Глухой стон вырвался из его груди, и он бессильно опустился в подставленный перепуганной служанкой стул.

Корни волос Марты были явственно рыжего цвета.

Из всех северян только в глазах старшего сына не было гнева. Он смотрел безразлично, но кончики его усов чуть приподнялись, как будто он пытался скрыть улыбку. Остальные же, включая Эн, смотрели на все это так, словно готовы были вырезать всем присутствующим сердца. Оставалось только надеяться, что по южным нормам они пришли в гости без оружия.

— Вы… вы быть связаны с север? — от потрясения и оскорбления Эн едва могла формулировать предложения, в ее тихом голосе звучал едва сдерживаемый гнев.

Бергер даже не взглянул на нее. Его внимание было приковано к невестке, которая стояла перед ним, теребя в руках шляпу, а ее дрожащие губы лепетали что-то бессвязное.

— Огонь? — горько спросил Бергер.

Отец Джонатана подошел ближе, прижимая дрожащую жену к себе. Ноги у той подогнулись, она чуть не рухнула на колени, если бы не поддержка мужа.

— Ты! — ткнул в него пальцем лорд. — Ты ослушался моей воли!

Тот досадливо махнул рукой, бережно усаживая жену на ближайший стул, после чего залпом осушил бокал вина и повернулся обратно. Марта уже не могла сдержать слезы, закрыв лицо сорванной шляпой.

— Прости, отец, — он вздохнул. — Но я поступил правильно.

Старший Бергер даже вскочил на ноги.

— Правильно?! Да ты…

— Поступил правильно, — повысил голос Бергер-младший, кладя руки на плечи отца и силой усаживая его обратно на стул.

Тот изумленно взглянул на него из-под бровей, раньше такого никто по отношению к нему не позволял. Он уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но подошедшая Люси крепко схватила его за руку, на минуту прижала ее к своей груди и опустилась на пол возле него, все также сжимая ладонь мужа.

— Дай ему сказать, — как обычно тихо и твердо сказала женщина.

Бергер-младший вздохнул, делая глоток вина из бокала Джонатана.

— Я не собирался прожить всю жизнь с дурой, плохой хозяйкой и ненавистной мне женщиной просто потому, что она понравилась моему отцу, — горько усмехнулся он. — Всю жизнь отравлять жизнь себе и ни в чем не повинной южанке? Я не настолько жесток.

— Лучше отравить жизнь родному отцу на исходе его лет! — резко ответил Бергер-старший.

Бергер-младший покачал головой.

— На момент свадьбы я знал Марту несколько лет, и никого другого мне было не нужно. И потом, она почти южанка. Она родилась уже там — в Новом Городе. А волосы… если тебе это не нравится, то можно изменить цвет.

— Известь? — спросила Люси.

— Известь, — кивнул ее сын.

— Я запретил.

— А я, черт бы побрал, ослушался! — рявкнул Бергер-младший, залпом допивая остатки вина. — И прожил счастливую жизнь! Чего и желаю своим детям.

Джонатан подошел и незаметно взял Эн за руку. Та в ответ сжала его ладонь.

— Я не позволю!.. — прошептал Бергер-старший.

— А зря, — прозвучал за спиной спокойный голос.

Возле перил стояла женщина средних лет, одетая в темно-синее платье, которое было почти такого же цвета, как и ее глаза. Откуда она взялась никто сказать не мог, но северяне смотрели на нее изменившимся взглядом. Братья поднялись со своих мест и подошли к Эн, а сама девушка крепче сжала руку Джонатана.

— Зря, — повторила она.

— Ты… - потрясенно прошептал старший Бергер.

— Я, — подтвердила женщина. Она слегка кивнула северянам, которые встретили ее холодным настороженным взглядом.

— Вы незнакомы? — спросила Люси, крепче обнимая руку мужа.

— Они про меня слышать, — улыбнулась женщина.

Гость что-то резко сказал своей дочери, на что та упрямо тряхнула головой и демонстративно повернулась к Джонатану.

— Что? — переспросила Люси.

Странное это было зрелище — две женщины, одна уже совсем пожилая, вторая средних лет, но тоже уже столкнувшаяся с возрастом и морщинами, смотрели друг на друга, не мигая, карие глаза смотрели в синие, и никто не мог разорвать эту нить.

— Он недоволен, что дед Джонатана знает ведьму, — улыбнулась она.

— То есть он сам тебя не знает? — уточнил Бергер, резко вскакивая на ноги, вырываясь из объятий жены. — Зачем же ты тогда пришла? — он скривил губы в победоносной усмешке. — Твоя дочь не выйдет за моего сына и никакого ребенка не будет.

— У меня тоже сын, — ответила женщина. — Я прийти, потому что обещала, когда будет нужное время, — она провела пальцем по своему шраму — такому же, как у Бергера. — Мы связаны, сир. Но с вами, а не с ними, — она показала рукой на Эн и ее семью. — Они не иметь отношения ко мне, — женщина улыбнулась, снимая с шеи медальон в виде монеты и кладя его на стол. — Мой подарок на свадьбу. Свою службу он уже сослужил, — для того, чтобы это сделать, ей пришлось пройти несколько шагов, и все отпрянули от нее, как от ядовитой змеи. Женщину это развеселило и, вернувшись к перилам, она все еще улыбалась. — Пророчество уже свершилось, — она задумчиво подняла голову в небо. — Теперь пора. Прощайте.

Она что-то начала говорить на своем незнакомом языке и через мгновение на ее месте была сизая птица, которая напоследок издала крик, словно прощаясь со всеми, и полетела ввысь, широко махая крыльями.

— Где Элиза? — изменившимся голосом спросил Бергер, не глядя ни на кого.

— Она плохо себя чувствует, — сухо ответил его сын.

— Потому что рожает? — рявкнул лорд.

Никто ничего не ответил и не помешал ему пойти наверх, откуда он, спустя несколько минут, во время которых царила абсолютная тишина, вернулся белее смерти.

— Элиза исчезла.

Бергер-младший отхлебнул вина прямо из бутылки и устало опустился на стул, невидящим взглядом глядя перед собой.

***

А где-то далеко, возле самого водопада, шум которого заглушал крики, в небольшой хижине одновременно рожали две женщины, а в соседней комнате находились двое мужчин — один смуглый и темноволосый, второй с белоснежной кожей, светловолосый и синеглазый.

— Нас искать? — на ломанном языке спросил светловолосый.

Брюнет кивнул.

— Мы уходить, — без интонации сказал северянин. — Вы идти с нами?

— Как будто мы иметь выбор… — грустно передразнил его акцент темноволосый мужчина.

Развить мысль ему не позволил младенческий крик.