Юноша кивнул.

Общество Эн нравилось ему все больше и больше, впрочем и ей было приятно проводить с ним время.

Зимой он впервые увидел ее семью. Они были на городском празднике, куда пришли и Джонатан с родителями и сестрой. На самом деле это была идея матери, которой не очень нравилось, что ее дети почти все время проводят отдельно от семьи, поэтому она и настояла на совместном выходе.

И там, немного поодаль от всех остальных, стояла Эн с отцом и двумя братьями. Все они были похожи друг на друга — не очень высокие, светловолосые и широкоплечие. У отца была густая борода, у одного из братьев усы, второй отрастил длинные волосы, которые убирал в хвост.

Эн, увидев Джонатана, слегка улыбнулась, но тут же слегка покачала головой: не подходи пока.

На площади было шумно от огромного количества веселящегося народа, но пока затеряться в толпе не представлялось возможным, поэтому можно было только перекидываться украдкой взглядами.

Элиза, которая с недавних пор начала одеваться по местной моде в бесформенные сарафаны, огладила юбку и безрадостно посмотрела на веселые парочки, которые танцевали в самом центре площади.

— Правда хорошо? — спросила мать.

Спорить с ней никто не стал, но взгляды обоих детей были устремлены в разные стороны. Они словно и не замечали никого.

— Миледи, потанцуйте со мной, — перевел тему отец, беря жену за руку и начиная медленно описывать с ней круг за кругом.

— Ты пойдешь? — спросила Элиза, как только родители чуть отошли.

Джонатан как будто очнулся и помотал головой.

— Пригласи ее, — тихонько шепнула сестра, проводя рукой по его плечу и слегка подталкивая в сторону Эн. Но прежде чем Джонатан ей что-то ответил, она пошла сквозь толпу на противоположный конец площади.

Он снова посмотрел на Эн. Та улыбалась. Собравшись духом, он подошел к ней и на одном дыхании выпалил:

— Млди, вы не окжте мне чсть птнцть с мнй?

— Что? — переспросила девушка.

Момент был упущен. Джонатан почувствовал, что краснеет. А на него уставились четыре пары голубых глаз.

— Потанцуй со мной, — еле слышно выдохнул он.

Отец Эн что-то спросил у нее на их языке, и девушка что-то ответила, подтвердив свои слова кивком.

— Джонатан, — произнесла она, и юноша догадалась, что отец спрашивает, знакомы ли они.

— Я не причиню вреда вашей дочери, — сказал он, глядя ее отцу прямо в глаза, не совсем уверенный, понимают его или нет.

— Не сомневаюсь, — холодно ответил ее брат, тот, который носил длинные волосы. — Ты не похож на того, кто ищет смерти.

Эн тут же что-то резко сказала на своем, и ее брат замолчал. Второй хотел что-то добавить, но Эн жестом остановила его, посмотрела на отца и что-то у него спросила.

На лице его отобразилось недовольство, но, когда он что-то коротко буркнул, Эн решительно взяла Джонатана за руку и повела к танцующим.

— Я уже думала, что ты не подойдешь, — с упреком сказала она.

Джонатан медленно повел ее в танце. Танцевать Эн не умела, просто следовала движениям юноши, не спеша кружась с ним.

— Я не понравился твоей семье? — спросил он.

— Не говори глупости! — нахмурилась девушка. — Они просто переживают за меня. Мне кажется, ты бы нравиться моей матери.

— А она?.. — замолк, не зная, вежливо или нет спрашивать такие вещи, Джонатан на полуфразе.

— Она дома осталась, — Эн либо не поняла, либо обладала достаточным тактом, чтобы не заметить намека в его фразе. — Кто-то же должен следить за хозяйством. Это я мир увидеть хотела…

Он плотнее прижал ее к себе, глядя на ее раскрасневшиеся щеки и алые губы. Повинуясь неведанному порыву, он наклонился к ней, касаясь их. Она в первое мгновение дернулась, отстраняясь, но в следующую секунду подалась ему навстречу, отвечая на поцелуй.

— Эн… — прошептал он.

— Джонатан…

Остаток вечера он даже не заметил, в памяти сохранились лишь обрывки событий. Кажется он потом еще несколько раз танцевал с Эн, но уже молча; потом он общался с семьей, веселился вместе с ними; впервые увидел счастливую Элизу, которая наравне со всеми окунулась в праздник. А когда они уже уходили поздно вечером с площади, он успел незаметно подойти к Эн и получить от нее еще один поцелуй.

Дни полетели еще быстрее и теперь его тревожил предстоящий отъезд и его, и Эн. Они уже получили от деда письмо, в котором говорилось, что они с бабкой ждут их возвращения. А еще там вскользь упоминалось о намерении устроить личную жизнь внуков.

Эн он об этом, конечно, не говорил, но теперь старался проводить с ней как можно больше времени и напряженно думал, что делать дальше. Речи о том, чтобы признаться во всем родителям даже не шло — отец, может быть, и понял, но у деда сложились древние предубеждения против северян — он пришел бы в лютую ярость.

В начале весны ему в голову пришла идея. Выйдя из дома, он направился к причалу. В глубине сада находились две темные фигуры, одетые в плащи с капюшоном, которые о чем-то шептались. В другой раз он бы непременно сказал, что это не подходящее место для свиданий, но сейчас его сердце опьяняла любовь и дела до других парочек у него не было.

Его расчет подтвердился: на причале он встретил брата Эн. Превращать торговлю в основное занятие противоречило принципам северян, но продавать излишки после рыбалки или охоты было нормальным явлением, поэтому иногда Джонатан видел на причале братьев Эн или ее саму ее, продающими рыбу или дичь.

— Чего тебе? — спросил северянин, подкручивая усы. Акцент у него был еще сильнее, чем у сестры.

— Я не хочу расставаться с ней, — глядя прямо в холодные глаза, сказал он.

Северянин слегка усмехнулся.

— Мы уплывать через несколько месяц.

— Я хочу отправиться с вами.

Брат Эн удивленно приподнял густые светлые брови и снова подкрутил усы.

— Бросить все ради женщина? — насмешливо спросил он.

— Ради Эн.

— Эн, — пренебрежительно выплюнул он. — Я думаю, у Младшей более красивое имя.

— Думаешь? — недоуменно переспросил Джонатан. — Ты, что, тоже не знаешь?

— Ее имя знает мать, она сама и узнает муж. Все.

Лицо Джонатана приняло такое выражение, что брат Эн, не выдержав, щелкнул пальцами перед его носом. Джонатан отпрянул.

— С нами? — переспросил северянин.

Юноша кивнул.

— Ты хотеть бросить семью, — удивительно спокойно сказал собеседник.

Джонатан с готовностью кивнул.

И чуть не упал от пощечины, которую отвесил ему брат Эн.

— Что ты?.. — возмутился юноша, но его фраза была оборвана тем же спокойным тоном:

— Дурак!

Юноша прижал ладонь к щеке, уже жалея, что вообще пришел сюда. В мыслях он успел вообразить, как его радушно примет семья Эн, как она сама обрадуется, что он готов отказаться от всего ради нее, а в итоге его встречают оплеухой.

— Если бы ты был благородного происхождения, я бы сразился с тобой, — буркнул он.

Собеседник усмехнулся, но улыбка была невеселой.

— Ты хочешь бросить свою семью сейчас, — напомнил он. — А потом ты можешь захотеть бросить твоя будущая семья. Бросить Младшую.

— Я… нет!

Собеседник подкрутил усы и жестом приказал замолчать.

— У тебя проблемы в семье?

— Нет, но…

— Твои родители обижать тебя?

— Нет, но…

— Они женить тебя без согласия?

— Нет… не знаю…

— Ты их не любишь?

— Нет. То есть да!То есть люблю. — запутался, а от того разозлился в том числе на самого себя Джонатан. — Хватит уже! — выпалил он. — Что мне делать? Я не хочу, чтобы она уплывала! — на крик уже стали оборачиваться окружающие, но юноша продолжал также горячо кричать. — Что ее ждет на севере? Замужество против воли?

— Не ори! — оборвал его собеседник. — Я не понимаю половина слов.

Джонатан и так уже замолчал, а теперь был вынужден повторять сказанное, но уже спокойнее и медленнее. И, стараясь, не смотреть на брата девушки, который — было заметно — с трудом прятал снисходительную улыбку.

— Мой отец захочет познакомиться с твоей семьей, — заметил тот словно между прочим. — И я с братом тоже.