– Как же вы, ваша семья живет в достатке?

– Батюшке низкий поклон! Он делает то, что другие не умеют. Их таких древоделей, как он, человек пять на всю обозримую округу.

– Матушка с батюшкой два века не проживут. Хорошо коли помрут сразу, спаси Господи! А коли состарятся и превратятся в немощных? Кто их поить да кормить станет?

Похоже мысли Лукерьи зашли в тупик. Но она за словами не привыкла в карман залезать:

– А я пока молодая в монастырь уйду, – потом подумала и произнесла, – что же мне теперь за первого встречного за муж идти. Ведь таких как батюшка днем с огнем не сыщешь!

– Праздник нынче, ребятушки, – вступился Домиан, – может сей словесный поток оставим на другой день?

Лукерья казалась права. Такого батюшку – умного, рукастого, защитника своих детей точно не сыщешь.

В мастерской Домиана готовых изделий не наблюдалось. Все больше недоделок, да каких-то фрагментов. Он подвел гостя к обработанной доске.

– Вот спинка трона. Подголовник в виде солнца с лучами. Один луч уходит вниз и пойдет до самого сиденья. Четыре прорези по две слева и справа для проветривания спины. Успел обработать только одну прорезь.

– Вижу вокруг нее вьется какая-то ветка с листьями и похоже висят плоды.

– Виноград. Он так растет, но ветки у него колкие и на них не возляжешь. Понятно, какой смысл я заложил в этом?

Домиан дотянулся рукой до брусочка и перевернул его вверх.

– Подлокотник.

– Змея что ли вырезал?

– Требование заказчицы. Под обеими руками приказала змей соорудить. Дескать, вот оно какое окружение царя Дмитрия.

Домиан отвел Фому в другой угол и показал вырезанную фигурку медведя в стоячем положении и задранными вверх передними лапами.

– Догадался? – глаза древодела горели огнем, – таких медведей будет четыре – ножки под каждым углом трона. Имею в виду наш народ.

Прощались, когда коляска, согласно договоренности, уже стояла у ворот. Фома поблагодарил Домиана за гостеприимство и глядя прямо в глаза сказал:

– О чем я подумал, пусть твой сынишка пока хорошая погода отдохнет. Может, обеды тебе станет носить Лукерья? Спор мы с ней не закончили.

Домиан будто опешил, а потом хрипло и медленно произнес:

– До-го-во-ри-лись!

Пробуждение природы после долгой зимней спячки особенно будоражит молодые сердца и души. Хотя люди всех возрастов радуются наступлению теплых дней, но молодые более других восприимчивы к признакам весны. Матвей после трудового дня сидел на крыльце и с удовольствием вдыхал запахи дыма от сожжения жухлой травы. Заботливые хозяева приводили в порядок свои земли, озадачивались удобствами для новой поросли цветов и других полезных растений. С реки Москвы доносились команды речников и всплески воды. В планы дня у ярыжки Посольского приказа входило вечернее чаепитие с булками от приходящей кухарки, чтение книги персидского путешественника и глубокий сон.

Калитка отворилась и на пороге появился Румянцев Степан Владимирович.

– Здоровкаться не будем, за целый день друг на дружку нагляделись.

Матвей понял, что появление у него дьяка произошло не просто так, дескать шел мимо и заглянул. Похоже, у Румянцева важное дело. Дьяк поднялся на крыльцо и присел на скамейку. Поглядел на Матвея, как бы еще разок сверяя, не ошибся ли он в выборе.

– Будешь сопровождать ученого немца, нанятого самим государем для поиска залежей серы. Сера, ежели не знаешь, нужна любому государству. Без нее порох не сделаешь. По мнению людей осведомленных, такие залежи могут быть в устьях малых рек, впадающих в Волгу. Карту тебе передам завтра, там указаны те места, кои надобно исследовать.

– Как зовут немца?

– Генрих Циммерман. На Московию приехал впервые и по-нашему ни пень, ни болван. Будешь при нем и защитой, и организатором работ, и толмачом.

– Волга проходит через всю Русь до самого Хаванского моря. Что же мне с этим немцем полжизни проводить?

– Отработаешь по карте от Твери до Ярославля. Там передашь немца другому служке. Как узнать друг друга, тоже скажу завтра. Еще с тобой пойдут трое рабочих, кои на подхвате у немца, и трое гриденей. После передачи немца в Ярославле гридени вернутся с тобой обратно по сухом пути, рабочие поедут с немцем до самого конца.

– Все просто и понятно. Зачем нужно было тревожиться, идти на другой конец ко мне на разговор? Завтра в Приказе обо всем бы и договорились.

– Обо всем в Приказе не поговоришь. Главное тебе скажу здесь и теперь: наши люди в чужих землях, кои слышали про этого немца, предупреждают, что Циммермана могут интересовать не только залежи серы. Но эту слабость на твоих глазах он спрятать не сумеет. Еще важнее, что серные места он сыщет, но не укажет их и не нанесет на карту. Но где-нибудь в своих записях обязательно отметит. Такое в голове не удержишь. Вот и будет твоей главной задачей, сначала выведать, куда он записывает свои наблюдения, где их хранит и заглянуть в них. Надобно запомнить, а лучше всего переписать.

Глаза Матвея засияли. Он почувствовал доверие к себе, важность порученного дела и ответственность за исполнение.

– Помимо того, что я перечислил, надобно чтобы немец даже краем глаза этого не увидел, чтобы даже комар носа не подточил. Провалишься, немец поднимет вой и все дойти до самого государя. А вокруг него доброхотов много. Раздуют огонь в таком достатке, что нас с тобой днем с огнем не сыщут. Оставить немца без присмотра тоже не могу, они ведь при первом удобном случае всю Русь по камушку разберут. Ты должен об том всегда помнить.

Утром в хоромы дьяка Румянцева собрались все участники экспедиции, кроме немца. Его в Тверь повезут в мягкой карете и с ним же пару сундуков со склянками, реактивами, инструментами и приборами. В Твери готово речное судно, которое довезет всех участников экспедиции до Ярославля. Познакомились друг с дружкой. Как стартовали от Кремля, так и ехали почти без остановок. К вечеру дорога основательно вымотала всех и, подвернувшийся постоялый двор, вызвал ощущение счастья. Путников приняли приветливо, лошадей развели по стойлам, сундуки внесли в избу. На стол выставили горячую куриную уху в мисках, пироги с капустой, пшенную кашу в едином чугунке и хлебный квас. Хозяин что-то пролепетал про медовуху, но, глянув на Матвея, умолк. Пока гости наслаждались едой, хозяин нарезал круги вокруг сундуков. Матвей под предлогом сохранности содержимого, и с разрешения немца открыл сундуки. Немец впялился своими глазищами и начал трогать пузырьки руками. Потом сказал «гут» и сел за стол продолжать вкушать еду. Хозяин как-то сгас в своем гостеприимстве и вроде даже поменил в росте. Матвей вряд ли ошибся в своих предположениях. Улыбчивый хряк наверняка поддерживает связь с придорожной ватагой. После отъезда очередных гостей верст через десять-пятнадцать происходит налет, и воры отбирают все ценное. Хозяин тут не при чем, все шито крыто, и он в это время скорее всего принимает очередных гостей.

Ход Матвея избавил путников от проблем и, уже к полудню следующего дня показался город Тверь. Претензии на исключительность и самостоятельность Тверского княжества остались далеко в прошлом. В настоящее время город находился под полной подотчетностью Москве.

Представитель воеводы ждал гостей у пограничного столба. Опознались без лишних приготовлений, просто других встречающих в этом месте не было. Служка предложил отдых в избе, построенной специально для подобных торжественных случаев. Матвей слово в слово перевел немцу приглашение воеводы. Тот замахал руками и потребовал скорее приступить к работе. Понятно, что мнение ученого главнее всех других и путники сразу поехали к вымолу.

Команда состояла из двух речников, которые сразу заявили, что при движении рассчитывают на помощь пассажиров. Матвей предложил рабочих и лодка отчалила от берега. Была установлена полублена, своего рода навес с легкими стенами. Нутро помещения продувалось насквозь, но от дождя прикрывало надежно. В остатке первого дня отработали устье двух рек. Назывались они Созь и Хотч. В указанных немцем местах собрали образцы почвы и камушки. Образцы ученый надежно упаковал и сделал записи в своей маленькой книжечке. Потом взял карту и каждую речку обозначил цифрами 1 и 2.