— Но ты плакала сутками по Рону! Несмотря на то, что он бросил тебя! И я понял, что я не Рон… Я не умею быть нормальным, весёлым парнем. Я псих — единственная задача которого была геройски сдохнуть! И ту провалил!

— Гарри, прекрати! — Гермиона окончательно избавилась от обуви и хотела уже вскочить на ноги, но вовремя вспомнила про травму. — Я плакала не то чтобы по Рону, я плакала от безысходности и от того, что ты тоже лишился друга! Ты думаешь мне серьезно нужны были эти шуточки? Во время войны? Когда мы могли в любой момент погибнуть?

— Я тогда впервые, наверное, заметил, что ты красивая! Мерлин, танцевал и хотел поцеловать тебя, а ты отвернулась! А потом пришёл Рон…

— Гарри… но ты… ты же никогда даже…

— Он, Мордред его подери, спас мне жизнь! Он вернулся из-за тебя! Он тот самый весёлый парень, который мог сделать тебя счастливой. И я не мог вмешиваться. Сказал, что люблю тебя как сестру… Ведь я думал, что умру! А вы бы остались вдвоём, поженились, нарожали кучу рыжих детишек… Я должен был отдать тебя ему! Так было лучше для всех!

— Что?! — тут уже Гермиона встала, несмотря на боль в ноге. По щекам снова покатились слёзы, а внутри словно прорвалась плотина, сдерживающая долгие годы неуправляемую стихию чувств. — Да ты совсем что ли?! Гарри Джеймс Поттер, я тебе не вещь какая-то, чтобы передавать меня другу во имя благих намерений! Я сама могу принимать решения! И я точно способна решить, что лучше для меня!

Гарри заткнулся и испуганно уставился на неё, не решаясь подойти ближе, хотя отчаянно этого желал. Он не верил, что вылил на неё все, что копилось и мучило его последнее время. Что он никак не мог принять и изменить. Из-за чего замыкался в себе и отталкивал лучших друзей.

— Ты не имел права решать за меня! Не имел! А теперь ещё упрекаешь меня в выборе Рона?! — она хотела исчезнуть, убежать или, ещё лучше — ударить его побольнее. Внутри словно взорвался спящий вулкан, обдавая кипящей лавой все её клеточки: испепеляя последние частицы самообладания. — Ты выбрал Джинни! Искал её непрерывно на своей дурацкой карте! Строил с ней отношения! Ты никогда не давал мне даже намёка на какие-либо чувства, даже малюсенькой надежды! И сейчас весь твой запал похож просто на уязвлённое самолюбие! Не я тебе нужна, а просто понимание, что ты важнее для меня…

— Ты не права, Гермиона, — Гарри запустил руки в волосы. Его дыхание было сбивчивым и тяжёлым. — Сначала я сам так подумал… что просто… просто зажрался, обнаглел и не привык делиться тобой. Но эти месяцы… это лето… Я понял, что завидую Рону, что хочу быть на его месте, что… что…

Её всхлипы привели Гарри в чувства и он осёкся.

— Прости. Ты ничего мне не должна, и я понимаю, что ты и Рон, вы — пара и… Но я, кажется, люблю тебя, Гермиона. Даже не так. Я уверен, что люблю тебя.

Ну вот и всё. Он сделал это. Произнёс вслух, готовый к любой реакции. Гермиона какое-то время просто ошарашенно смотрела на него, а затем обессиленно опустилась на диван и тихо произнесла, глотая слёзы:

— Мы расстались с Роном.

— Что?! Ко-о-гда? — ошалел Гарри. — И почему?

— Неделю назад. Я думала, Рон рассказал тебе.

— Нет, он ничего не говорил. Что произошло? Он обидел тебя? — Гарри подошёл и осторожно сел рядом.

Гермиона лишь отрицательно махнула головой.

— Будь ты проклят, Гарри! Я полюбила тебя, наверное, курса с третьего! — она сама не понимала, как может так легко и открыто сейчас говорить об этом. О том самом сокровенном, что прятала очень глубоко и боялась признаться даже самой себе. — Просто ты… ты такой, что невозможно было быть с тобой рядом столько лет и не влюбиться. Но… Но ты же совсем не смотрел на меня! Чжоу, Джинни… Они были красивые, спортивные, а я… Когда я поняла, что нравлюсь Рону, я решила дать ему шанс. Он хороший, замечательный, но он… он не ты, Гарри. По крайней мере для меня… Да неужели по мне не видно было? Я же умереть за тебя готова была? Я думала… думала ты знал, просто делал вид, что не замечаешь, потому что я не интересую тебя как девушка. Совсем.

Она осеклась и замерла, утопая в зелени его глаз, смотрящих на неё с небывалой нежностью. Гарри, казалось, сам был в шоке и медленно переваривал услышанное.

Неужели всё происходящее правда, а не очередной его бредовый сон? Неужели, он может сейчас запросто коснуться Гермионы, прижать к себе и ничего не выдернет его из этой реальности и не швырнёт в другую — где ему суждено умереть в одиночестве? Неужели…

Да к Мордреду все сомнения!

Гарри чуть придвинулся и притянул Гермиону к себе, заключая в объятия. Она не сопротивлялась и лишь протяжно заскулила и спрятала лицо у него на груди, заливая футболку слезами.

— Я — тупица… — подытожил он.

— Мы оба тупицы, — всхлипнула подруга, подняв на него глаза. — И что теперь? Всё ещё хочешь, чтобы я ушла?

Счастливая улыбка озарила его лицо, а взгляд метнулся к губам, которые манили к себе с непреодолимой силой. Гарри никогда не обладал должным красноречием и вряд ли смог бы красиво описать то, что творилось с ним в данную минуту. И вместо ответа он просто наклонился и сделал то, о чём грезил последние месяцы: поцеловал Гермиону. Нежно и неуверенно, прощупывая почву и границы дозволенного, затем глубоко и дерзко, прижимая к себе… Затем снова медленно, смакуя каждое прикосновение губ к губам, и опять страстно, словно голодный зверь, набрасывающийся на ценную добычу. В теле что-то взорвалось и мозг ушел в небытие. Гарри не заметил, как откинулся спиной на подушки, потянув Гермиону за собой. Эти эксперименты с поцелуями сводили с ума и, когда Гарри услышал из уст подруги стон удовольствия, то буквально вознёсся на небеса. Кровь забурлила, в паху моментально стало тесно, а ладони медленно сползли с талии на попу, затем скользнули по бёдрам и забрались под юбку. Её кожа была шелковистой и горячей, невероятно притягательной, дарящей особое тактильное удовольствие. Пальцы нащупали кромку трусиков и хотели уже пробраться внутрь, повинуясь какому-то первобытному зову, но звонкий шлепок по руке моментально охладил Гарри и сбросил с небес на землю.

— Ай, больно! — преувеличенно-возмущенно произнёс он, возвращая руки ей на талию и заглядывая в глаза.

— Гарри Джеймс Поттер, прошу соблюдать приличия! Что-то ты слишком резво начал. Ведь я ещё не услышала предложения стать твоей девушкой.

— Герми, — улыбнулся он. — Какой девушкой? Я хочу, чтобы ты стала моей женой!

Её глаза снова округлились и Гарри, рассмеявшись, сильнее прижал её к себе. Подруга что-то хмыкнула в ответ, но слов он не разобрал.

— Надеюсь, это было «да»?

— Да, — пробубнила она ему куда-то в шею. — Но теперь ты должен пригласить меня на свидание и всё сделать правильно.

— Ох, уж эти правила, — Гарри поцеловал её в висок, ведь лицо она усердно продолжала прятать. — Будет тебе миллион свиданий. Мы будем ходить на них каждый день. Обещаю.

— Хорошо, — она наконец-то подняла голову и взглянула на него. — Тогда я… мне, наверное, пора, Гарри… увидимся завтра, хорошо?

— Останься…

— Но я не могу так… быстро… — щёки Гермионы покрылись румянцем, выдавая степень её смущения.

У неё кружилось голова и трепетало тело от прикосновений Гарри. Произошедшее ещё не укладывалось в логическую цепочку, которые так любил выстраивать её аналитический ум.

— Герми, нам не обязательно спешить. Ты можешь остановить меня в любой момент… Ты ведь не боишься меня?

— Я себя боюсь, — снова смутилась она, пряча лицо у него на груди.

— Оу…

— Ага…

— Ладно, — сдался Гарри, не желая давить на неё. — Но сейчас я доставлю тебя в Мунго. Для завтрашнего свидания тебе потребуются две здоровые ноги, любовь моя.

— Но я сама… — начала было Гермиона, но Гарри прервал этот бесполезный спор самым древним и приятным способом — поцелуем.

***

В тёмном коридоре довольно потирал ладони старый домовой эльф. Конечно, ему не приносило особого удовольствия наблюдать за любовными играми своего малохольного хозяина. Вся эта романтическая ерунда заставляла Кикимера презрительно морщить нос. Разве таковым должен быть глава достопочтенного рода Блэк?! Позорище! Одно грело душу: сегодня он порадует любимую госпожу хорошими новостями. Кикимер молодец! Кикимер выполнил поручение!