- Ну, что шумите? - неприветливо сказала она, подавляя зевок.
- Дежурный доктор на месте? - быстро спросил Вадим Анатольевич.
- На месте, на месте, где ж ему быть, - зевая вторично, сказала женщина. - Что стряслось-то?
- Срочно зовите, - распорядился Вадим Анатольевич.
- Так что стряслось-то? - не обращая внимания на слова Вадима Анатольевича, повторила женщина.
- У меня раненый в машине, - сказал Учитель, мотнув головой в сторону "Лексуса". Огнестрельное. Тяжелый.
- А-а, - равнодушно протянула фельдшерица, - сейчас, подожди.
Она захлопнула дверь перед носом Вадима Анатольевича, и слышно было, как она уходит вглубь больницы теми же неторопливыми шаркающими шагами.
- Быстрее, ради бога! - крикнул в закрытую дверь Вадим Анатольевич и принялся бегать по ступеням больницы.
Минут через пять раздался щелчок, дверь открылась, и на улицу вышел заспанный врач, коротко стриженный крепыш и, если бы не зеленый халат, похожий на бандита едва ли не больше самого Ротвейлера, правда, с более добрыми глазами.
- Здравствуйте, - сказал Вадим Анатольевич, - вы доктор?
- Нет, я маляр, - хладнокровно отвечал крепыш.
- Слушайте, - сказал Учитель, - там у меня раненый в машине. Подкрасьте его, хорошо?
- Ну, давай посмотрим, - согласился крепыш.
Подойдя к машине и кинув беглый взгляд на Ротвейлера, он присвистнул.
- Ни хера себе, - коротко бросил он, доставая откуда-то папиросу. - Это кто ж его так?
- Не знаю, - признался Вадим Анатольевич, - в лесу нашел. Я бегаю по утрам. Поселок Пыжи - знаете...
- Знаю, знаю, - сказал врач, подозрительно присматриваясь к Вадиму Анатольевичу, - рановато вы бегаете...
Вадим Анатольевич развел руками, как будто был виноват в этом.
- А вы знаете, - продолжал доктор, - у нас ожогового-то нет. И, кроме того, ему операция нужна. И переливание. И еще... Короче, его в Москву надо. Или хотя бы в Шатуру...
- Ну сделайте же что-нибудь, - попросил Вадим Анатольевич. - Ведь он может умереть.
- Не слепой - вижу, - подтвердил доктор. - А что я сделаю? - спросил он сам себя, принимая буддийский вид.
Вадим Анатольевич растерянно посмотрел на доктора. Потом вдруг что-то вспомнил, полез в карман.
- Вот, возьмите, - сказал он, доставая бумажник Ротвейлера.
- Ого! - бросил врач. - Нет, это много, - проговорил он через пару секунд. - Заберите. Нет, подождите. Его же в Москву надо. Так... Раз, два. Заберите. Впрочем, ему там может понадобиться. Так... Хватит. Уберите, говорю я вам! - Голос его стал сосредоточенным и решительным.
- Значит, так, - продолжал он. - Сейчас я оказываю первую помощь и срочно отправляю его в Москву, в Склиф. Время - деньги. - Он приоткрыл дверь и крикнул внутрь:
- Носилки! Марь Тихоновна! Да живее пошевеливайтесь!
Через две минуты Вадим Анатольевич с врачом при помощи Марьи Тихоновны грузили Ротвейлера на носилки.
- Здоровый какой, - с удовлетворением говорил врач, щупая пульс Ротвейлера. - Ну, даст Бог, выживет. Не такие выживали.
Они отнесли Ротвейлера в приемную.
- Ну, все, - сказал врач, - теперь не мешайте. - Марь Тихоновна! Давайте-ка срочно... Ага. И вот еще что... Да. Так, так. Да не так же... Эх, черт... Живет, зараза!
- Давайте, я помогу, - предложил Вадим Анатольевич.
- Не надо, - сурово сказал врач. - Через пару часов заедьте узнать, как дела. Все, езжайте. Нет, подождите. Я должен записать вашу фамилию. Паспорт есть?
- Есть, - кротко сказал Вадим Анатольевич.
- Давайте.
- Заберите, - через несколько секунд сказал врач, возвращая паспорт, - ну все, езжайте, - он махнул рукой.
- Машина не нужна? - спросил Вадим Анатольевич. - Если в Москву...
- Нет. Машину организуем... Все, езжайте, видите, у меня дел невпроворот!
Медленно Вадим Анатольевич вышел из больницы и сел в машину.
Над горизонтом на востоке засветилась рыжая полоса. Занимался день. Выпущенные Василием Ивановичем Жбановым из застенков жители Пыжей встретили возвращающегося Вадима Анатольевича как героя. Тут только, между прочим, он узнал об устроенных Ротвейлером художествах.
- Труп-то хорошо утопил? - поинтересовался дедушка Жбанов, здороваясь с Вадимом Анатольевичем за руку. - Эх, с машиной вместе надо ведь было... Промашку дал. Ну, ничего. Мы сейчас ее схороним, а к ночи утопим в другом озере. Так даже лучше выйдет - искать сложнее будет. Никто тебя не видел?
Протрезвевший за время сидения в подвале и потому особенно злой Васенька, напротив, предлагал машину взорвать, а особняк облить бензином и поджечь.
- А ментам скажем, что было самовозгорание, - цедил он, недобро прищуривая глаза.
Увидев такие настроения и поняв, что лучше не волновать народный гнев рассказами об отвезенном в больницу Ротвейлере, Вадим Анатольевич ограничился малоконкретными "угу" и фразой о том, что все в порядке. Что именно в порядке, он объяснять не стал, сославшись на сильную усталость и утомление после схватки с Ротвейлером. С трудом уговорив пыжовцев не сжигать пока особняка, так как, де, он может еще пригодиться, и еле отделавшись от дедушки Жбанова, настойчиво предлагавшего свою помощь в заметании следов, он поблагодарил всех за доверие и сказал, что ему нужно немного поспать. После чего, оставив гудящих как улей пыжовцев обсуждать события, удалился к себе домой.
