— Сир Клаус Бергер-старший, — не смог все же смолчать он, но говорил достаточно спокойно. — Мои дети создадут семьи с теми, с кем захотят.
— А, ну жди, — хмыкнул Бергер. — Дождешься, что Джонатан выберет себе в пары кухарку, а Элиза сапожника. — Он помедлил. — Хотя ей, бедняжке, я даже за сапожника разрешу…
— Не смей так говорить про мою дочь! — тяжелый кулак Клауса опустился на стол, стеклянная посуда звякнула. — Иначе я тоже не посмотрю, что ты подошел к седьмому десятку.
— Отстань от детей, — посоветовала жена старшего Бергера, тот на нее грозно посмотрел, но женщину это не смутило, в отличие от ее невестки, которая то краснела, то бледнела. — Не волнуйся, придет время сыграем свадьбы. И Элизину и Джонатана. И как ты мечтаешь на самых знатных южанах, — она улыбнулась невестке, которая снова покраснела. — Дорогая, мне кажется, тебе нужен более прохладный климат, эта жара подрывает твое слабое здоровье. Может, вам стоит съездить на Золотые Водопады? — она снова взглянула на мужа. — Супругов внуки себе там искать не будут, слишком высокая вероятность встретить того, кто тебе не понравится.
Ее невестка нервно хихикнула в знак поддержки и тут же снова уставилась в пол, как виноватый ребенок, когда на нее посмотрел свекр.
— Люси… — голос Бергера остался таким же сварливым, но взгляд смягчился, жену он любил.
— А насчет Элизы ты говоришь зря, — не дала ему закончить Люси. — Она красивая по-своему. Ты ее волосы давно видел? Это же почти языки пламени! А как на солнце переливаются! Кажется, что на голове у нее настоящий пожар…
— Вот-вот, — поддакнул Джонатан. — Любой мужчина захочет иметь при себе такой очаг. Может, я тоже хочу, чтобы у моей жены были огненные волосы…
Мать толкнула его под столом, но было поздно. Успокоившийся было Бергер изменился в лицо, его губы сжались в тонкую линию, а глаза метнули молнии.
— Никогда. Только южане. — Сказал, как отрезал он.
— Как ты нас всех еще не прирезал… — еле слышно прошептал Джонатан, но, к счастью, до деда его слова не долетели. — У мамы вообще-то светлые волосы, если ты не заметил!
— Заметил! — огрызнулся Бергер. — Спасибо, что не рыжая.
— Ты тоже рыжий! — не выдержав, крикнул Джонатан. — А сейчас напоминаешь свинью, которая жрет свое потомство!
— Прекрати немедленно! — коротко приказала Люси. Внук смерил ее грозным взглядом и вышел из-за стола, не оглядываясь. — Клаус, хватит, — мягко заметила она мужу, когда внук отошел достаточно, чтобы их не слышать. — Мне кажется, Джону нравится дочка сира Манси…
— Она еще ребенок! — отрезал Бергер.
— Ей четырнадцать, — напомнила его жена. — Через пару-тройку лет самое время.
— А пока?
— А пока пусть дети отдохнут на Золотых Водопадах, да, Марта?
Ее невестка кивнула и тут же испуганно посмотрела на мужа и свекра — не будут ли они против.
Остаток обеда прошел в молчании. Отец и сын старались не смотреть друг на
друга, Марта боялась сказать хоть слово, а Люси не любила вмешиваться в чужие отношения, хотя и умела улаживать конфликты.
На следующий день, когда состоялся отъезд Клауса-младшего вместе с семьей, они достаточно холодно попрощались с отцом. Зато объятия Люси были очень теплыми, словно пропитанные южным солнцем.
Уже позже, трясясь в карете и отодвинув шторку, чтобы смотреть на дорогу, Элиза задумчиво спросила:
— Почему дед так хочет, чтобы у нас были семьи с южанами?
Ее отец устало пожал плечами.
— Гадалка ему вроде предсказала сто лет назад что-то плохое… — он пожал плечами, а потом чуть вымученно улыбнулся. — Не принимай близко к сердцу. Против воли я вашу судьбу вершить не буду.
— А если мы полюбим рыжих или светловолосых? — прищурился Джонатан.
— Если это будут хорошие люди, я противиться не стану, — бросив осторожный взгляд на жену, которая склонилась над вышиванием так, что широкополая шляпа почти закрывала ее лицо, сказал Клаус.
Элиза отвернулась от семьи, чтобы они не видели как ее глаза наполняются слезами от осознания своего одиночества.
Золотые Водопады славились своим прохладным по меркам юга климатом: солнце здесь не так жарило, а с моря иногда прилетали северные ветра. Дополнительную прохладу создавали три высоких водопада, которые с огромной высоты опрокидывали свои воды в море, а там этот поток разбивался о камни и тысячами брызг орошал все вокруг. Золото здесь искать было бесполезно, зато на закате солнце окрашивало водопады и природу вокруг них в теплые золотые тона, отчего и пошло название.
Джонатану здесь нравилось. Тут можно было быть самим собой — бегать, купаться, ловить рыбу, охотиться в роще и общаться с людьми. В Новом Городе дед настолько беспокоился о своей репутации, что держал и сына, и внуков практически взаперти, иногда лишь устраивая праздники, куда приглашал знакомых лордов и их семьи, и также время от времени сам посещал подобные праздники вместе со своим семейством.
Отец с матерью давно смирились со своей судьбой и даже научились наслаждаться роскошью, а Джонатану ужасно не хватало общения. Несколько раз он убегал на городские праздники, но все же это было редкостью, а в основном круг его знакомств составляли учителя, сыновья знакомых отца, а с недавних пор еще и их дочери.
А на Золотых Водопадах было много иноземцев, которые приплывали издалека с целью торговли или просто насладиться природой. Причем часто они приплывали вместе с сыновьями, которые по возрасту были близки к Джонатану, поэтому время тут проходило веселее. Тем более, что отец и мать не контролировали каждый его шаг и позволяли общаться в том числе и с местным населением.
У них здесь был дом, не такой большой, как в Новом Городе, но Джонатану он нравился куда больше. И сад здесь был намного лучше, и хотя плоды с фруктовых деревьев в Новом городе были слаще, здесь можно было спрятаться в тени этих деревьев и насладиться тишиной и покоем.
Даже Элиза повеселела, когда они вошли в дом, где их встретили слуги, поддерживающие тут порядок, — молодые супруги родом из Старого Города и местный старик.
— Ты скоро станешь матерью? — спросила Элиза.
Девушка (ее звали Деборой) покраснела и, прикрыла пока еще плоский живот руками.
— Я-я пока не жду ребенка, — потупившись, прошептала она. — Но… мы очень хотим детей… Я буду работать до последнего срока… — она беспомощно оглянулась на мужа. — А потом…
— Вас никто не выгонит, — поспешил успокоить ее Клаус.
Джонатан усмехнулся. Отец иногда бывал слишком добр, в отличие от деда, который бы, не задумываясь, избавился от обоих. Зато к отцу отношение было намного лучше, а денег хватит, чтобы нанять еще одного слугу, пока девушка будет заниматься ребенком.
— Я хочу побродить по окрестностям, — сказал Джонатан.
— И я тоже, — подхватила Элиза.
Родители молча кивнули. Как можно удерживать двоих великовозрастных детей дома? Это только лорд Бергер имел такую власть.
Брат и сестра вышли из дома вместе, но потом пути их разошлись: Элиза отправилась куда-то в сад, а Джонатан пошел к водопадам.
Обычно здесь было многолюдно, но можно было подняться выше к пещеркам, которые были скрыты от любопытных глаз. Там было шумно из-за падающей воды, но спокойно, и почему-то эта обстановка способствовала раздумьям. А еще оттуда открывался прекрасный вид на море, которое завораживало Джонатана. Как он мечтал однажды отправиться в плавание к чужим неизведанным землям! Ребенком он в красках представлял, как убежит на корабль, будет плавать по морю, сражаться с пиратами, а однажды станет капитаном.
В этот раз он уже привычной каменистой дорожкой добрался до пещерки, расположенной прямо за водопадом, вжавшись в скалу, чтобы его не снес поток воды, проскользнул внутрь и с удивлением обнаружил, что здесь уже кто-то есть.
На камне, поджав под себя ноги, обутые в грубые мужские сапоги сидела девушка, совершенно не из его привычного окружения. Она не была похожа ни на благовоспитанных дочек лордов, ни на развязных простолюдинок, ни на болтушек селянок. Почему-то в представлении Джонатана именно так должна была выглядеть дочь пирата: быть одетой в штаны и длинную парусиновую рубаху, прикрывать голову старой коричневой шляпой, заплетать не слишком длинные светлые волосы в неаккуратные косицы и носить массивные золотые серьги. А еще у нее должна быть именно такая скалящаяся усмешка и дерзкий взгляд голубых глаз.
