Ден непонимающе посмотрел на него.

– Это старая башня неподалеку от Hotel de Ville, ты ее не пропустишь. Знаешь, просто установи себе в очки путеводитель по Парижу и выбери правильный режим дополненной реальности.

Принесли еще пива и виски. Официантка улыбнулась и ушла, покачивая бедрами. Ден посмотрел ей вслед, затем повернулся и спросил:

– Скоро должна приехать Элина, ты ведь не возражаешь?

– Нет, разумеется, сколько я ее уже не видел со дня нашей последней встречи, когда мы ездили провожать в аэропорт коллег Эмиля?

– Помнишь, как мы с ним познакомились?

– Кажется, он был в компании наших школьных айтишников, которые что-то праздновали в тот вечер?

– Их компания отмечала успешный стартап, и они безумствовали настолько, что некоторые гости ушли.

– Он подсел за наш столик и принялся рассуждать о том, что будущее за квантовыми технологиями, мир стоит на грани невиданных потрясений и прочую ахинею.

– Да, и время показало, что не он был безумцем, это мы были слепы.

– Забавно, как ты сейчас описываешь его, как человека, опередившего свое время.

– Но ведь так оно и есть. Эмиль видел то, что другие не хотели и не могли видеть.

– Скорее боялись. Но в тот вечер вы с ним крепко сцепились, и не подоспей я вовремя, ты не вспоминал бы о нем сейчас с такой теплотой в голосе.

Ден предпочел оставить его замечание без ответа.

– Да, людям это свойственно, бояться нового.

– А ты не боишься?

– Чего?

– Ты ведь сказал, что Эмиль занимается оцифровкой сознания, а у тебя проблемы с сердцем. Не боишься упустить шанс обрести жизнь, близкую к вечной?

Ден осушил стакан.

– Я живу сегодняшним днем, дружище, и, пожалуй, меньше остальных гожусь на эту роль. С другой стороны, реши они оцифровать сознание, у моего мозга будет неоспоримое преимущество перед твоим.

– Да, и какое же?

– Он явно будет занимать меньше места.

Тут в зал впорхнула, по-другому и не скажешь, Элина. Она выбрала для похода в бар платье с глубоким вырезом и выглядела удивительно неуместно, словно оказалась здесь по ошибке. Ден было нахмурился, глядя на нее, но она лишь невинно посмотрела в ответ, затем повернулась к Артуру и с ребячьей непосредственностью протянула руку.

– Артур, привет, как ты? Как семья?

– Все прекрасно спасибо, – Артур старательно не отводил глаза от ее лица. – Диана просила передать тебе большой привет, она хотела присоединиться, но родителей нет в городе и не с кем сегодня остаться с дочерью.

Элина очаровательно улыбнулась и подалась вперед.

– Сколько ей уже? Я помню ее еще совсем малышкой.

– Почти пять, приезжайте, будем рады.

– Да, мне бы хотелось ее увидеть, возможно, у нас получится заглянуть к вам после поездки, да?

Она бросила вопросительный взгляд на хмурого кавалера. Артур попытался разрядить обстановку.

– Ден рассказал мне, что вы собираетесь в Париж.

Элина улыбнулась и, повернувшись к Дену, невинно сказала:

– И вечно этот недовольный вид. Я спрашивала тебя, надеть мне свитер или платье.

– Да, и я просил тебя надеть свитер. И ладно бы ты надела платье, но не ожидал, что ты выберешь это.

– А что с ним не так? – спросила она наивно.

Ден вместо ответа повернулся к Артуру:

– Артур, дружище, обратил ли ты внимание, что за соседним столиком стало как-то тихо с приходом Элины?

Артур покатился со смеху.

– Да, пожалуй, еще несколько минут назад там было куда оживленней.

Ден демонстративно заглянул ей в декольте:

– Дорогая, не считая того, что прямо сейчас все вокруг ждут, когда ты снова их осчастливишь… я целиком и полностью одобряю твой выбор.

– Не ожидала от тебя такого пуританства, – Элина кокетливо взмахнула ресницами.

Артур улыбнулся, услышав обвинение в адрес Дена, вот уж кого сложно было заподозрить в пуританстве.

– Элина, ты бы поберегла старину, от твоих выходок у него сердце может не выдержать.

– Отчего же, я та еще скромница, хотя, видимо, мы не пойдем в Мулен Руж. Я ненадолго вас покину.

Артур задумчиво посмотрел на друга:

– Стало быть ты не рассказал ей про сердце?

– Чего ради? У меня на лето запланирована операция, незачем ее напрасно беспокоить. Не думаю, что она захочет быть с человеком, у которого больное сердце.

– Да, но с такой оторвой, пожалуй, ты не дотянешь до лета. Почему она?

– С ней не скучно.

Артур посмотрел на Элину, идущую обратно к их столику.

– Она торопится жить.

– Разве это плохо?

– Увидишь.

Он встал, прощаясь.

– Элина, рад был тебя видеть. Дружище, до встречи в новом году, желаю вам хороших каникул и большой привет Эмилю.

Элина наклонилась к нему попрощаться, очередной раз заставив нервно сглотнуть группку сидящих рядом студентов. Артур хлопнул Дена по плечу и поспешил покинуть бар.

«Горячая особа, – подумал он, шагая по набережной, – такая, каких нужно избегать, если хочешь прожить жизнь долгую и спокойную и увидеть, как растут внуки. Впрочем, каждому свое». Всегда есть те, кто предпочитает жить ярко, те про кого пишут стихи и песни, те, о ком говорят: хорошо умирать молодым.

Ден и Элина вышли из самолета в аэропорту Орли, сели на электричку до линии PER и через тридцать пять минут высадились на станции Сент-Мишель Нотр-Дам.

Ден решил остановиться в маленьком отеле «Парк Сен Северин» посреди латинского квартала, на улице Паршминэри. Он нес чемодан, у Элины был рюкзак, идти было недалеко, и они довольно быстро добрались до отеля.

Их встретил улыбчивый портье, проводил в номер с видом на освещенную улицу. Был уже глубокий вечер, смеркалось. Они распаковали вещи, приняли душ и, выпив по чашке обжигающего кофе, вышли в сумрак предрождественского Парижа.

Сена сверкала в отраженных огнях города, таинственная в своей безмятежной красоте. Дойдя до набережной д'Орсэ, они прошли по мосту Сент-Мишель на остров Сите поклониться боли и страданиям Нотр-Дам-де-Пари. Постояли минуту в молчании, затем неторопливо двинулись вдоль собора.

– Ты видела его в былом величии?

– Нет. Ты же знаешь, я в первый раз в Париже. Но я видела, как горел шпиль, всю ночь не сомкнула глаз, наблюдала за тем, как пытались спасти собор.

– Счастье, что он уцелел, не могу представить себе Париж без башен и колоколов Нотр-Дама.

Они остановились у южного входа трансепта, новый шпиль был частично скрыт строительными лесами.

– Ты голодная? – спросил Ден, прижав ее к себе.

– Да, поужинаем?

– Пойдем в «Ле Шале».

Они снова прошли по мосту, затем вдоль бульвара Сент-Мишель и свернули на Сен Северин и через пару минут оказались на улице Арп.

«Ле Шале» представлял собой небольшой уютный ресторанчик, интерьером похожий на обитель винодела-таксидермиста. Внутри стояли ряды дубовых бочек, на стенах висели головы лосей и оленей, застыли в безмолвии белки. Играл джаз.

Элина с любопытством огляделась вокруг.

– Мы словно оказались в хижине французского охотника.

– Пожалуй. Как будто в предместьях Парижа девятнадцатого века, до рассвета искусства и начала золотой эпохи.

Их проводили до деревянного стола в глубине зала, стулья были из резного дерева, простые, но удобные. Принесли меню, Ден принялся изучать его, Элина же предоставила выбор своему спутнику и продолжила беззастенчиво глазеть по сторонам.

Вернулся официант, и Ден сделал заказ:

– Два салата шале, два луковых супа, утку с апельсином и стейк с соусом из перца, средней прожарки. И бутылку «Шато Брондель», пожалуйста.

Элина наконец перестала озираться по сторонам и обратилась к Дену:

– Ты знаешь, я никогда не пробовала луковый суп.

– Я думаю, тебе понравится, я буду готовить его тебе, когда мы вернемся домой.

Когда зазвучала «I'm old fashioned» в исполнении Джона Колтрейна, Элина с призывом посмотрела на Дена:

– Я хочу танцевать.