Собственно, любой москвич брезгливо сказал бы, что это, в общем, унылая деревенька с деградировавшими от алкоголя и тоски по несбыточному жителями, медленно, но верно уходящая в небытие.

   Однако для Вадима Анатольевича Пыжи стали покойным, уютным, почти волшебным местом, надежно укрытым от грохочущей поступи техногенного чудища цивилизации, уже растоптавшего своими железными копытами немало подобных поселков; не было, конечно, сомненья, что и Пыжи в свое время подвергнутся такой же жалкой участи, но Вадим Анатольевич все же надеялся, что при нем этого не случится.

   Здесь он мог без помех заниматься йогой и читать.

   Аборигены не беспокоили Вадима Анатольевича; вначале кое-кто из них, хронически страдая от безденежья и духовной жажды, попытался напроситься к Вадиму Анатольевичу в гости в надежде эту самую жажду утолить. Гостей Вадим Анатольевич впускал, показывал спартанскую обстановку своего нового жилья, после чего гость, увидев лежащие штабелями на столе, кровати и подоконниках книги, ретировался. Последним из жаждущих был пятидесятидвухлетний дважды сидевший и никогда не просыхавший бывший местный хулиган Васенька.

  - Не пьет, гнида, - сказал он, выходя от Вадима Анатольевича с по-детски округленными глазами. - Учи-итель!

  - А как же он жить собирается? - поинтересовался проходивший мимо бывший тракторист Николай.

  На это Васенька ответил выразительной и полностью нецензурной идиомой, смысл которой сводился к тому, что он не знает.

  После этого жители Пыжей прекратили свои дружеские визиты к Вадиму Анатольевичу. А после того, как он был замечен бегающим по лесу с гантелями в руках, за ним закрепилась кличка - Физкультурник.

  Однако около года назад в тихую жизнь Пыжей было внесено некоторое разнообразие. Для начала у въезда в поселок появился мощный иностранный внедорожник, из которого синхронно и молча вылезли два одинаково квадратных молодчика, пинками прогнавших мирно спавшего поперек дороги и до этого никому не мешавшего Васеньку в кювет. Васенька был так возмущен, что даже несколько протрезвел.

  После этого внедорожник, разгоняя и давя не успевших спрятаться кур, проследовал по главной и единственной улице поселка в его противоположный конец, где и остановился.

  Там из внедорожника вылезли люди, которые стали прохаживаться туда и сюда, смотреть по сторонам, размахивать руками и даже, кажется, что-то мерить.

  Завороженные и загипнотизированные странным поведением пришельцев жители Пыжей не решились подойти к ним поближе, чтобы выяснить, в чем дело, и предпочли наблюдать эту пантомиму издалека.

  Через некоторое время подозрительные личности снова погрузились в свой автомобиль и поехали обратно, чуть не сбив при выезде из поселка Васеньку, успевшего вернуться на свое старое место.

  Снедаемый законным желанием восстановить справедливость, Васенька погнался было за машиной, покрывая ее седоков обильным потоком свободных импровизаций на околосексуальные темы, но быстро получил чем-то увесистым в лоб и рухнул на дорогу без чувств.

  После чего автомобиль скрылся.

  Когда Васенька очнулся, то обнаружил рядом с собой лежащий в пыли какой-то средней величины предмет, имеющий форму параллелепипеда. Произведя в уме некоторые логические вычисления, Васенька вскоре понял, что именно этим предметом в него и кинули из открытого окна машины. При ближайшем рассмотрении предмет оказался большим флаконом туалетной воды "Давыдов".

  На этом история с загадочным внедорожником не закончилась. Дня через два в Пыжи стала прибывать техника: экскаватор, грейдер и пара перегруженных "КАМАЗов". Все это отправилось в конец поселка, на то место, где странные люди из джипа недавно проводили свои измерения.

  Измерения были повторены, но на сей раз с употреблением теодолитов, нивелиров и других хитрых приборов, названия которых нам без надобности, и поэтому мы не станем их здесь приводить.

  После того как все было измерено и занесено в соответствующие планшеты, в дело вступили экскаватор и грейдер, а из "КАМАЗов" рабочие в синих спецовках принялись выгружать мешки с цементом, арматуру, бетонные блоки и другую разную всячину. Работа закипела.

  Увидев такую дьявольскую активность, жители Пыжей поначалу слегка обалдели. Однако после наиболее смелые из них приблизились к месту строительного шабаша и аккуратно поинтересовались, какого, собственно, лешего и что здесь затевается.

  Рабочие были немногословны. Удалось узнать только то, что здесь затевается дом и с начальством все согласовано. Большего от них добиться не удалось. Наиболее настойчивым оказался Василий, который уже выпил туалетную воду, и она ему не понравилась. Он довольно долго приставал к прорабу с туманными намеками, и в конце концов был недвусмысленно послан последним на все четыре стороны, обиделся и ушел.

  - Вот гнида накосоуленная! - в раздражении бросил он по этому поводу. - Наплачемся еще с этим особняком.

  Но народ в Пыжах был все больше смирный и Ваську не поверил. Как выяснилось, зря.

  Потому что заказчиком особняка был некто Евгений Иванович Петухов, он же Женя Ротвейлер, бригадир из Измайловской ОПГ. Прозван он был так потому, что имел определенное портретное сходство с представителями этой замечательной породы бойцово-сторожевых собак, а также потому, что, если образовывать кличку исходя из фамилии Евгения Ивановича, как это делают некоторые лихие журналисты: "в ходе операции "Протекающая крыша" были пойманы известные преступные авторитеты: Руслан Мамаев по кличке Мамай, Ринат Горшков по кличке Горшок, Яков Сахаров по кличке Цукерман", то результат получался такой, что за этот результат, вообще говоря, вполне справедливо стоило бы порвать пасть, которая этот результат озвучила. И если бы какой-нибудь журналист попробовал написать про Евгения Ивановича: "пойман известный авторитет Евгений Петухов по кличке Петух", то такого журналиста, вследствие некоторых предрассудков, бытующих в уголовном мире, ожидали бы крупные неприятности. Тем более что Евгений Иванович пойман пока отнюдь не был, а наоборот, находился на свободе и процветал.