычал дорогой автомобиль. Нет, два автомобиля. Остановились у ворот. Хлопнула дверца, послышались шаги по гравию. Открылась еще одна дверца.

— Приехали, шеф, — сказал незнакомый и какой-то опасный голос.

Что в нем было опасного, я не знала. Просто чувствовала. За десять-то лет в «Барвихе» научилась.

— Издева-аешься, — проворчал… Серый. Чуть невнятно, словно изрядно выпил.

Почему я вскочила и побежала — на цыпочках! — на открытый балкон, с которого открывался отличный вид на дорогу, я бы тоже сказать не смогла. Или не захотела. Как удачно, что никто и не спрашивал, правда же?

— Что с тобой делать еще, — вздохнул все тот же, опасный. — Хорошо погулять.

— Спасибо, что подбросили.

— Обращайся. Но чачей ты не отделаешься, даже и не думай.

— Ладно. Заметано.

И довольный смех на два голоса. А следом — пиканье сигнализации и вспышка фар.

Я как раз успела взлететь на балкон и увидеть, как Серый хлопает по капоту блестящий «Ленд Крузер» и идет к калитке, покачивая на пальце брелок с ключами. А его собеседник — невысокий, седой, с военной стрижкой в полсантиметра и военной же выправкой, идет к джипу «Армада». Насколько я могла разглядеть в свете фар, одет был Опасный в дорогой костюм. Черный. Но сидящий как офицерский мундир.

Задняя дверь «Армады» открылась, из нее выскочил мужчина (тоже в черном, тоже с военным прошлым) и почтительно открыл перед Опасным переднюю дверцу. Опасный сел, человек в черном — тоже, «Армада» сорвалась с места и умчалась. И все это — пока Серый неторопливо дошел до калитки.

Крузак остался на крохотной парковке перед воротами.

- Вот же… — подумала я, отступая в тень.

Не занимается он ничем особенным, ага. Чисто с другом за компанию приехал. Да-да. Поэтому носит футболочку, гоняет на байке неизвестного производителя (какой-то «Драккар») и его называет шефом бывший не то ФСБшник, не то ГРУшник, который сам вполне тянет на шефа немаленького бизнеса.

Простая бизнесменская скромность.

«Моя работа — чужие пьянки».

Лишь бы не киллер была твоя работа.

Дождавшись, пока Серый добрался до нужной двери, — слегка покачиваясь и что-то неразборчиво ворча под нос, — я наконец-то пошла спать. Киллер или не киллер, но «что-то мощное и надежное» он придумал. Для завтрашних водопадов.

«А я хочу с ним завтра на водопады?» — спросила я себя на всякий случай.

И честно признала: да, хочу. Ведь не потащит же он с собой свой «скромный» бизнес и полный джип охраны. Наверное.

Проснулась я рано. Птички чирикали, солнце сияло, мама на кухне уже гремела посудой и напевала. Слава богу, хоть не «Черные глаза», а что-то более ретро.

— Кофейку, Кариночка? — спросил мама, не оборачиваясь от плиты.

— Кофейку, — кивнула, усаживаясь на любимый кухонный диванчик, оплот семейного тепла и уюта.

— Я вам собрала с собой немножко. — Мама небрежно так кивнула на сумку-холодильник. — Сегодня вернетесь?

— Конечно, вернемся. Мы всего лишь на водопады.

Мама обернулась с такой сияющей улыбкой, что мне на миг стало страшно.

— Такой милый молодой человек. Интеллигентный.

Интеллигентный, да уж. Точно не киллер? Точно-точно? А так похож!

— Мам, я за него замуж не собираюсь, — чтобы разом прекратить все разговоры на эту острую тему, заявила я.

— Конечно, милая. И не надо вот так сразу замуж. Ты бы Денису о нем сказала, а?

— Это еще зачем?

— Ну как…

— Мам. Спокойно. Дениса это не касается. Это просто маленький курортный романчик. Легкий. Приятный. Между двумя взрослыми, самодостаточными людьми. И не парь мне больше мозги. Пожалуйста.

— Хорошо-хорошо, милая. Ты у меня умница, ты сама прекрасно разберешься. А Сережа очень милый…

— Ма-ма.

— Молчу-молчу. Вот, скушай кутабу, с щавелем, как ты любишь. Я вам с собой тоже положила…

Жуя сумасшедше вкусную лепешку с щавелем, кинзой, зеленым луком и сулугуни, я вполуха слушала мамины заботливые охи. Похоже, нас с Серым успели не только собрать в поход на Эверест, но и поженить. Всей Головинкой. Родина, любимая родина! Из Москвы идея вернуться и остаться казалась вполне привлекательной. Что бы там ни говорил бывший шеф, а портфолио у меня роскошное, в любое местное агентство с руками оторвут. Правда, деньги будут совсем другие.

Но мне и не нужно местное агентство. Отлично справлюсь и сама. Частная студия дизайна, можно без офиса, сейчас это даже модно.

Вот только от того, что все встречные и поперечные в курсе моей жизни, и мало что в курсе, но и считают своим долгом выразить свое бесценное мнение — как-то я уже отвыкла. И привыкать обратно не очень-то хочется.

Слишком свежа память о том, как меня встретили на каникулах после первого учебного года в Москве…

А, к черту неприятные воспоминания. У меня отпуск и роман с потрясающим мужчиной. Наверняка он и в постели хорош. Целуется уж точно обалденно.

— …спальник, конечно, не новый… — продолжала описание подготовки к восхождению на Эверест мама.

— Отличный спальник, мам. Все просто замечательно! Ты у меня самая лучшая на свете! — Вскочив из-за стола, я обняла маму. — Самая заботливая! Самая предусмотрительная! И кутабы у тебя самые вкусные в мире!

— Надеюсь, ты тоже будешь предусмотрительной, а не как…

— Мама! Я так тебя люблю, мамуля!

— …в прошлый раз…

— Все-все, мне уже пора. Слышишь, Серый проснулся.

Быстро чмокнув маму в щеку, я сбежала.

— Сумку, сумку забыла! — понеслось в спину.

Пришлось вернуться, пропустить мимо ушей сто первое мамино наставление про осторожность, включенный телефон, головной убор…

— Конечно, мамочка, я тоже тебя люблю! — нежно прервала нескончаемый поток я и все же сбежала.

Вытирая со лба пот. Потому что педагог — это не лечится, а если мама-педагог, то и у детей потом не лечится. Пожизненный диагноз. Как хорошо, однако, что я сама закончила общение с учебными заведениями сразу по выпуску из Строгановки.

С этими оптимистичными мыслями я выскочила во двор — и… нет-нет, упасть не успела. Меня поймали. И сумку-холодильник тоже. Правда, при этом что-то уронили.

— Это судьба, — насмешливо пророкотал знакомый бас.

На черной футболке прямо перед глазами расплывалось томатное пятно.

— Прости, я… — подняв взгляд, я задержалась на твердых, испачканных томатным соком губах, невольно сглотнула…

Утренний поцелуй со вкусом помидора — это прекрасно. Даже несмотря на умиленный взгляд мамы, однозначно решившей уж на этот-то раз выдать дочку замуж за «милого и интеллигентного молодого человека».

Ох. Надо срочно, немедленно валить на водопады! Потому что иначе меня прямо сейчас завалят на качель!

— М-м… так мы едем?

— А?.. — уставились в полном недоумении небесно-синие глаза.

А настойчивые руки так и поддерживали чуть пониже спины. То ли чтобы не упала, то ли чтобы не сбежала.

— Пора ехать, Серый.

Потому что первый секс здесь — это плохая идея. Слишком много заинтересованных взглядов, чувствуешь себя, как футболист на стадионе.

— Ага, — глубокомысленно ответили мне и снова поцеловали. На этот раз легко и нежно. — Поехали, я готов.

Рыжие легко краснеют. Рыжие очень легко краснеют. И как же удачно, что не мне за руль! Хотя за рычаг переключения я бы прямо сейчас подержалась… вот прямо за этот, который готов. Ехать. Ехать на водопады, а не то, что ты там ощущаешь животом, кошка озабоченная.