Как и обсуждалось на улицах, бал оказался на редкость славным. Несколько пар из мужчин и женщин, наряженных в бальные наряды, танцевали по краям роскошного зала. Они кружились в такт мелодичному вальсу, поражая всех своими грациозными движениями, заставляя изумлённую публику то и дело благоговейно вздыхать и вызывать волну бурных аплодисментов. Эрик вместе с поражёнными до глубины души зрителями громко похлопал парам и направился вглубь толпы, неуютно огибая разинувших рты зрителей. Огромный холл был украшен разнообразными водяными узорами, бесформенными пузырьками воды, летающими по всему воздушному пространству. Они налетали на маленькие огненные искры, сливаясь с ними воедино, создавая невообразимые причудливые фигуры. С потолка свисали красивейшие хрустальные люстры. Внутри них была сотня белых свеч, обливающих зал мягким, бархатистым светом и приятным, душистым ароматом цветов. В центре стояло несколько столов, на которые уже была поставлена многообразная закуска. Там были: тарталетки со всевозможной начинкой, несколько видов канапе, грибы, порезанное тонкими ломтиками мясо, сырные корзинки, фрукты и много чего другого, вкусного и съедобного на вид. Хотя танцы не очень впечатлили Питера, картина аппетитной еды мгновенно исправила положение – при виде золотого индюка Питер пришёл в неописуемый восторг и кинулся к столу, расталкивая людей, словно шар, сбивающий кегли. В конце зала виднелось несколько дверей, две из которых, по всей видимости, были заперты.

– А ключ у меня отобрали.

Эрику уже было подумалось, что женщина специально забрала у него заветный «билет» на встречу с Мандериусом, из-за вредности или по какой другой причине, и что он больше не имеет возможности пообщаться с колдуном, как вдруг кто-то его больно дёрнул за плечо.

– Мистер Беккет, ровно в семь часов вы должны зайти в крайнюю дверь, где Вас будут ожидать, – зловещий шёпот, направленный прямиком к нему в ухо, в мгновение ока исчез, теряясь в шуме заполненного людьми зала.

Эрик не успел увидеть того, кто это сказал. И тем более спросить, к какой именно двери ему нужно подходить – правой или левой. Резко повернувшись на голос, мальчик увидел толпу стариков, весело расхваливающих вино.

«Вряд ли это был кто-то из них, – с досадой подумал Эрик, – может быть, это был Мандериус? И чтобы не раскрывать свою личность, убежал? А может, среди этих стариков есть Мандериус, а я даже об этом не подозреваю? Да нет, глупость».

– Что у тебя с лицом? – поинтересовался Питер, пропустивший таинственное приглашение загадочного человека. В руках Пит держал кусочек маринованного мяса, что вызвало небольшое беспокойство и негодование со стороны окружающих, – ты как будто проглотил ломтик лимона, и он застрял у тебя в горле.

– Меня только что позвали на приватную беседу: в семь я встречусь с Мандериусом. Но, увы, мне не сказали, за какой именно дверью меня ждут. Сказали только – в крайней. А крайних здесь две.

– Интересно, – протянул Питер, – может, за правой?

– В вашем мире крайняя дверь – это дверь справа?

– В нашем мире крайняя дверь остаётся крайней. Не беспокойся. У нас есть ещё минут сорок, чтобы всё выяснить, – успокоил друга Питер, – постой-ка здесь, я поспрашиваю у знакомых, мало ли кто из них тоже находится в «чёрном конверте». Благо людей Мандериус не поскупился звать в этом году.

Покорно кивнув, Эрик стал дожидаться друга. Музыка, состоящая из скрипок и виолончели, грустно одаривала юношу печалью, а время беспощадно стремилось к семи. Эрик не смел покидать место, где его потревожили приглашением: что если Питер вернётся, а его нет? Увы, пока на горизонте Пита было не видать и всё, что оставалось Эрику делать, – это смиренно стоять и ждать, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

– Здравствуй, дитя. Ты снова стоишь как потерянный, – к нему подошёл Консус Лендер – милый старец, с которым Эрику посчастливилось встретиться утром.

– Здравствуйте, понимаете, мне сказали, что я должен зайти в крайнюю дверь, а крайних-то здесь две… – рассеянно проговорил Эрик. Второй раз на дню он почувствовал себя полным глупцом в глазах маленького старичка.

– Ничего страшного. Ты, главное, подойди к дверям, а г-н Мандериус тебя лично встретит.

– К любой двери? Без разницы?

– К любой, – улыбнулся мистер Лендер.

– Спасибо вам огромное, – Эрик поспешил к дверям. На удивление, никто из присутствующих не проделал того же.

– Значит, я один получил чёрный конверт? – не поверив в собственную удачу, Эрик радостно стал ожидать появления человека, о котором он весь день внимал много хорошего. Того, кто поможет ему разобраться с проблемой, а не бросит на произвол судьбы в загробный мир. Того, кто вот-вот появится и поможет.

Эрику почудилось, что «вот-вот» затянулось в часы. Несколько раз подёргав ручки (все три двери оказались закрытыми), он грустно вздохнул.

– Эрик Беккет?

Перед юношей возник молодой мужчина с длинными серебряными волосами, собранными на затылке тугой косой, с украшенными маленькими сверкающими камнями прядями. У него было красивое, но плоское лицо и невероятно тонкие пальцы, облагороженные золотыми перстнями с ярким рубиновым обрамлением. Чёрные узкие глаза блестели ярче драгоценных камней в его прическе и рассматривали Эрика с нескрываемым интересом. Одет этот человек был в стиле рококо – в этот праздничный вечер колдун надел белоснежную рубашку с кружевным бежевым жабо, сверху по стройной фигуре был натянут длинный приталенный кафтан нежного персикового цвета. Как и положено данному стилю, незнакомец носил короткие штаны до колена, которые дополнялись белыми чулками. На ногах у него были чёрные, классические для того времени туфли.

– Меня зовут Джоув Мандериус, и ты, вероятнее всего, уже слышал про меня?

– Да, сэр.

– Позволь, – Мандериус слегка подтолкнул мальчика в сторону и дотронулся до крайней левой двери рукой. Та с неприятным скрипом тут же отворилась.

– Здесь нас никто не потревожит, будь в этом уверен, – маг на секунду задумался, – разве что слуги, кои принесут нам чашку чая, но только при условии, если тебе это предстанет угодным. Хотя многие из жителей этого города вожделенно стремятся попасть ко мне на личный приём, я был вынужден попросить их немного подождать. У меня нет желания задерживать твоё время, мой мальчик, – Мандериус завершил свою короткую речь ласковой улыбкой.

При всем том в этой улыбке Эрик не нашёл ничего приятного и хорошего. Хотя внешне мистер Джоув излучал красоту и гармонию, да и поведение существенно отличалось от поведения Клеменса, Эрик внутренне напрягся – что-то холодное и скользкое таилось в чёрных глазах хозяина вечера, что-то плохое, скрытое и опасное. Пройдя в комнату, Эрик обнаружил, что она совершенно пуста – кроме двух кресел и маленького столика возле окна, в ней ничего не было: ни портретов, ни книжных шкафов, ни даже люстры. Кругом царил мрак и гнетущая пустота.

– Насчёт света не переживай. Старый добрый Мандериус владеет несколькими приёмами древней магии, – в голосе колдуна явственно послышалась лёгкая тень хвастовства. Мистер Джоув раскрыл ладонь, длинные красные языки пламени потянулись из его кожи, формируясь в небольшую огненную сферу. Та стремительно вырывалась, Мандериус не стал ей мешать, и подскочила к самому верху потолка, принимая окончательную форму люстры.

– Мистер Джоув, – Эрик проводил взглядом колдовство и переключился на хозяина замка, – в письме вы приложили ключ, но ваши слуги забрали его у меня.

– Не бери в голову, у Эльзы дурной нрав, а ключ всего лишь символ моего рода, – уклончиво произнёс маг.

– А ещё я слышал, что вы склонны помогать другим людям, – Эрик не стал больше ходить вокруг да около. Он сел в мягкое кресло и посмотрел на седовласого мужчину, – меня сюда прислал Клеменс, и мне очень интересно знать зачем. Может быть, вы мне расскажете, что происходит?

– Клеменс, старый бедокур, – губы Мандериуса дрогнули, но он смог овладеть собой и изобразил плохую копию улыбки. – Нет, мальчик мой, на сей раз Клеменс всего лишь открыл дверь и впустил тебя на Серую Площадь. Тебе же известно, что живым людям, таким как ты, воспрещено здесь появляться? Истинная магия не позволит. Тем не менее Клеменс и несколько древних магов увидели в небе Звезду Предначертания. Именно она-то тебя сюда и позвала, дорогой.