— Слушай, парень. — К нему подсел один из похитителей, тот что с длинными рукавами. — Мы на тебя зла не держим — работа такая. Доставим тебя к милорду, получим деньги и о тебе забудем. Что он делать с тобой хочет — не знаю, но попросил доставить живым, так что вряд ли хочет убить. Поэтому веди себя спокойно и проблем не будет. Понимаешь?

Платон бросил взгляд на птицу, продолжавшую методично ковырять дерево. В голове зародилась мысль.

— А если не захочу вести себя спокойно, что тогда? — сказал он, глядя в равнодушные глаза.

— Тогда мы тебе ноги сломаем, чтоб не бегал, — ответил Бутч, складывавший какие-то нехитрые пожитки в лодку.

Его напарник покачал головой.

— Бутч прав. Но дело не только в этом. За тобой не только мы охотимся, но ещё и некий Удильщик. Кто он такой — я понятия не имею, но сильно подозреваю, что в живых оставлять ему тебя интереса нет. Убежишь от нас — достанешься ему, без шансов.

— Удильщик — это типа рыба такая? — Платон задал самый тупой вопрос, который мог придумать.

— Ага, рыба да покрупнее нас с тобой, — спокойно отреагировал лучник.

— А ты мне скажи, Редди, так ведь тебя зовут, да? — Лучник кивнул. — Вот вы прислуживаете лорду своему, людей похищаете, а люди вокруг в таком дерьме живут, не стремно вам?

— У всех своя работа, — покачал головой тот. — Ловить преступников — тоже полезно.

— Ага, только вместо преступников похищаете обычного человека, безобидного абсолютно. Я таких как вы навидался — обычное отребье, которое ощутило власть над другими людьми и теперь пользуется этим. В нормальной стране вы бы в тюрьме гнили. Слушать тошно.

Платон пошевелил запястьями, чтобы кровь хоть как-то прилила к пальцам.

— Не хочешь — не слушай, — ответил лучник. — Только и оскорблять нас не надо.

Кажется, ничего не получалось, лучник отказывался вестись на очевидные провокации. Но Платон был уверен — у любого есть слабое место. Каждый чем-то гордится, чего-то боится и чего-то стыдится. Нужно только расковырять наросшую сверху кору привычки.

— Да вы сами себя оскорбляете, живете как говно петушиное. Схватили меня в таверне, нет бы на честный бой выйти. Правильно мне говорили, что на севере дерьмо не просто всплывает вверх, а еще и лезет из нужника.

Грузивший лодку наемник что-то пробурчал под нос. Хорошо, уже какая-то реакция.

— Хватит, парень. Не знаю, зачем тебе это, но спровоцировать меня не удастся, — холодно отрезал Редди.

— Да я и не пытаюсь спровоцировать, так, время тяну. А то я смотрю, вы же этого Удильщика ссытесь. Может он вас сожрет, а мы с ним договоримся, а?

— Редди, время поджимает, — обеспокоенно произнес громила. — Кончай с ним возиться.

Не сработало. Значит, придется надеяться на последнее средство.

— И то правда. — Редди вздернул его на ноги и начал было тащить к лодке, но тут Платон извернулся и впился зубами в его руку.

Рот мгновенно наполнился чем-то теплым, но следом за этим последовал удар, который отбросил Платона назад. Он приложился затылком об дерево, в ушах зазвенело, на глазах невольно проступили слёзы.

— Сукин сын упёртый, — рыкнул лучник, сжимая прокушенную руку. — Бутч, дай веревку. Не хочет ехать так — поедет кулем.

Бутч вытащил со дна лодки моток мокрой веревки и кинул своему напарнику. Тот поймал её и начал спокойно разматывать, внимательно глядя, на осевшего на землю возле дерева Платона.

— А ты сначала поймай меня, дебил, — сквозь зубы прошипел он и бросился вперёд.

Конечно, он не собирался убегать — далеко по лесу ему не уйти. Нужно было только постараться вывести их из себя и надеяться, что это будет считаться поражением с точки зрения Системы.

Он врезался в Редди и противник потерял равновесие, отчего они оба рухнули на землю. Платон отчаянно пинался и размахивал во все стороны, пытаясь зацепить противника хоть чем-то, грязь летела во все стороны так, что аж забила глаза, лучник кряхтел и шипел.

Внезапно его резко дернуло вверх и подняло над землей — Бутч наконец присоединился.

— Угомонись, — пробасил он.

Платон извернулся и пнул его ногой, но удар вышел слабым.

— Пошёл ты нахер, козёл! — сплюнул он грязь на землю.

— Так-так-так, — раздался из глубины леса ехидный голос, — и что тут у нас такое?

На поляну вышел человек в маске, изображавшей рот, полный острых зубов, принадлежащих непонятно какому существу. На лбу красовалось желтое пятно, а между ним и ртом располагались узкие прорези для глаз, которые было не разглядеть за маской.

— Вот дерьмо, — поднялся Редди на ноги, отряхиваясь от грязи.

— Дерьмо, — подтвердил Бутч, опуская Платона на землю.

Платону наконец удалось проморгаться от грязи, попавшей в глаза, и разглядеть нового участника событий. Помимо того, что маска выглядела чертовски реалистично — казалось, что зубы действительно взяли у какого-то чудища, бросалось в глаза, что мужчина был одет достаточно просто — сапоги, мешковатые брюки, какая-то потертая куртка с рваной подмышкой. Внезапно его пробило осознание — он уже видел этого человека в таверне, принял его за рыбака.

— Действительно, дерьмо — подтвердил гость в маске. — Отдадите мою добычу так или драться будем?

Бутч и Редди переглянулись. Платон решил не тянуть и вызвал систему. Сердце забилось чаще — кольцо снова блестело заполненными ячейками, мерцала надпись «Доступно повышение». Не долго думая, он вложил очко в спекуляцию и активировал дух свободы.

«Ага, на этот раз освобождаем тебя! Ну, будет сложно, но мы справимся, я уверен. Давай-ка подтяни пальцы к узлу.»

Платон изогнул запясться как мог, пытаясь достать до узла.

«Не хватает расстояния. Ничего страшного, с узлом разобраться успеем, остальное — сам. Смотри, сейчас берешь и зажимаешь пальцами ту веревку, которая ближе к левой руке, а правую изгибаешь и пытаешься дернуть за тот виток, что идет посередине.»

Платон внезапно осознал, что именно нужно ему делать. Несколько движений и узел ослаб достаточно, чтобы руками можно было шевелить. В кистях неприятно закололо, но он в несколько движений избавился от веревки, продолжая придерживать её, чтобы не вызывать подозрений. Пока он это делал, голос исчез — это он осознал явно.

Тем временем Редди и Бутч разошлись в стороны, держась на расстоянии от «рыбака». Редди осторожно двигался к тонкому, странно изогнутому дереву, Бутч держал руку на эфесе меча.

— Мы тебя ждали, Удильщик, — сказал мечник. — Но не думали, что там быстро найдёшь.

Удильщик был абсолютно расслаблен на вид, даже не двигался, а руки просто сложил на груди.

— Если бы я действительно рыбачил, я бы, как ни странно, не удил, а ловил сетью. — Он скрипуче засмеялся. — Люблю, когда весь улов сразу в одном месте.

И он развел руки в стороны. За спиной у Платона что-то заклокотало.

И в тот же момент произошло несколько вещей. Редди рванулся к согнутому дереву и ударил по нему, от чего оно со свистом распрямилось. Под ногами Удильщика свистнула петля, но он резко подпрыгнул в воздух и избежал захвата, от чего, впрочем, клокотание тут же прекратилось. Бутч просто обнажил меч и стал в стойку.

Но самое главное, что из кустов вывалились трое. Лаз, Амалзия и Игорь выглядели запыхавшимися, все были покрыты репеем и какими-то листьями. Где-то в груди у Платона потеплело.

Удильщик приземлился на ноги и заложив руки за спину, выпятив грудь, разглядывал новоприбывших.

— Так-так-так. Решили испортить мою рыбалку. — Он склонил голову вбок. — Спичка. Не ожидал тебя тут увидеть. А это кто? Твои трахари?

Платон даже отсюда ощутил, что воздух завибрировал.

— Да ладно тебе, не горячись так. Даже рад тебя видеть, аж пылаю внутри.

— Пошёл ты, — сквозь зубы бросила Амалзия. — Я надеялась, что ты сдох.

Знающий рассмеялся.

— Многие надеялись! Да только пока никому не удалось. Станцуем?

Он принял странную стойку, напоминающую о восточных единоборствах, но к нему уже бросился Лаз.