– Да. Закусить бы не помешало, – дёрнул носом Квасков, – тем более что рюкзак у меня пустоты просит. Мама навьючила меня всякой всячиной, на всех хватит и ещё останется.

– А у меня – хоть шаром покати, – засмеялась Елена Кирилловна.

– Что-то мы о застолье размечтались, нет чтобы о высоких материях поговорить. Ну, например, об инопланетных кораблях. А мы всё о еде да о еде, – остановил размечтавшихся Олег.

Все дружно засмеялись и согласно захлопали в ладоши. Путь ребят не утомлял. Они выискивали в темноте необычные силуэты деревьев и награждали их потешными именами. Свежий, бодрящий воздух ночи помогал преодолеть накопившуюся за день усталость. Замысловатые тени их собственных фигур комично прыгали по наезженной широкой дороге. Толкаясь, ребята наступали на тени друг друга, отпуская остроумные шуточки. Было смешно и забавно.

Вот и посёлок, притихший и сонный. Вот и дом Ирины Васильевны, весь сияющий приветливыми огоньками лампочек. Вот и сама хозяйка, улыбчивая и ласковая. Вот, наконец, долгожданный стол, заставленный пирогами и плюшками, от которых тянется тонкий аппетитный дух.

Усадив гостей за стол, Ирина Васильевна облегчённо вздохнула.

– Ешьте и рассказывайте. Рассказывайте и ешьте, – мягко просила она гостей.

– Что рассказывать? Я тебе уже всё рассказала, – уплетая пирог с капустой, прокартавила внучка. – В Укропище Ане Котовой несём очень красивый сувенир в виде цветка, специально для неё Елена Кирилловна сделала, – показала Марина на художницу

– Очень хорошо, что вас целая компания. А то тут объявился одинокий не то волк, не то одичавший пёс. Может, и всё вместе. Рыщет. Очень хитрый. Старается у кого курицу стащить, а у кого и кролика уволочь, – предостерегла Ирина Васильевна. – А Анечке и от меня гостинцы возьмите, – кивнула она на целую гору испечённых ватрушек. – Пусть девочка поправляется.

– Поправится. Куда ей деваться. Сама говоришь: «Вера чудеса творит». А Аня верит. Значит будет так, как ей хочется.

– Дай-то Бог.

В открытое окно повеяло свежестью, и сладко-приторный аромат разлился по комнате. Юрий Иванович подошёл к окну и втянул приятный запах.

– Курите? – вдруг спросила у него Ирина Васильевна.

– Надобности нет.

– И правильно. Лучше нюхать табак душистый, чем вдыхать отраву – никотин табака курительного.

– Я тоже так думаю, – подтвердил учитель, – только почему-то сейчас не модно сеять под окнами душистый табак. А он и цветами своими звёздочными, и запахом не уступает многим садовым растениям.

– Мне кажется, его недолюбливают от злости, как полезную противоположность табаку курительному, – серьёзно предположила Ирина Васильевна.

– Так оно и есть. А вы знаете, как этот властелин людской появился на свет белый? Нет? Так вот. Есть одна такая история, очень древняя, чуть ли не библейская, – начал рассказывать гость.

Ребята перестали жевать и начали прислушиваться.

– Это предание о Люцифере – сыне Утренней звезды, – продолжал Юрий Иванович. – Люцифер жил на небесах и был прекраснейшим ангелом, несшим свет. Он был доволен своей судьбой, наслаждался бессмертием и гордился близостью к Богу. Но вот Люциферу показалось, что его свет настолько ярок, что может затмить Солнце. Взбунтовался Люцифер – не хотел он больше иметь над собой никаких хозяев, даже Бога. И вспыхнула на небе война. А война – это ярость, зло, ненависть, смерть. Бог решил наказать Люцифера и сбросил его с небес. Утренняя звезда, чтобы спасти сына, подхватила его угасающие останки и опустила на тихую Голубую планету. В тот же миг на влажной земле появилось загадочное растение с красными некрупными цветками.

– Табак, что ли? – широко раскрыл удивлённые глаза Квасков.

– И расти бы, расти ему в дебрях зелёного царства, если бы не люди, – повысил голос учитель. – Однажды, попробовав листья этого незнакомца, они приятно одурманились жгучим соком и уже никогда не могли отказаться от его притягательной дружбы.

Много пролетело столетий с тех пор. Люди путешествовали, познавая свою планету. И вот каравеллы мореплавателя Христофора Колумба пристали к острову Сан-Сальвадор. Их встретили краснокожие жители острова – туземцы. Из носа и рта они выпускали клубы дыма и время от времени клали в рот какие-то сухие листья, называя их «табака» и «сигаро». Невдалеке приготовились дать отпор бледнолицым пришельцам их воины со стрелами и копьями. И путешественникам ничего не оставалось, как раскурить с туземцами «трубку мира» – отказ от неё расценивался как враждебность. Домой возвращались моряки с подарком. Вот так табак попал в Европу.

Позднее семена этого растения получил французский посланник при лиссабонском дворе Жан Нико. Он послал их во Францию, где табак стали разводить как экзотическое растение. И с этого времени с именем Нико стало связываться понятие «никотин».

– Надо же! – не унимался Квасков. – А я и не знал всего этого.

– А что ты вообще знаешь? – спросил Олег.

– Как что? – растерялся озадаченный Квасков. – Знаю, что курить вредно. Недаром в зазывательной рекламе с красивыми пачками сигарет внизу написано: «Минздрав предупреждает…»

Все оживились и стали делиться своими знаниями о табаке. Но всё равно как растение табак ребята не воспринимали. Больше склонялись к уже готовым сигаретам или папиросам.

– А если продолжить легенду, – вновь взял слово учитель, – то табак-Люцифер рассуждал так: «Запугивать вредностью табака курильщиков – дело неблагодарное. С тех пор, как меня низвергли с небес, я перестал быть ангелом. У меня появилось другое имя – Сатана. Моей новой обителью стала Земля. Здесь я нашёл своё призвание – соблазнять и подкупать людей». Знаете, что испытывает курильщик, когда дымит сигаретой? – неожиданно спросил учитель.

– Моя подруга курит, – сказала Елена Кирилловна. – Она считает, что при курении получает приятные ощущения и появляется возможность лучше сосредоточиться, думать.

– Но при ясной голове она рискует получить рак лёгких, опухоль губы, горла, в конце концов, разорвать сердце! – взволнованно вскричал Юрий Иванович.

– Да. Курение – удовольствие сомнительное, – присоединилась к мнению учителя Ирина Васильевна.

– Но, – снова заговорил учитель ботаники, – Люцифер-табак считает, что его дьявольской работе везёт. Люди его любят и создают даже целые институты, научные центры, тщательно изучая его вредоносные способности. И берегут прежде всего его здоровье, а не своё, истребляя смертельных табачных врагов – трипса и Гциль.

– Юрий Иванович, я так скажу, – перебила его бабушка, – дурное начало всегда имеет дурной конец.

– А почему бы и нам низвергнуть его с Земли? – по-деловому спросила Марина, как будто от них зависело, быть или не быть табаку на Земле.

– Это должно исходить от государственной власти, закона. Люди разные. Не всем нравится подчиняться. Многие всё делают наоборот, как бы в противовес. Не курить – а я буду! Не хамить – а мне нравится! Нравится, и всё тут. Отсутствует у нас духовность, – Ирина Васильевна глубоко вздохнула. – Хотя в армии вроде бы стараются сейчас благонравие привить: объявили, что теперь больше не будут выдавать в солдатском пайке сигареты. Вместо них, будьте любезны, – карамель или чай сладкий.

– Вот здорово! – заключил Белов. – Давно бы так! За одно это армию полюбишь.

– А сейчас, мои умелые и находчивые, спать. Завтра, то есть уже сегодня, мы должны проделать… сколько километров?

– Семь, – отозвалась Марина.

– Спать что-то не хочется, – дружно провозгласили Белов с Квасковым.

– Спать будем на сеновале, а звёзды дам одеялом будут, под которым сны вещие грезятся.

– Юрий Иванович, какие звёзды? Люцифериха, и та уже своё место на небе покидает. Солнце поднимается.

– Всё равно перед дорогой отдохнуть надо и появиться перед Аней бодрыми и счастливыми. Вручение талисмана-Аленького – дело не шуточное.

Компания вышла из дома и направилась в поле, где были видны продолговатые скирды сена. Яркое голубое небо было пронизано лучами поднимающегося на горизонте солнца. За стогами разливалась белая пелена тумана, которая казалась зеркальной поверхностью моря, а копны сена – дрейфующими кораблями, застывшими в штиль. Стояла тишина. От такой благодати на путешественников снизошло умиление.