— Я… я… — Уизли, оказавшийся между двух огней, явно чувствовал себя неловко.

— Гарри, может, не надо, я уверен Джинни просто…

— Плевать, — отмахнулся Гарри, протягивая руку к бутылке, которая стараниями Кикимера быстро оказалась на столе. — А ты, видно, без разрешения Гермионы теперь и шагу не ступишь. Здорово она тебя…

— Гарри! — подруга, не в силах выносить такое хамство, резко вскочила на ноги и выхватила у него бутылку. — Ты что себе позволяешь?! Ты не имеешь никакого права так со мной разговаривать?! Я…

— А ты не пытайся мной командовать, Гермиона? — отрезал Гарри, назло ей опрокинув стакан себе в рот. — Или тебе уже Рональда мало?

Он сам не понимал, что на него нашло. Почему он так себя ведёт? С какого перепуга хамит единственному человеку, никогда не предававшему его? Гермиона точно не заслужила такого отношения. Ни от кого… А, уж от него вдвойне не заслужила… Но алкоголь постепенно разносил тепло по венам, перед глазами стояла недавняя картина, где ладонь Рона покоилась на коленке Гермионы, и Гарри свирепел ещё больше.

— Гарри, я понимаю, ты расстроен из-за Джинни, — она всё ещё пыталась держать себя в руках. Пыталась понять его, успокоить, уменьшить боль… Вот только копала не в том направлении, от чего Гарри невольно усмехнулся. Неужели проницательность Гермионы Грейнджер дала сбой?

— Я не расстроен! — он поднялся на ноги навис над ней. — Я просто хочу делать то, что сочту нужным, ясно? Мне надоело, что кто-то постоянно решает за меня, как я должен поступить! С Джинни всё будет в порядке, она найдёт себе более достойного кандидата…

— Но она же всегда тебя любила, Гарри, — влез в разговор с трудом пришедший в себя Рон.

— Слушайте, вам лучше уйти. Я хочу побыть один. Отдай бутылку! — последнее предложение было обращено к Гермионе.

— Ни за что?! — отчеканила она и отступила назад, снова устремив не него свой фирменный взгляд «я лучше знаю».

— Рон, забери свою невесту. Моё общество плохо на неё действует. Она вон в палатке рыдала целый месяц, пока ты вернулся и не развеселил. У меня как-то не выходит быть остроумным весельчаком.

Огневиски практически на голодный желудок ударил в голову, и Гарри окончательно перестал себя контролировать. Ему не нужна эта проклятая забота. Он хочет остаться один! Совсем один!

— Гарри! — ахнула Гермиона, и ему показалось, что на её глаза навернулись слёзы. Но удостовериться он в этом не успел, так как подруга грубо всучила ему бутылку и, тряхнув каштановой шевелюрой, направилась к выходу. — Рональд, я ухожу! Ты, если хочешь, оставайся и пейте, сколько влезет!

— Извини, друг, — потупив взгляд, Уизли направился следом. — Я к тебе позже забегу. Хорошо?

Гарри махнул рукой и опустился в кресло. Массивная входная дверь снова хлопнула. Какое-то время он просто сидел, сверля взглядом противоположную стену. Затем рука непроизвольно потянулась к бутылке. Вопреки всему, пить расхотелось. Да и отстаивал он своё право напиться больше из упрямства, нежели от большого желания. Стало мерзко от собственного поведения и произнесённых слов. Гарри с размаху швырнул огневиски в стену и запустил пальцы в собственные волосы, усугубляя беспорядок на голове.

Что с ним? Зачем он хамит друзьям? Почему обижает Гермиону? Неужели нельзя просто порадоваться за них? Эгоист! Проклятый эгоист!

***

— Предательница крови не посмеет больше переступить порог дома Блэков, госпожа, — гордо сообщил Кикимер, натирая раму портрета любимой хозяйки в одну из ночей.

— А Поттер что? — тон Вальбурги отдавал презрением.

— Хозяин практически не выходит из дома. На днях сжёг письма от самого Министра, — продолжал докладывать обстановку старый эльф.

— Идиот! — рявкнул портрет. — А грязнокровка?

Кикимер виновато опустил голову.

— Хозяин рассорился с друзьями, госпожа. Хозяин запечатал камин и не отвечает на письма! Кикимер не может повлиять на хозяина! Хозяин прогоняет Кикимера.

— Вот горе мне, горе! — запричитала миссис Блэк. — Я уж думала хуже моего непутёвого сына никого в роду не будет. Так он умудрился наследство ещё большему недоумку оставить!

— Кикимер думает, госпожа… — несмотря на то, что рама уже блестела, эльф продолжал с усердием натирать её. — Хозяин не хочет признаваться… хозяин любит грязнокровку…

— Тебе она нравится?! — удивилась Вальбурга, уловив странные нотки в голосе эльфа.

— Недостойный Кикимер забыл ненавидеть грязнокровку! Недостойный Кикимер накажет себя! — с этими словами он влетел в стену, больно ударившись головой.

— Хватит, Кикимер! — прогремела миссис Блэк.

Наказывать домовых эльфов она, конечно, любила при жизни, но сейчас её волновали другие вопросы.

— Ладно! Если она так умна, как говорят, то надо действовать. Но предатель крови, её жених…

— Она любит хозяина, она не любит предателя крови. Кикимер точно знает! — эльф ударил себя кулаком по груди, количество подслушанного и подсмотренного в этом доме за всё время, позволяло ему делать свои выводы.

— Слёзы дракона… — почти шёпотом произнесла Вальбурга, что было весьма непривычно при её любви к крикам и воплям.

Кикимер навострил уши и с интересом уставился на портрет.

— Был у Блэков один секрет, — начала она. — Редкий напиток, с добавлением слёз дракона. Принявший начинает говорить о своих чувствах и не может остановиться. При этом не пьянеет, а разум остаётся чистым, хотя на вкус обычный огневиски. Эх… немало тайн выведывали Блэки таким образом в своё время. Если мой сынок недоумок не выжрал всё это сокровище вместо обычного алкоголя, то оно должно быть в запасниках. Обыщи все тайники Кикимер. Особенно в моей комнате…

— Будет сделано, госпожа! Кикимер не подведёт вас! Кикимер найдёт редкий напиток!

— Отлично. А теперь оставь меня. Я устала!

Старый эльф поклонился, задвинул шторы на портрете и поплёлся выполнять поручение любимой хозяйки.

Комментарий к Глава 1. Разговор с достопочтенной госпожой

Это мини. Будет ещё одна глава. Выложу сразу, как отредактирую.

========== Глава 2. Выход Кикимера ==========

Гермиона отступила. Она написала всего одно письмо и когда друг не ответил, выполнила то, что он так усиленно просил: оставила его в покое. Добившись своего, Гарри почувствовал себя ещё хуже, чем раньше. Ему не хватало Гермионы: её надоедливых нравоучений, понимающих взглядов, настойчивости и той трогательной заботы, которой она его окружала. Он злился на себя за собственное отвратительное поведение, на неё — за то, что она так легко сдалась и на Рона, который иногда заходил навестить его.

Джинни так и не вернулась, что подтвердило серьёзность её намерений по разрыву отношений. Министерство продолжало заваливать Гарри бесполезными предложениями и приглашениями на светские мероприятия, которые он сначала вежливо отклонял, а позже — стал просто сжигать в камине.

Иногда, когда становилось совсем хреново, он прикладывался к запасам Сириуса, напиваясь в хлам. Но последующее похмелье на какое-то время отбивало желание повторять данный подвиг. Поэтому большую часть времени Гарри просто копался в воспоминаниях словно мазохист, вытаскивая наружу самые болезненные, и переживая их снова и снова. Пару раз в эмоциональном порыве он принимался писать письмо Гермионе, где извинялся за своё поведение. Однако, в последний момент рука непроизвольно сминала несчастный пергамент, и тот летел в камин, служа пищей горящему пламени. Или в мусорную корзину, где иногда, в отсутствие хозяина, рылся Кикимер, добывая нужную информацию…

***

Очередной день обещал быть таким же удручающим, как и череда предыдущих. Гарри, правда, впервые за несколько недель побрился и даже уговорил Кикимера подстричь его. На удивление, эльф неплохо справился с данным поручением и собственное отражение в зеркале Гарри даже счёл приличным. Нацепив после душа джинсы и футболку, он спустился вниз. На столе уже стоял завтрак, а кофеварка призывно шипела, источая благословенный кофейный аромат.