– Бритни, ты же не пойдёшь с ними в кино? – Осторожно спросил он, когда банда Кевина отошла на приличное расстояние.

– Шутишь? Да у нас же вечер викторины! Я не могу такое пропустить. К тому же, ты мой лучший друг.

Вдохновлённый таким ответом, Джек снова погрузился в мечтательное ожидание предстоящих выходных и даже не заметил, как Бритни украдкой поглядывает в сторону «плохих парней». Впрочем, и позже не заметил, как она демонстративно крутится перед ним в столовой, притворяясь, что берёт Джека за руку или смеётся его шуткам. И даже не смекнул, когда мама девочки позвонила в субботу утром и сказала, что вечер викторины придётся отложить. Бритни так и не пришла.

Ещё несколько дней она строила глазки Кевину Левайну, а тот охотно покупал ей мороженое в кафетерии на карманные деньги и подносил портфель до кабинета. Серьёзный разговор ничем не помог – Бритни лишь заявила: «К сожалению, всё кончено». Теперь её не интересовали динозавры, документальные фильмы и сам Джек.

– Это для тупых малолеток! – Со знанием дела сообщила она, и Джек снова задумался, говорила она про динозавров или его самого.

Тогда-то и появилась Эмма Саммерс с её заливистым смехом и сапожками в бабочки.

Семейство Саммерс заехало в дом напротив в начале ноября, как раз в тот день, когда Джек в растроганных чувствах после расставания с очередной пассией шёл домой и пинал камни. Он не замечал ничего кругом, даже заваленную коробками дорожку к соседскому коттеджу. Остановившись перед своей дверью, он долго смотрел на любимую фигурку трицератопса у входа, которую папа привёз из поездки в Нью-Йорк. Джек поставил её перед домом, чтобы зверь защищал его семью от злодеев, желающих проникнуть внутрь. Но теперь эта глупая статуэтка вызывала в нём лишь злость.

Недолго думая, мальчик разбежался и со всей силы ударил по трицератопсу ногой и пинал его до тех пор, пока игрушка не вылетела на тротуар и не приземлилась перед парой жёлтых сапожек.

– Зачем ты портишь своего динозавра? – Спросил писклявый голосок. Незнакомая девочка подняла помятую фигурку с земли и внимательно посмотрела на возмутителя спокойствия. – Он ведь может сломаться.

– Вот и пускай, – буркнул Джек, бросил на крыльцо портфель и уселся на верхнюю ступеньку. – Динозавры всё равно дурацкие.

Девочка нахмурилась и присела на краешек лестницы рядом с Джеком. Протянув игрушку новому знакомому, она уверенно заявила:

– А по-моему, ничего не дурацкие.

Больше Джек не собирался попадаться на эту удочку, словно глупый карась. Нашлась тут ещё одна любительница.

– Тебе нравятся динозавры? – Подозрительно спросил он.

– Нет. Но тебе нравятся. А значит, они не дурацкие. Не стоит обзывать тех, кого любишь. Мне мама всегда так говорит.

Сильный порыв ноябрьского ветра спутал светлые волосы девочки и мысли Джека. Она была необычной и забавно разговаривала, слегка шепелявя. А ещё у неё были потешные ямочки на щеках, похожие на те, что появляются, если долго копать на заднем дворе. Никто из его знакомых не носил такой яркой одежды – жёлтый плащик почти сливался с сапожками.

– Ты откуда здесь появилась? – Поинтересовался Джек, решив дать динозавру и этой чудачке ещё один шанс.

– Из Милуоки. – Просто ответила она, но видя замешательство на лице мальчика, подавила смешинку и пояснила. – Это город на севере. Мы переехали в дом напротив. – Она указала на симпатичный домишко с покатой крышей, глядящий на них панорамными окнами с той стороны дороги. – Мой папа получил здесь работу в крутецкой компании. Он у меня юрист.

– А мой папа говорит, что все юристы – вруны.

– Много он знает. Кто он такой?

– У нас свой магазин в двух кварталах. «У Кеннета», ты могла видеть вывеску на пути к школе.

Девчушка прищурила глаза и обиженно заявила:

– Я ещё не ходила в школу. Мы только сегодня привезли вещи.

– Тогда, надеюсь, что ты будешь учиться в моей.

– Эмма!

Вслед за приятным голосом возникла приятного вида женщина с кучеряшками, спустившаяся с крыльца.

– Пойдём! Пора обустраивать твою комнату!

– Мне пора. – Весело сообщила девочка и вскочила со ступеньки, но прежде чем убежать, обернулась. – Кстати, как тебя зовут?

– Джек Доусон.

– А меня Эмма Саммерс. – И недолго думая, она решила напоследок поделиться своей мудростью. – Не ломай ничего сгоряча. А то, когда злость пройдёт, придётся потом жалеть.

И Эмма вприпрыжку ускакала в объятия мамы, которая приобняла дочку, будто защищая от неизвестной улицы, и увела в дом.

Джек остался сидеть на крыльце и смотреть в сторону соседского коттеджа в надежде, что его новая знакомая ещё появится на дорожке или хотя бы выглянет из окна. Но Эмма Саммерс была слишком занята распаковкой коробок, чтобы уделить ему ещё хоть пару минут.

«Все женщины одинаковые», – подумал он, бережно поставил чуть помятого динозавра на прежнее место у двери и пошёл в дом.

«Женщины» ещё не раз разбивали ему сердце. Взять хотя бы Эмбер Донохью, которая сидела перед ним весь третий класс. Сперва она даже раздражала своей вечной манерой вытягиваться по струнке всякий раз, как учитель называл её имя. Джек закатывал глаза, когда она вскидывала руку раньше всех, какой бы вопрос не задали. А ещё краснел как рак от негодования, когда она выходила к доске с видом всезнайки и вскидывала подбородок, получая за свой ответ высший балл.

Всё это выводило его из себя до тех пор, пока он безнадёжно в неё не влюбился. И когда она ответила взаимностью, пригласив его поесть мороженого после школы, пытался скрыть смущение и бабочек, которые порхали где-то в животе точно так же, как на сапожках Эммы Саммерс.

Вот только Джека снова обвели вокруг пальца. Свидание было подстроено лишь для того, чтобы вызвать зависть у Остина Берроуза, мальчика на класс старше, с которым Эмбер играла в школьном театре. Обман раскрылся не сразу. Джеку пришлось даже поучаствовать в двух постановках и сыграть дуб, пока он в очередной раз не понял – даже зазнайке Эмбер он был не интересен.

В пятом классе Анжела Хейс гуляла с ним три недели. Джек оплачивал билеты в зоопарк, в котором они были пять раз за это время, а ещё собирал корзинку для пикника, чтобы Анжела не таскала тяжести. Они часто проводили ланч в Маркетт Парк Бич, потому что ей здесь нравилось. Она была вежлива и добра, не строила из себя королеву и уделяла мальчику много внимания. Джек начинал верить, что нравится ей не меньше, чем она ему.

Но Анжела слишком часто отвлекалась, смотрела куда-то вдаль и будто искала кого-то в толпе. Джек думал, что его подруга просто любуется природой или интересуется окружающим миром, пока на глаза ни начал попадаться всё один и тот же парень.

Трэвис Фарелл к пятому классу расцвёл не по годам. За лето он вытянулся на полголовы выше остальных ребят и стал модно одеваться. Обзавёлся модельной стрижкой, которую потом пытались повторить все мальчишки в параллели, и определённой репутацией сердцееда. Поговаривали даже, что в июле он закрутил роман с девчонкой на два класса старше, но никто так и не узнал её имени. С тех пор он стал желанным объектом преследования многих девчонок. Так случилось и с Анжелой.

Трэвис помогал отцу в зоопарке и проводил там пару часов после уроков, поэтому часто мелькал между вольерами. В Маркетт Парк Бич его заносило трижды в неделю попинать с друзьями мяч. Не сразу Джек осознал, что во время их свиданий с Анжелой всегда присутствовал третий, а когда понял, было поздно. Коварный план сработал, и Трэвис Фарелл наконец заметил девчонку, с которой постоянно гуляет Джек Доусон. И через неделю она уже гуляла с Трэвисом.

То же самое повторилось через два года с Хлоей Дэвис, ещё через три – с Шейлой Вонг, пока Лесли Браун окончательно и бесповоротно не отбила желание Джека найти свою настоящую любовь. Необъяснимый злой рок преследовал его всю жизнь, будто ещё в детстве он подхватил его, как вирус. Все девушки использовали его красоту и ум, репутацию среди одноклассников, чтобы поймать рыбу покрупнее. Ловили на живца и всегда вылавливали отличный улов.