Юнг, вопреки Фрейду, расширил эту идею до систематической теории «коллективного бессознательного». Он значительно отошел от «семейного романа» невротиков. Спекулятивная конструкция архетипов стала основой для объяснения практически всех воздействий на психику. Согласно Юнгу, если ребенок страдает от проявлений «отцовского» или «материнского комплекса», то в этом виноваты соответствующие архетипы, с которыми отождествляют себя родители. Они, словно резонаторы, усиливают родительское воздействие и, в свою очередь, проецируются ребенком на отца с матерью. Отдаленно напоминающая теорию идей Платона теория архетипов косвенно помогла эмпирическому исследованию реальных социальных факторов, способствующих появлению невроза у ребенка. Представители этого направления слишком сильно подчеркивают относительность конкретных фактов поведения и переживаний и их очевидной взаимосвязи по сравнению с пользой изучения архетипических отсылок.

Подводя итог сказанному, у Юнга обнаруживается схожая с Фрейдом по направлению трансформация: после первоначальной переоценки реальных воздействий среды на развитие ребенка изучение влияния его окружения все уменьшается, в то время как филогенетически обусловленная готовность к реакциям выходит на передний план. Однако в данном отношении Юнг продвинулся значительно дальше Фрейда. У него роль матери и отца окончательно сжимается до простых посредников архетипических законов. Поэтому он буквально отвечает на вопрос, почему родители важны для судьбы ребенка: «…не потому, что они обладают теми или иными человеческими добродетелями или недостатками, а потому, что им, так сказать по воле случая, суждено впервые сообщить детскому разуму мрачные и могущественные законы»[20].

А. Адлер

Адлер, создатель индивидуальной психологии, выделял главным образом три связанные с переживаниями причины развития невротических расстройств (1926)[21].

На первое место он ставил переживание собственной физической неполноценности. В ответ на это угнетающее чувство в ребенке легко возникает стремление к сверхкомпенсации. «Стремление к власти и превосходству гипертрофировано и граничит с патологией»[22].

Среди вредоносных влияний окружения Адлер в первую очередь выделял недостаток ласки в воспитании. Если родители отказывают ребенку в ласке или выставляют ее жажду на смех, он начнет развивать в себе гипертрофированную боязнь проявления эмоций и продолжит придерживаться ее в дальнейшем. Чем больше воспитательная сухость стремится к жесткости, тем скорее она приведет к разочарованию и стремлению к самоизоляции.

Но избыток ласки также приводит к нарушениям психики. Избалованные дети с легкостью пытаются оказывать давление на свое окружение и стремятся получать от него все больше внимания по сравнению с другими детьми. К группе избалованных Адлер также относил тех, кто избавлен от всех житейских трудностей на своем пути и кому все дозволяется. В дальнейшем таким покинувшим тепличные условия детям грозит опасность столкнуться с неудачами.

У всех трех причин наблюдается общая черта: в конечном итоге они приводят к самоизоляции пострадавших индивидов. Их удел – слабо развитое социальное чувство и формирование пессимистического мировоззрения, «если только они не смогут выбраться из ошибочной жизненной модели»[23].

Г. Шульц-Хенке

Шульц-Хенке, основатель неопсихоанализа, стремившийся к «амальгамации» прежних теорий глубинной психологии, известен в основном благодаря травматической этиологии невротических аномалий развития. Он соглашался с Фрейдом, что нарушение психического развития обычно вызывают не единичные стрессовые ситуации, а «череда следующих друг за другом “мелких” событий»[24]. В то время как Фрейд впоследствии винил в патогенных переживаниях детства в основном неизбежные биологические и социальные условия, а Юнг наконец обратился к врожденным инстинктивным первообразам – архетипам, Шульц-Хенке не предпринимал никакой сравнимой с ними переоценки индивидуально обусловленных социальных факторов. Подобно Адлеру, он подробно говорил о прямом вреде неблагоприятных установок воспитателя для ребенка.

Качественное описание травмирующих факторов характеризуется у Шульца-Хенке непосредственной проекцией на инстинктивные влечения ребенка, называемые им побуждениями. Это отражено в его словах: «Ребенок не “желает” сдерживаться в проявлении своих влечений, он хочет самовыражаться… и если человека уже с раннего детства окружает жесткая атмосфера, возможно, лишь сухости, недостатка одобрения, тогда его стремление к самореализации запугано, а желания парализованы»[25].

Для этой перспективной отправной точки характерно то, что общий термин для всех травмирующих воздействий – «тормозящее», тогда как «заторможенность» в высшей степени становится синонимом невроза.

Таким образом, вопрос о свойствах травмирующих факторов с самого начала усугубляется предубеждением, что их основной характеристикой должно оказаться тормозящее воздействие на свободное проявление побуждений ребенка.

Здесь Шульц-Хенке, приближаясь к точке зрения Адлера, обозначил жесткость и изнеживание как два основных фактора травматического торможения. Под жесткостью он понимал не только устрашающую строгость, но и общий недостаток ласкового одобрения. То есть не только наличие ограничительного педагогического воздействия, но и отсутствие стимулирующих воздействий. Изнеживание в воспитании проявляется в виде тормозящего воздействия двумя способами. Мать, балующая своего ребенка, легко создает в нем необычайно сильную эмоциональную зависимость. «И если она затем по своему обыкновению использует созданную необычайно сильную связь для осуществления морального давления на ребенка, тем большая заторможенность проявится в нем в результате»[26].

Таким образом, внешнее проявление изнеживания на деле оказывается лишь формой замаскированной жесткости.

В другом случае, который уже описывал Адлер, между изнеживанием и конечным торможением проходит более длительный период. «Если ребенка первоначально, то есть в узком семейном кругу, воспитывают слишком мягко, тем больнее ему когда-нибудь впоследствии придется столкнуться с более суровой реальностью. Это обычный процесс, приводящий затем к заторможенности»[27].

Фрейд первым обратил внимание авторов психопатологических исследований на патогенетическое значение воздействий среды на ребенка. Истерия, первый объект его исследований, выведена им из травмирующих детских переживаний. Между тем в процессе развития психоаналитического учения Фрейд все больше принижал важность индивидуального и при известных условиях предотвратимого травмирующего опыта. Для него потеряло значение то, совершают ли родители те или иные ошибки, воспитывают ли они детей по тому или иному методу. Решающим для Фрейда был конфликт ребенка с определенными «неизбежными» отягчающими условиями.

Данные условия можно разделить на четыре группы:

1) врожденная предрасположенность, например особая сила влечения, амбивалентность, бисексуальность;

2) особая, обусловленная предрасположенностью готовность к травматическим фантазиям, рассматриваемая как продукт филогенеза, например готовность к фантазии кастрации;

3) несовместимость инстинктивных влечений ребенка и общепринятых социальных норм;