© Б. Вонсович, 2022

© ООО «Издательство АСТ», 2022

Помнится, я мечтала расстаться со вконец опостылевшей гимназической формой и носить что-нибудь не столь казенное, зато элегантное. Мои мечты исполнились только в первой части. Собственно, сложно найти что-то элегантное, подбирая одежду среди поношенной. Можно было сколь угодно успокаивать себя, что всего лишь пытаюсь соответствовать выбранному образу, но на деле мне просто катастрофически не хватало денег. Свою одежду я взять не могла: она бы меня непременно выдала, да и если бы не выдала, даме в возрасте девичья одежда не подходила ни по фасонам, ни по цветам. А значит, траты на одежду были неизбежны. На одежду и большой саквояж. Эх, нужно было аванс просить с Мэннинг. Не факт, что она его дала бы, конечно…

Я вздохнула и с новой силой принялась сбивать цену. На самом деле торговец куда сильнее хотел отделаться от выбранных мной вещей, чем я их купить. Он это чувствовал, поэтому неохотно, но шел на уступки, но так медленно, что нам обоим грозило состариться раньше, чем прийти к компромиссу.

– Сударыня, эту горжетку носила жена генерала, а вы хотите, чтобы я вам ее подарил, – укорил торговец, тряся упомянутой горжеткой у меня перед носом.

Иллюзия действовала на отлично, и пока мой собеседник ни на миг не усомнился, что видит перед собой взрослую даму, а не юную барышню. Не очень обеспеченную даму, желающую прилично выглядеть. Поэтому меха, даже такие потертые, мне были жизненно необходимы: без них выбранное пальто выглядело совсем уныло. Конечно, я не должна затмевать мисс Мэннинг, но с такими мехами я не превзойду даже Грызельду, не говоря уж об оперной диве.

– Если и носила, то в то время, как когда ее муж был еще лейтенантом, – парировала я, с трудом удерживаясь от чихания.

Надеюсь, эта мелкая взвесь непонятных частиц с горжетки – пыль или порошок от насекомых, а не следы пиршества моли. В последнем случае при сильном встряхивании с горжетки посыплется уже не только пыль, но и клочья меха.

– Зачем нам везти меха из-за границы, если у нас свои прекрасные?

– Из-за границы?

– А где вы у нас найдете лейтенанта? – столь же удивленно ответил торговец. – Разве что на флоте, но тогда он дослужился бы до адмирала. Нет, сударыня, меха что ни на есть действительной генеральши. Настоящий сибирский песец, с таким в любом обществе не стыдно показаться. Даже к вечернему платью подойдет. Берете?

С настоящим сибирским песцом мне и без того придется показываться в обществе. Точнее, не мне, а мисс Мэннинг, а я иду в качестве оплачиваемого приложения. Но увы, того песца к пальто не приложишь, пусть он и идет бесплатно, а этот выглядит куда хуже.

– За такую цену я могу купить новые меха.

– Сударыня… – укоризны в голосе торговца хватило бы на целый торговый центр. – Эти меха почти новые, и я отдаю их вам почти даром. Просто компенсирую хранение.

– В банковской ячейке в течение ста лет? Не очень-то они и сохранились. Наверное, условия были неподходящими.

Похоже, мы оказались в патовой ситуации: не желали уступить ни он, ни я. Я – потому что хоть меха мне были нужны и эти здесь были самыми приличными, не могла позволить себе расстаться с запрашиваемой суммой. Торговец – из чистой вредности или, как вариант, из профессиональной гордости, не желая признавать мое первенство в нашем с ним торге. А ведь вещи я уже выбрала и забрала бы хоть сейчас, но только меха придадут им нужную респектабельность. И время катастрофически уходит.

– Эх, сударыня, – вздохнул торговец. – Только ради вас. – Он вытащил из-под прилавка муфту в комплект к горжетке. – Добавляете рубль и забираете все. И это мое последнее слово.

Муфту я скептически повертела. Мех с нее, конечно, не осыпался, но от этого она новее не выглядела: по потертостям было хорошо понятно, почему от нее избавились. И все же… все же к горжетке она подходила прекрасно, а горжетку я уже считала своей, поэтому я с тяжелым вздохом предложила:

– Пятьдесят копеек. И забираю. По рукам?

Итак, я оставалась почти без денег. Но, как ни крути, если бы я даже не стала покупать меха, на поезд мне уже не хватило бы, а мисс Мэннинг обещала хорошо заплатить.

– По рукам, – с облегчением выдохнул торговец и протянул руку.

За деньгами, разумеется, а не чтобы скрепить сделку уверенным мужским пожатием. С деньгами я рассталась неохотно, но быстро. Время не просто поджимало, его практически не было.

Отвод глаз я наложила при выходе из лавки, а потом побежала совершенно неприличным образом, благо никто меня сейчас не видел. В дом Владимира Викентьевича успела попасть до появления хозяина и даже в свою комнату поднялась, ни с кем не столкнувшись. Кухарка, правда, что-то пробормотала про гуляющие сквозняки, когда я проходила мимо, но проверять, откуда те взялись, не стала и, думаю, минут через пять уже благополучно про них забыла.

У себя в комнате я разложила принесенные вещи на кровати и вытащила армейские учебники. Где-то в них был раздел по бытовым плетениям, а моя покупка нуждалась и в стирке, и в накрахмаливании, и в отглаживании. Как ни странно, первым мне попалось плетение для ухода за мехом, его я и использовала с внутренним трепетом. Этак ошибешься совсем немного, и дальше придется ухаживать уже за кожей без единого волоска. Права на ошибку у меня не было.

Поэтому плетение я строила особенно тщательно, а после использования даже зажмурилась, опасаясь увидеть результат. Когда открыла глаза и увидала посеревший мех, похолодела. Но это оказалась всего лишь сконцентрировавшаяся пыль, которую я удачно стряхнула за окно. Мех стал поприличнее и даже заблестел, хотя новым его, конечно, никто не назвал бы. Песец второй свежести…

Остальную одежду обрабатывать было не столь страшно; в конце концов, плетения я применяла по очереди на каждой вещичке, поэтому, испорть я что-то одно, следующие останутся в целости. Но ничего не испортилось, слава богу. Или богам? Если уж считать этот мир своим, то, наверное, пора следовать его правилам?

Долго раздумывать над философскими вопросами я не стала, почистила последнее – увесистый саквояж с чуть погнутым замком, который тем не менее хорошо закрывался. И в этом случае военное плетение не подвело: кожа приняла пусть не новый, но ухоженный вид, а металлические детали заблестели. Хорошенько потряся им, чтобы уж наверняка никакого мусора внутри не осталось, я заполнила его купленными вещами, оставив на завтра только длинную темно-синюю юбку и белую блузку с кружевным жабо, посчитав, что такая одежда переводчице подойдет. В саквояж же полетели и книги по магии, с вложенными в первый том документами и шитовским направлением. Больше я ничего брать не собиралась.

Я едва успела забросить все на шкаф и прикрыть отводом глаз, чтобы, не дай бог, кто-нибудь не наткнулся случайно или целенаправленно, как горничная постучала и сообщила, что Владимир Викентьевич ждет меня на ужин.

– Елизавета Дмитриевна, выглядите вы весьма взволнованной. Что-то случилось? – проницательно поинтересовался он, едва я спустилась в столовую.

– Фаина Алексеевна случилась, – почти не покривила я душой.

Действительно, не устрой мне княгиня того, что устроила, я бы и не подумала о побеге до окончания гимназии. Но поскольку мне ее и так окончить не дадут, будем выполнять пункты плана обходными путями.

– Ох, Фаина Алексеевна чересчур усердствует, – вздохнул Владимир Викентьевич. – Она не слушает никаких доводов. Возможно, будь вы к ней повнимательней…

– Вот еще, – вскинулась я. – Может, мне все ее желания по первому требованию выполнять? И клятву полного подчинения принести? Чтобы уж совсем, так сказать, облегчить ей жизнь. Назначила она меня, видите ли, себе в преемницы. А меня она спросила?

– В таких вопросах согласия не спрашивают, – удивленно отвечал Владимир Викентьевич. – Это большая честь для вас, если она действительно так сказала.