– Назад! – Голос капитана был полон гнева. – Пехотинцы – арестовать второго помощника. Он должен быть немедленно препровожден на корабль и посажен под охрану в ожидании малого корабельного суда.

Шульц дернулся и внезапно застыл на месте, его лицо покрылось красными пятнами. Он понял, что совершил, лишь на несколько секунд утратив контроль над своими эмоциями.

Возвращение назад было невесёлым. Один за другим члены экипажа узнавали о том, что произошло, и сочувственно смотрели вслед арестованному.

Капитан зашел в каюту, налил полный стакан виски и залпом выпил. Ярость, овладевшая им на станции дагрхиан, ушла, и теперь на лице читалось лишь сожаление. Подняв символ веры, он тихо проговорил: «Да помогут ему Боги, теперь жизнь в их руках…»

В морской зале стояла тишина. Вся команда, выстроившись перед алтарем, смотрела на молчаливо стоящего за зеленым пьедесталом Ван дер Брейхта. Чуть сбоку, всё так же в сопровождении двух десантников, стараясь не глядеть на товарищей, понуро опустив голову, стоял Шульц.

– Во славу Ктулху, – он сделал ритуальный жест.

– Во славу Его, – эхом ответила команда.

Капитан заговорил:

– Мы все знаем силу Закона Богов. И принимая знак, мы клянемся чтить этот Закон, – он приподнял на головой цепочку с небольшой серебряной фигуркой кракена. – Сегодня второй помощник Шульц нарушил его! Я не буду ничего говорить, ведь преступление известно, и сегодня на весах мудрости и справедливости мы должны взвесить проступок, понять его причины и вынести свое решение.

Стояла тишина. Каждый из членов команды погрузился в раздумья. Оправдать сознательно нарушившего законы Ктулху – впасть в ересь. Осудить того, кого можно простить, грех не менее тяжкий.

– Сделайте свой выбор – Капитан протянул руку в сторону алтаря, на котором стояли два сосуда, наполненные тёмно-красными и молочно-белыми шарами, между которыми находился закрытый черный ящик с небольшим отверстием посередине. Люди подходили, молча выбирали шар и бросали его внутрь. Последним, высоко подняв голову как человек, не сомневающийся в своем выборе, кинул сам капитан. Он отошел и сделал знак помощникам, которые вынесли из алькова массивные тяжелые весы, выкованные из металла Богов. Взяв ящик, они споро начали раскладывать на чашечках весов его содержимое. Спустя несколько долгих минут, показавшихся всем вечностью, помощники отошли. Одна чаша была заполнена тёмно-красными шарами, блестевшими в алом свете звезд. Вторая, для белых, оказалась пуста.

– Решение принято, – капитан торжественно поднял правую руку. – Тореон Шульц, мы возвращаем тебя из мира мертвых в мир живых. А теперь очистись перед Богами – исправь своё преступление, как и предписывает нам Закон.

Он нажал кнопку, и бронированные створки морской залы раздвинулись. Корабль отлетел от станции и неподвижно завис напротив. Старший артиллерист поднялся и протянул второму помощнику тактический шлем и квадратный переносной пульт управления торпедным аппаратом. Шульц надел его на голову. Перед глазами замигали цифры, появилось изображение станции, едва скрытой волнами космической пыли.

– Щиты на максимум, – капитан стиснул символ кракена. – Смерть порождает жизнь. Пора!

Шульц нажал кнопку, и тяжелая плазменная торпеда, оставляя легкий светлый след, молнией устремилась вперед. Беззвучный взрыв осветил космос вокруг. На месте станции полыхало зеленое пламя горящего в космическом вакууме тексума. Вокруг летали искореженные и целые ящики с припасами, куски обшивки и приборы. Вскоре, уже ничто не напоминало о том, что на этом месте еще недавно находилась постройка инопланетян.

Капитан повернулся к команде, и мягким голосом сказал.

– Помните наши законы. Завет тех – кто служит великому Ктулху. Мы не бьем еретиков и не грабим мертвецов, ибо они сами и то, чем владели – дар наш Богам. А даргхиане умерли ещё в тот момент, когда в своих речах возвели хулу на них.

Верховный жрец Одина прикрыл глаза. Трогварт Эрлексон лежал на вершине высокого холма в одном из самых почитаемых мест, сердце священной рощи – святилище Тора и размышлял. Едва заметно покачивалась на ветру мягкая, изумрудная, выросшая уже выше колен трава. Теплый южный ветер нес запах цветов и тонкий медовый аромат одуванчиков, а мелодичное постукивание в кроне успокаивало сердце и душу. Солнце уже давно встало и висело над его головой, не в силах пробиться сквозь густую толщу дубовой листвы. С негромким жужжанием летали пчелы, трудолюбиво собирая пыльцу с лип и яблонь.

Он еще раз вдохнул воздух, наслаждаясь насыщенным ароматом. Однако в этом году медовуха должна быть особенно хороша. Эта простая мысль согрела его сердце. Ибо, что такое мед, как не подарок Богов? Как и многие другие дары земли. Размышляя о гармонии между человеком и природой, он невольно задумался: не была ли кара, павшая на Землю в черные дни, наказанием за нарушение этого хрупкого баланса?

– Возможно, вполне возможно – ответил он себе вслух – Человек забыл свое место в великом мире, отрекся от мудрости Богов, заменил деревья – небоскребами, а книги променял на электронные развлечения. Мы не шли с прогрессом на равных, словно братья, а позволили ему увлечь человечество в глубины хаоса. Но теперь все иначе.

Трогварт встал и окинул взглядом округу. Там, в окружении дубовых и ясеневых рощ, садов, полных плодоносными деревьями, простирались поля, ульи, многочисленные домики для гостей и слуг. Между ними то и дело мелькала голубая гладь небольшого озера или пруда, где жрецы выращивали рыбу. Он знал, что остроты его зрения не хватит чтобы увидеть всё великолепие этого зрелища. Даже орёл, парящий в небе, не сумел бы сделать это. На многие десятки километров раскинулись владения жрецов, засеянные поля, уходящие за горизонт луга, святилища и, конечно, город жрецов, Альтсгард.

Альтсгард – город на скале. Прилепившийся к её обильно поросшим мхом и вьюнами склонам. Его прекрасные узкие и извилистые улочки круглый год утопали в зелени. Тысячи деревянных и каменных домов, ни один из которых не возвышается более, чем предписано законами Одина. Каждый увит плющом и дикими цветами. Четыре водопада с чистейшей горной водой низвергаются на город, разделяя его на четыре части, соединенные каменными мостами. Вернее, прекрасными произведениями искусства, ведь на невысоких бортиках стоят статуи Богов, изваянные лучшими скульпторами Земли. Каждый бортик изукрашен тысячами барельефов пришествия Богов. И наконец – великая пиршественная зала. Трогварт улыбнулся.

Свирепа Кали, ужасен Ктулху, но недаром, когда совет жрецов решает провести совместные обряды, то их местом выбирают великую залу Одина. Массивные деревянные балки с вырезанными защитными рунами подпирают потолок, уходящий в небо. Сотни столов из гигантского дуба, которых не касались железные инструменты, ждут героев. Согревает гостей огромный каменный очаг, в котором всегда горит священный огонь. Купаясь в свете очага, светится на стене выложенное из драгоценных камней мировое древо – Игдрасиль. Тысячью маленьких изумрудов нависает над столами ветвистая крона. Его первый корень из черной яшмы и оникса тускло блестит под ногами достойных. Второй – из крупных рубинов – обвивается вокруг очага и камни словно светятся изнутри загадочным багровым светом. И третий – из желтых сапфиров – ведет в глубокий источник с прозрачной ключевой водой из которой на тебя глядит вечность....

В размышления ворвался тихий шелест крыльев. Открыв глаза, он увидел пролетающий над ним иссиня-черный ветрокрыл. Трогварт вздохнул. В последнее время у него все реже получалось вот так просто полежать под священным деревом. Дел становилось все больше, и время визитов каждый раз сокращалось. Он с грустью подумал, что увеличение числа паломников и верующих оказалось хорошо для всех, кроме него. Окинув напоследок взглядом рощу, Трогварт, не дожидаясь пока к нему прибежит взмыленный посыльный, направился к зеленой поляне под холмом, которую жрецы использовали как аэропорт.