– Привет, Харрелл. – Он сел рядом. – Кто это с тобой? Познакомишь?

– Привет! – Подруга наклонилась к нему через меня. – Я Одри.

– Коннор, – представился он и одарил ее такой улыбкой, что все мои надежды разом рухнули. Очень хотелось, чтобы на Одри было надето что-то посерьезнее рубашки, смахивающей на кружевную салфеточку.

Ощутив, к своему стыду, ревность, я подалась вперед, чтобы прервать их визуальный контакт, и сказала:

– Одри, Коннор учился вместе со мной и Прией на юридическом факультете, а теперь мы с ним коллеги по «Баркер и Лью».

– Значит, шуточки про юристов лучше держать при себе? – В ее зелено-голубых глазах появился озорной блеск.

– Ну почему, я люблю хорошие шутки, – запротестовал Коннор. – Вот, например: в чем разница между бухгалтером и юристом?

– В чем?

– Бухгалтер осознает, что он зануда.

– Ба-бамс! – Лон стукнул мускулистой рукой по столу и захохотал.

Я бросила на него сердитый взгляд. Гарри так часто приводил Лона на квиз, что пришлось взять его в команду. Этот парень отлично разбирался в вопросах про спорт, но проблема заключалась в том, что Лон очень много пил и приставал к девушкам. Зачастую его просто выгоняли из бара, а девчонка из другой команды рассказывала, что ей однажды пришлось вызвать полицию, потому что Лон шел за ней до дома и потом ломился в дверь. Пусть даже не смотрит на Одри.

Моя подруга не обратила на него внимания, продолжая беседу с Коннором:

– Неплохо, но я знаю получше. В чем разница между комаром и адвокатом?

– Боюсь, сравнение будет не самое лестное.

– Один из них – кровососущий паразит, – ухмыльнулась Одри, – а второй – насекомое.

– Огонь! – Лон наклонился через весь стол и протянул руку, чтобы она дала ему пять. Одри храбро шлепнула по ладони.

– Ой-ой. – Коннор сделал вид, будто у него закололо сердце. – Харрелл, какая у тебя жестокая подруга. Слышала, что она о тебе думает?

Как часто бывало в присутствии Коннора, я потеряла дар речи, но потом сморозила какую-то глупость:

– Она просто шутит.

– Ладно, ребята. – Коннор приготовился встать. – Пойду возьму чего-нибудь выпить. Кому еще принести?

Лон допил пиво и стукнул пустым бокалом по столу:

– Еще одно светлое.

– Без проблем, Лон, – снисходительно ответил Коннор. – Больше никто не хочет?

– Мне тоже надо выпить. – Я вылезла из-за стола вслед за ним. – Заодно помогу тебе донести.

Коннор улыбнулся мне, и сердце опять бешено застучало. Что самое приятное, улыбался он, глядя на меня сверху. С четырнадцати лет я была выше всех своих кавалеров, а тут я могла почувствовать себя миниатюрной и женственной. Как же я завидовала крошечным девушкам вроде Одри, которым не приходилось волноваться из-за огромного роста.

Когда я встала, Одри поймала мой взгляд и демонстративно мне подмигнула. Я едва не умерла от смущения, но в груди разливалось приятное тепло. Одри поняла меня. Моя лучшая подруга снова рядом, и это замечательно.

Я расстроилась, прочитав сообщение от Кэт. Мне удалось в последний момент забронировать столик в ресторане «Бреска», отмеченном звездами Мишлен, и я с нетерпением ждала этого вечера. Меню там просто великолепное даже для такого любителя овощей, как я, а на фоне стены, поросшей настоящим мхом, получились бы отличные фотографии. В преддверии отличного ужина и импровизированной фотосессии я выбрала наименее помятый наряд – из коробок я успела достать только ноутбук и коллекцию редких пластинок, а одежду вынимала по необходимости – и ярко накрасилась, даже приклеив накладные ресницы. И что, теперь я должна провести вечер в одиночестве, раз Кэт меня бросила? Больше мне позвать было некого.

То есть было кого, напомнила я себе, только он еще не знал о моем переезде в Вашингтон, и я не хотела приглашать его на заранее спланированный ужин. Это вскружило бы его симпатичную голову.

Я налила белого вина в недавно купленный бокал и напомнила себе, что никогда не останусь одинока – при таком-то количестве подписчиков.

Проверив свой безупречный макияж, я открыла Инстаграм и начала прямую трансляцию.

– Привет, друзья!

Иззи однажды раскритиковала меня за слишком радостный голос в моих видео: «Ты показываешь людям фальшивую реальность. Я-то думала, ты хочешь быть для них “настоящей”».

Я возразила, что радостный тон – вовсе не индикатор фальши. Никто ведь не отвечает правдиво на заданный из вежливости вопрос «Как дела?». Кроме того, исследования доказывают, что если улыбаться, даже когда плохо, это помогает улучшить настроение. Надеясь, что так и есть, я улыбнулась еще шире.

– Скажу честно, я еще не распаковала вещи после переезда. – Я повернула телефон и медленно обвела камерой горы коробок, а затем перевела объектив на себя и, изображая притворную неловкость, добавила: – Знаю, знаю, позор. Я и минуты больше не выдержу среди этого бардака.

Я начала рассказывать о том, как прошел мой день: купила новые бокалы, сходила на занятие по боди-балету, а по дороге домой с работы ждала, пока проедет правительственный кортеж – такое бывает только в Вашингтоне.

В нижней части экрана посыпались комментарии.

Я почувствовала, что моя улыбка становится все более искренней. Бесплатная косметика – это, конечно, здорово, но за телефон я бралась ради общения с реальными людьми. Сердце пело от осознания, что в данный момент десятки тысяч человек по всему миру находят время, чтобы послушать меня и оставить комментарии.

Комменты примерно поровну делились на льстивую похвалу и вопросы, хотя иногда попадались и всякие пошлости. «Классные сиськи», – регулярно писали мне парни на протяжении многих лет. Еще более развратные высказывания я просто игнорировала, потому что их автором наверняка был какой-нибудь странный тип, до сих пор живущий у мамы в цокольном этаже. (Вот уж иронично, когда и сама обитаешь в подвальной квартирке.)

– Для меня очень важно комфортное жизненное пространство. – Не совсем верно, но я хотела, чтобы это было правдой. – А гора коробок просто сводит с ума! Всю неделю мне не хватало времени, зато сегодня я наконец останусь дома и распакую их! Все необходимое уже готово: канцелярский нож, бокал вина и несколько любимых пластинок. Пожелайте удачи!

– Пока, мои дорогие. – Я подмигнула в камеру и отключила трансляцию.

Я опустила телефон, и улыбка исчезла с моего лица. Распаковывать коробки мне совсем не хотелось, так что я налила еще один бокал вина и начала перебирать коллекцию пластинок. Мэгги беспощадно подкалывала меня из-за того, что я жила онлайн-жизнью и при этом собирала музыку на безнадежно устаревшем носителе (сама-то она работала бухгалтером в компании по производству бумаги – и кто из нас после этого устаревший?), но мне нравилась осязаемость пластинок. Мое увлечение началось спонтанно, когда я бродила по блошиному рынку в Бруклине и наткнулась на виниловый альбом битлов «Оркестр клуба одиноких сердец сержанта Пеппера». Я подумала, что эта потрепанная пластинка, сменившая далеко не одного хозяина, будет здорово смотреться в рамке. Потом Ник подарил мне проигрыватель, и я стала новообращенной фанаткой винила.