Что занесло тебя, Перд, в Самое дорогое агентство и сделало трагикомическим персонажем моего повествования – нежелание смириться со своей банальностью, какая-то такая тяга к невыразимо прекрасному, ощущение, что Жизнь проходит стороной, невозможность взлететь над обыденностью, – я не знаю. Про себя могу честно сказать – тоска по непрочувствованным объемам счастья, которое, кажется, ждет за поворотом. Я ничем не лучше Перда. Мы просто не хотим принимать неизбежное и уповаем на чудо, и это делает нас однояйцовыми близнецами, родившимися от разных матерей и отцов. Роль грустного клоуна, как видите, вполне подходила не только Перду.

Итак, с агентством я поставила вопрос жестко: или владелец бизнеса, или наемник, чей статус предполагает ежегодное посещение Давосского экономического форума. Вот так, знай наших! Про внешность говорить не стоило. Здесь нет объективных факторов, кроме роста. Мало, скажете вы? Это да, но в интернете есть шанс попасть на человека со слуховым аппаратом, чья речь будет слышна на весь ресторан, ну или обладателя какой-то еще неполиткорректной особенности, о которой в любом агентстве тебя должны предупредить заранее. Агентша, та самая наглая и агрессивная, прибалдела от моих требований, но вида не подала и попыталась в своей манере уточнить, чем так уж плох Перд и, если он так плох, то зачем было встречаться на следующий день. Перд, видать, ей уже отрапортовал. С утра пораньше. Он, наверное, не понял, почему я согласилась встретиться второй раз, зачем позвала в гости, и просил агентшу уточнить подоплеку. Смешно, правда? Хотя нет, не смешно. Мне вот совсем не смешно.

Итак, после моего требования поставлять женихов покачественнее Самое дорогое агентство надолго замолчало, оно даже разыграло бесталанный спектакль, спросив разрешения разморозить мое якобы замороженное членство. Заморозка происходит, когда член либо с кем-то встречается, либо ему или ей стало временно не до романтических знакомств. Объяснять причины приостановки членства не надо, если только тот, с кем решено уйти в пробный эксклюзив, не из этого же агентства. Ну, просто так принято. Я, кстати говоря, ни разу не дошла до этого уровня игры, ведь для этого требуется, чтобы и юноша дошел до него же и вы, вдруг решили посвятить агентство в ваши надежды на совместное счастье. Итак, после охов и ахов и извинений за непонимание и за мое по ошибке замороженное членство мне прислали жениха. И да, вот еще: в Самом дорогом агентстве постоянно хотят трындеть по телефону, то ли им неохота писать, то ли в телефонной болтовне проще гнать какую-то шнягу, например, расписывая Перда по телефону, они напирали на его директорскую позицию, которую я восприняла как топ-менеджерский уровень. И вообще: написано пером – не вырубишь топором. Про рост – то же самое, мало ли что тебе какая-то фря по телефону сказала. Может, ты просто не так поняла. Но, так или иначе, каждого жениха эти свахи норовили пообсуждать со мной по телефону. Зачем? Не знаю. Персональный подход? Больше похоже, что попытка позиционироваться как Самое дорогое агентство. Здесь и проходит линия, вы ждете от Самого дорогого агентства самого лучшего жениха, а получаете просто трепетный сервис от сотрудников, ибо самый лучший жених – это прерогатива не Самого дорогого агентства, а самой Жизни. Н-да, это трудно принять, хотя мы это и так всегда знали.

Итак, после полуторамесячного перерыва мне прислали следующий профайл.

There is a man, he is of a particular calibre. Malcom is tall (193 cm), good looking, and stylish, lives in London (and has a property in Brighton). Very entrepreneurial, he has a successful business as an art dealer. Classically educated, he studied Maths and Physics at Oxford. Malcom is extremely charming, has a very quick sense of humour. Malcom is single with no children…

Прикол. Вместо того чтобы реально предлагать более высокий калибр, они начали писать в начале письма: «Это жених особого калибра…» Этого жениха, вполне обычного калибра, кстати, я уже знала, познакомившись в другом агентстве менее полугода назад. Видимо, женихи, как и невесты, мигрируют от агентства к агентству, не желая смириться с рынком, реальностью или судьбой. Мы друг другу, кстати, скорее понравились, чем нет, или скорее не понравились, чем понравились. Это трудно сказать, зависит, как считать. А возможно, как мне потом стало казаться, мы раздражили друг друга тем, что были достаточно близки к искомому идеалу, но точно им не являлись. У меня возникло ощущение, что нам всем хотелось, чтобы нас окончательно и бесповоротно полюбили и приняли в уникальности и объеме. В отсутствие этого фактора рассуждать, достаточно ли нам понравился тот или другой, не имело смысла.

Malcom is a very successful art dealer. He set up a business whil’st at university, and after his Masters started dealing in vintage wine before moving on to arts. He has property in Brighton and London and also spends time over in Paris. Malcom medium built, 6 ft 3; good looking, and a trendy dresser. He loves the city but also enjoys country life; he likes to go good restaurants with friends and enjoys a nice glass or two of wine. He horse rides, is a confident, relaxed, sophisticated person who enjoys his life and has a glass half full attitude…

Так звучал его профайл в Почти идеальном агентстве. Мне кажется, что лучше, все ништяки перечислены, но нет попытки продать дороже, чем стоит. А может, я пристрастна. Рассудите сами.

Малком был типичным английским женихом. Эрудированным и чувствительным. Кстати, тест на дринк в отеле он не прошел. Ну и фиг с ним, от бритта я не ждала. Все в нем было неплохо, но была какая-то гнильца, которую мне трудновато вычленить. Был он действительно приодет, образ завершала грузинская кепка-аэродром. Должна была она завершать элегантный образ или просто маскировать лысину, узнать мне не удалось, он ее не снимал, даже в такси по дороге в гостиницу, где томность вечера была слегка опробована на вкус, ничего такого, пара поцелуев, легкий такой пристрел. Ужин затянулся, и, на мое счастье, в гостинице, куда он меня доставил после полуночи, ни один аутлет уже не работал, что я честно при нем уточнила у консьержа и распрощалась с чистой совестью. Пришло несколько смс, пожелание спокойной ночи, пожелание хорошего дня и пожелание хорошо долететь. После свидания надо писать в агентство, как все прошло, я честно написала, что если Малком мне предложит поучаствовать в тендере, то отрицательного ответа не получит. И стала ждать, это вполне нейтральная фраза, типа решать пареньку. Ответа я ждала дней десять. На десятый день пришел ответ от свахи. Смысл сводился, что все ему во мне пришлось, но химии у нас не возникло. Можно и так сказать, наверное. Кстати, во время ужина, после второго бокала, в ответ на мою какую-то реплику он меня спросил, считаю ли я, что понравилась ему. Я ответила, что он сам пока не знает и поймет только дня через три, но его безусловным типажом я не являюсь. Эту тему все женщины ловят влет… Малком выглядел разочарованным. С чего бы? А то он сам не знал… Но вот тут и есть момент. Химии не возникло – вполне себе диагноз. Но агентша попеняла мне, что когда она меня собеседовала, то не поняла, что я не держу квартиру в Лондоне, а предпочитаю гостиницу в свои редкие визиты. Было ясно, что это коммент от Малкома. Мне стало непонятно: если химии не возникло, а для него это важно, то какая разница, где именно я останавливаюсь, бывая наездами, не пофиг ли ему, или, останавливайся я в квартире, химия вполне бы возникла, или отсутствие химии было бы не так критично? Непонятно. А главное, чувствуется раздражение не по делу. Не особо интересно, но непонятно. Кстати, Малком в течение долгого ужина дал не вполне корректную реплику, что матерью мне уже поздно становиться. Это не звучало хамски, а так, что вот, наверное, и он и я этого не вполне хотели, и он по сей день про себя не уверен, как и я, судя по всему. Ну и типа, что у женщины калитка закрывается, а у мужчины нет. Вообще с этим я не согласна, просто у мужчины есть дополнительное время, лет 10–15, но поскольку Малком был старше меня всего на пару лет, то это было справедливо. Что тут скажешь.