– Борт Х128, вас вызывает «Адмирал Мэхэн», корабль Атлантического Альянса. Сколько пассажиров у вас на борту?
– Х128 на связи. На борту пятьдесят один человек, спасенный с орбитальной станции «Юпитер-12», код происшествия «Сулавеси». Из них двадцать один в активном состоянии, тридцать – в капсулах продолженного сна. У нас запас кислорода только на девяносто шесть часов. Можете ли вы принять пассажиров?
– Прием всех пассажиров подтверждаю. У нас, как вы понимаете, военный борт, штатного стыковочного модуля для работы с гражданскими судами нет, так что будем действовать с помощью внешнего переходного контейнера J-2.
– Эта система нам знакома. «Адмирал Мэхэн», передайте ваши осевые координаты.
– Х128, я обязан у вас спросить, есть ли инфицированные у вас на борту? Количество, степень изоляции.
– «Адмирал Мэхэн», инфицированных на борту нет. Все пассажиры прошли контроль по тесту ViruB-12, результат негативный. Один человек, который сам заявил, что считает себя зараженным, содержится в медицинском боксе. Очевидно, это посттравматический психоз.
– Мы примем его на общих основаниях – надеюсь, не придется заставлять его перейти к нам на борт, а здесь также поместим в медицинский изолятор.
– Понял вас, «Адмирал Мэхэн». Мы сделаем ему укол успокоительного.
– Активные пассажиры могут перейти к нам сразу. Спящих мы заберем в течение часа.
Командир «Адмирала Мэхэна» видел на экране, как стыковочные стержни X128, напоминающие жвала жука, вошли в приемное кольцо переходного контейнера J-2 и как надуваются его оболочки под действием закачиваемого воздуха.
– X128, не желаете посетить «Адмирал Мэхэн», так сказать, с визитом дружбы? Вместе с остальными членами команды. Ждем вас на капитанский коктейль. Заодно расскажете, что там, на самом деле, случилось на «Юпитере-12».
– Не откажусь, «Адмирал Мэхэн». Нас в команде всего трое. До встречи.
Пассажиры радостно галдели, глядя на огромный и надежный борт «Адмирала Мэхэна», рядом с которым X128 был, как пчелка в сравнении с яблоком. Говорили о чем угодно, только не о том, что пришлось пережить недавно, – о барбекю, рыбалке, сёрфинге, теще, стриптизе. Несколько шутливых слов, и все охотно ржут. Некоторые хлопали по плечу заместителя госсекретаря Атлантического Альянса – ясно, что с таким попутчиком их бы не оставили в беде. И тот, оставив обычную спесь, хлопал по плечу некоторых.
Им всем казалось, что сделай шаг и окончательно забудется кошмар последних дней. Залепленные белыми выделениями глаза и выцветшие губы еще живых людей, их головы, ставшие горбами, уползшие вверх безжизненные лица, сизая ослизненая кожа. Их преследовали воспоминания о друзьях и коллегах, которые не просто погибали, а перерождались перед тем в чудовищ.
Их сплющенные черепа, наполовину провалившиеся в грудную клетку, больше не были вместилищем для человеческого мозга и человеческой души. Их грудные клетки, выдвинувшиеся вперед, больше не были вместилищами для человеческого сердца и легких. Из них, когда они трескались и раскрывались, как адский цветок, сперва выплескивалась бурая гуща, в которой копошилось что-то похожее на мерзкую тварь, потом выдвигались огромные челюсти. И вместе с поднявшимися заострившимися плечами, разросшимися суставами и веером почти невидимых щупалец – бывшие люди становились смертоносными прожорливыми монстрами. Но самое главное, никто из эвакуирующихся с «Юпитера-12» не понимал, откуда взялась зараза и как распространялась.
Кроме одного человека, которого вывели из индивидуального медицинского бокса. И сейчас под действием мощного средства, блокирующего сознание и введенного длинной тонкой иглой прямо в мозг, он смиренно переступал босыми ногами по направлению к шлюзу.
Когда пассажиры X128 столпились у шлюза, сообщения с военного борта пошли по близкосвязи на боди-коннекторы каждого из них. В дополненной реальности засияла яркая вывеска, которую держал в руках пузатый мультяшный шкипер: «Добро пожаловать на борт «Адмирала Мэхэна». Заходи, не пожалеешь».
Когда открылся люк переходного контейнера, то сразу почувствовался воздух другого корабля, какой-то резкий, с запахом озона.
– Сразу видно, что вояки у себя не проветривают, – отреагировал пассажир-острослов, и все остальные с готовностью загоготали, отдавшись чистой радости. Наконец, спасение; кошмар навсегда остался позади.
С веселым гомоном они двинулись навстречу «Адмиралу Мэхэну», навстречу родной планете, подальше от всех космических ужасов. И первым – заместитель госсекретаря Атлантического Альянса, придумывая, как напишет в «Таймс» о героических космоплавателях «нашего содружества свободы», которые всегда готовы прийти на помощь терпящим бедствие людям.
За пассажирами тем временем закрылась дверь шлюза X128. И, сделав несколько шагов, все люди, недавно испытавшие приступ радости, почувствовали толчок. Направление инерционной силы уловил только капитан X128, который сейчас, в парадном мундире, тоже находился в переходном контейнере вместе со штурманом и механиком. Он сразу догадался, что сейчас «Адмирал Мэхэн» сбросил переходной контейнер. Так что впереди – ничего.
Капитан бросился назад – к рычагу, открывающему дверь шлюза у X128. Но та не поддалась, из-за разницы в давлении воздуха – в переходном контейнере оно уже упало. Капитан рвал рычаг и рычал что-то нечленораздельное, а находившиеся в переходном контейнере люди ничего не понимали. Не понимали умом, но чувствовали – что-то случилось. И вот, позади капитана, с нарастающим шипением стал открываться наружный люк переходного контейнера.
И когда лихо засвистел воздух, нашедший выход на волю, всем стало ясно. Несколько мгновений, и в переходном контейнере не осталось ни одного человека – всех выбросило резким потоком исходящего воздуха в открытый космос, где они через десять – двадцать мучительных секунд закончили свою жизнь. Заместитель госсекретаря Атлантического Альянса еще успел подумать о том, что вся его жизнь – это грубая ошибка. Выбросило и капитана X128, который отправился в свой последний рейс, глядя в космические дали вытекшими глазами. Впрочем, было одно исключение – тот самый пациент из медицинского бокса, намертво впившийся в ручку шлюзовой двери. Но живой, что зафиксировали инфракрасные сканеры «Адмирала Мэхэна».
А на мостике «Адмирала Мэхэна» из-за спины капитана корабля выступил человек в комбинезоне научного персонала, прикомандированный к экипажу штабом космического флота Атлантического Альянса. Человек от корпорации «Зефф Итернити», как знал капитан.
– Бинго! Это тот, кто нам нужен. Структура Омега поддерживает его жизнь даже спустя две минуты нахождения в вакууме. Но не будем рисковать дальше, забирайте его, капитан.
Вскоре рядом с неумирающим пассажиром появились люди в боевых скафандрах – с «Адмирала Мэхэна».
Он был отцеплен от рычага и перемещен в изолирующую капсулу.
Затем группа военных с «Адмирала Мэхэна» принудительно открыла шлюз Х128, что привело к разгерметизации обитаемого отсека спасательного корабля. И двинулась на его мостик, где отключила борт-компьютер от доступа к системам наблюдения и хранения данных. Затем стала вынимать из слотов платы памяти бортового компьютера, «чистить» их импульсником и снова вставлять. Тридцать пассажиров, находящихся в состоянии продолженного сна, были уже убиты разгерметизацией. Так что военные с «Адмирала Мэхэна» просто выбросили их тела через открытый шлюз в космос.
А единственный человек, принятый с Х128 на борт «Адмирала Мэхэна», вдруг вышел из оцепенения, когда его помещали в криокамеру. И выключил четырех сопровождавших его военных, хоть те и были в силовом снаряжении – умело приводя очередного противника к жесткому соударению с переборкой или палубой. Но все же не успел завладеть оружием и был обездвижен ударом электрической нейронной плети.
Затем у него было семь недель сна – его тело было охлаждено, а гликопротеины-антифризы, влитые в его кровь, препятствовали образованию в ней кристалликов льда. В начале и в конце холодного сна были кошмары. Вначале пугающе похожие на реальность, где он видел людей, которых разрывала живая слизь. Знакомых людей. Даже на уроке в школе – где он снова оказывался маленьким. Во сне он не умел читать и писать, получал двойки и хотел, чтобы все это прекратилось. И, отвечая его желаниям, учительница вместе с одноклассниками и одноклассницами вдруг брызгали слизь и лопались, выпуская гроздья пузырей. И у него самого распирало грудь, рвалась белоснежная рубашка, а вместе с ней трескалась грудная клетка. Он и во сне чувствовал боль, но отдаленно и приглушенно. Из разрыва появлялся цветок огромных челюстей, а потом он видел только потолок, потому что голова клонилась назад на обвисшей шее и проваливалась в плечи, и в конце взгляд тонул в красной мути.
