Караваев отвесил поклон в стиле поручика Ржевского, щёлкнув каблуками туфель и, не проявляя вольностей, поздоровался с девушкой за руку.

— Одна из комнат на втором этаже теперь принадлежит Анастасии, — сообщил Бескровный. — Хотел предоставить нашей гостье правое крыло особняка, но это помещение уже занято. Придётся потесниться. Роберт, вы не против?

— В тесноте, как говорится, да не в обиде. Тем более, с такой обворожительной прелестницей, — согласился Варакин и всё-таки уточнил. — Я видел, как утром в ворота заехал грузовик. Если не секрет, кто стал нашим соседом?

— У меня нет от вас тайн, Роберт, — ответил Роман. — Не удивляйтесь, господа, я не зверь, жаждущий расправы над свиньями. Я умею ценить прекрасное.

В правом крыле особняка поселились два кабана. Одного звали Рубин, второго — Алмаз. Их воспитал человек — Альберт Анге́лов.

В отличие от большинства, обленившихся людей, Альберт был социально активен, крайне амбициозен и знаменит неординарными взглядами на мироустройство. Он был скульптором, поэтом, архитектором, певцом, мыслителем и одиозным борцом с системой. Этого человека знал каждый гражданин Сибири. С ним конфликтовали гибриды всех видов, его сторонился весь княжеский двор, его ненавидели полицейские и военные чины. Возможно, что любили Альберта всего два существа на планете.

Однажды он принёс в дом крохотных поросят и дал им редкие имена. Альберт занимался с маленькими хрюшками, словно с родными детьми. Он учил их всему, что знал сам.

К шести годам поросята превратились в громадных кабанов. В талантах творить на злобу дня и спорить с теми, кто ничего не смыслит в искусстве — кабанчики превзошли своего наставника. Креативные хряки рисовали картины, разбирались в литье металлов, знали несколько человеческих языков. Например, освоили санскрит, латынь и грузинский. Они могли отсечь всё лишнее и построить памятник из глыбы гранита или мрамора. Умели возводить мосты, писать стихи и очень любили драться — всё равно с кем, когда и против кого. Рубин и Алмаз слыли отвязными задирами и самобытными творцами, способными как созидать, так и крушить. Они узнали от своего отца-учителя, что не ведает ни один кабан на планете.

Парни обладали аналитическим умом легендарных сыщиков прошлого, волчьим чутьём серых охотников и бесконечной тягой к приключениям. После того как Альберт Ангелов умер, а погиб он трагично, выпав ночью из окна, размозжив себе голову об асфальт — кабаны, собрав необходимые инструменты и оборудование, сразу переехали в Алдан. Там они встретились с Бучем. Затем с Палачом. Короткая беседа, закончилась подписанным договором и привела Алмаза и Рубина в особняк человека.

— Может быть, они и в вирусологии разбираются? — дослушав историю о грандиозных свиньях, поинтересовался Яша. Рассказ о блистательных кабанах ему показался неправдоподобным.

— Может и разбираются. Насколько мне известно, к нашей общей радости, биология — не их конёк, — хрипло рассмеялся Бескровный. Говорил он спокойно. Голос его звучал, как всегда, угрожающе и казался на грани.

— Скажите, Роман, вы могли бы организовать нам встречу с удивительными соседями? — Роберт выключил монитор, сообщая, что на сегодня работа окончена.

— Нет ничего проще, как организовать вашу встречу. Одним из условий, которые поставили Алмаз и Рубин, было близкое соседство с императором Сибири и личная беседа с вами, Роберт, — признался Бескровный и подошёл к окну. Он поднял жалюзи, потянув за шнурок, и добавил: — Собирайтесь, господа. Наши новые друзья уже ждут во дворе.

На территории особняка находилась летняя беседка с прозрачной крышей из пластика фиолетового цвета. Беседка стояла позади громадного здания. Медведи и волки никогда не приближались к ней, и только Бескровный иногда вечерами посещал уютный уголок, чтобы в одиночестве пожарить свиные сосиски на открытом огне.

Вокруг беседки намело сугробы. Под навесом, где стоял деревянный стол, приставные длинные лавочки и высокий камин — снега не было. Накинув серые пуховики ниже колен, кабаны готовили ужин. Алмаз разжигал в камине костёр, Рубин насаживал мясо на шампур. Это было ещё одно условие, которое поэтичные вепри поставили перед Палачом: питаться бараниной, когда им только захочется и не меньше двух раз в сутки. Однажды испробовав свежатинки, братья уже не могли отказаться от приёма греховной еды. Первый ужин, устроенный отцом в лесу на лужайке, запомнился кабанчикам навсегда.

Альберт Ангелов на глазах подростков выволок за рога из багажника живого барана. Подвесил его на дереве, за связанные верёвкой лапы и перерезал ножом горло. Потом снял шкуру с живого существа, а после того как расчленил барашка на части, приступил к его обжарке. Приготовив на чугунной сковороде ароматное мясо с лучком и морковью, он впервые угостил мальчишек. Самое отвратительное или самое прекрасное в детском воспоминании, что ребятам мясо понравилось. С тех пор свежатина стала неотъемлемой частью молодых художников. Баранина и свинина придавали энергии, способствуя умственному развитию подрастающего организма; да и само тело крепло на радость папе, выделяясь на фоне остальных поросят.

Накинув капюшон, Алмаз шурудил кочергой в печке, переворачивая угли. Он казался выше своего брата. Был массивнее и крупнее — и норовом обладал пробивным. Алмаз первым начинал драки. Бился всегда без сомнений и страха. Но больше доставалось не ему.

У Рубина сломаны оба бивня: один под корень, второй на самом кончике. Ростом Рубин чуть меньше брата, а вот вширь напоминал бульдозер, к которому прицепили спереди ковш, а сзади реактивный движок. Выглядел он неряшливо, как выглядят все гении. Пуховик на нём висел криво. Один ботинок зашнурован, у второго — шнурки волочились за хозяином, словно дрессированные червяки. На его рыле со шрамом болтались очки с толстыми линзами. На макушку накинута шапочка-петушок с надписью «Казань». Зрение у Рубина было плохое, поскольку он много читал и часто получал по гениальной башке.

— Вот мы и встретились, — хрюкнул Рубин Ангелов, разливая холодную водку по рюмочкам.

Посмотрев на Настю, кабан смутился. Он не знал, будет ли девчонка пить сорокаградусный напиток или угостить её рябиновой настойкой.

Настя накрыла тоненькой ладошкой свою рюмку, потянулась к бутылке с белым вином. Рубин весело взвизгнул, обращаясь к Варакину:

— Мы многое слышали о вас. Отец всегда преувеличивал ваши достижения. Но мы знали, что придёт время и правда откроется.

— Забавно. И что же вы слышали? — поинтересовался Роберт.

Он с любопытством разглядывал чудаковатых гибридов, ещё не выбрав для себя, кто из них более мерзкий.

— Отец Альберт часто говорил о ваших заслугах. Рассказывал, что вы создали гибридных животный. О том, что вы излечили человечество от смертельной болезни. Он считал вас великими учёными, но мы придерживаемся другого мнения.

— Ваш отец мудрый человек. Он абсолютно прав, — ловко подцепив рюмку, улыбнулся Яша Караваев, — поскольку мир, в котором вы все живёте — это творение нашего разума.

— Так давайте выпьем за луну и звёзды! — развеселился Алмаз.

Его бивни приподнялись, а ноздри раздулись, будто не хватало кислорода. Он глубоко вдохнул полной грудью, а когда выдохнул, то густой пар с шумом вылетел из могучих лёгких, словно из пароходной трубы.

Люди и кабаны чокнулись, выпив до дна. Настя только пригубила вино.

— Прекрасный вечер, — показав клыки, улыбался громадный Алмаз. — Эх… жаль, что папаша не дожил до этого дня.

— Великий был мастер. Его работы знает каждый сибиряк, — восхищалась Настя. — Что с ним случилось? Почему он ушёл?

Алмаз покосился на своего братца и пожал плечами.

— Упал с балкона, — тихо сказал кабан. — Последний год отец очень страдал. Он болел. Мы переживали за папу, но не могли быть всё время рядом.

Настя не знала о смерти Альберта Ангелова, потому что последние недели выдались сумасшедшими. Расставание с парнем, восстание кабанов; а ещё она получала диплом, окончив с высшими оценками Кадетское Училище в Якутске. Девушка уже готовилась присоединиться к матери, чтобы лечить военных на передовой, но её остановила сама судьба. И вот Настя сегодня здесь. Рядом с ней император. Роберт так красив, так умён… и Анастасия счастлива — возможно, впервые за семнадцать лет.