Юлька села с ней рядом.

– Терпи сестренка! Давай, я поглажу тебе поясницу, может, станет легче?

– Нет! Нет! Не трогай меня! Господи! Как же больно! Я умираю, Юля, я умираю!

– Ты не должна так говорить. Ты ведь женщина, значит, терпи, рожай! Я родила двоих, и мне тоже было не сладко, но о смерти не смей думать. Не зови ее, у тебя ребенок, ты должна думать о нем. Ему сейчас трудней, чем тебе. И он маленький беззащитный, нуждается в матери, а второй вот он, лежит в кроватке, не спит. Ты обещала Фатиме, что не бросишь его, это твой сын, ты за него в ответе. Если больно кричи, выпускай из себя боль. Пусть те, кто сидят на кухне знают, что такое роды. Правильно, кричи!

И Олеся кричала, замолкала, отдыхая между схватками, и снова своими криками будоражила весь дом.

Кувандык несколько раз подходил к двери, пытаясь зайти в комнату, но Юлька его не пускала. И когда он хотел пройти через ее запрет, она закричала на него:

– Уходи! Надо было спасать свою жену, а здесь тебе делать нечего, по крайней мере, пока я не позову. Иди к дочке, объясни ей, чтобы она не боялась.

И мужчина ушел, недовольно пробормотав:

– Это еще цветочки, ягодки впереди!

– Ты прав, в этом ты прав. Мы еще с вами поборемся, а сейчас у нас только одна цель и не будем отвлекаться.

Роды протекали тяжело, что-то было не так. Но что? Юлька стала вспоминать, что говорила ее бабушка, когда ходила принимать роды на селе.

– Послушай, Олеся, мне нужно посмотреть тебя, – обратилась она к сестре. – Не пугайся, но что-то тут не так. Нужно посмотреть, как лежит твой плод. Я аккуратно, тебе не будет больно. Знаешь, у соседки корова телилась, не могла растелиться, и я помогала. Я понимаю, это совсем другое дело, но ты ведь не хочешь, чтобы пришел Кувандык и заглядывал к тебе под простынь. – Юлька гладила е живот, осторожно прощупывая ребенка. – Так и есть, он лежит у тебя поперек, нужно его развернуть.

– Как развернуть? Ты же в этом ничего не соображаешь!

– Конечно, не соображаю, даже никогда с этим не сталкивалась. Но моя бабушка, она все умеет, и часто мне рассказывала, как это делать. Руки я помыла, протерла спиртом, перчаток нет, но и выхода тоже нет. Сейчас будет неприятно, я все это сделаю через задний проход. Терпи, вот так, там я его разворачиваю, а другой рукой по верху живота помогаю. Ведь не больно, нет? Конечно, не больно, еще немного, и ребенок ляжет головкой вниз. Ну, ну, малыш, давай плыви, переворачивайся, пора тебе появится на свет Божий. Видишь, бабушкины рассказы пригодились. Мы, когда приедем домой поставим ей шампанское. Вот и отлично, а теперь я снова вымою руку, протру ее спиртом и посмотрю, насколько открыта матка, немного помогу. Потерпи! Я, наверно, пойду учиться в акушерки, чтобы у меня было две специальности, педагог- акушер. Как ты на это смотришь?

Но Олеся не успела ответить, у нее начались потуги.

– Дорогая сестренка, мы рожаем!

Олеся лежала уставшая и обессиленная, но довольная. Роды прошли благополучно, Юлька даже сказала без порывов.

– Юленька, ты уже акушер. Я никогда не забуду этот день.

На улице действительно был уже день. Дети, запеленатые и накормленные, лежали в кроватке. Юлька сидела рядом с Олесей.

– Ты знаешь, я думала, что сама рожаю, у меня даже схватки были и спину ломило. Вот что значит женская солидарность. Слава Богу, все позади. Что-то Кувандык не показывается после того, как я на него накричала. Пойду-ка я приготовлю чай тебе и себе. Мы его заработали.

– Не ходи! Я боюсь оставаться одна. Там у нас сыр, лепешки, вода в кране. Нам нужно держаться вместе, не выходи даже на минуту. Нужно придумать, как сделать запор на двери, чтобы никто не мог войти внезапно нежеланным гостем.

– Это я мигом! – оживленно подскочила Юлька. – Возьму детали с палатки и сделаю запор. Может не такой уж и прочный, но сразу не войдут. Хорошо, что дверь закрывается изнутри, подопру шестом.

Юлька распаковывала узел с палаткой и стала сооружать запор.

– Это ты хорошо придумала, но этот запор только на первое время. Как отговорка, мол, переодеваемся или отдыхаем, или мы в ванне, просим не мешать. На два дня от силы это подействует, пока первые дни после родов. Но как быть с едой? Нам могут подсыпать в нее что угодно!

– Это верно, – согласилась с Олесей Юлька. – Нужно подумать, затем можно сделать вылазку ночью.

– Вот этого они и будут ждать.

– Первую ночь навряд ли. Скажем, не хотим есть, очень устали, хотим спать. Первую ночь это может сработать, пока они не заподозрят, что мы все знаем. – Юлька подергала дверь. – Вроде крепко, не должны открыть.

– Не спеши. Если потребуется, они одним ударом ноги откроют эту дверь, и ни какие запоры не помогут. – Олеся глубоко вздохнула. – Мне не верится, что все это происходит с нами. Может, мы спим или чего-то нажрались и теперь живем в нереальном мире.

– Слышишь, дети проснулись! – Юлька взяла на руки малыша. – Куда уж реальней, вон он, какой, крикливый, не дает забыться. Все, что с нами происходит, очень даже реально, и есть люди, которые должны ответить за смерть Фатимы, за твое ранение, за смерть матери Алены. Вот только не могу придумать, как отсюда выбраться. А, знаешь, я подумала, может нам Алену сюда перенести? Скажем, что ей будет веселей с нами, да и мы за ней присмотрим. Она так много плачет, особенно с тех пор, как появились гости. Этот Кувандык совсем не смотрит за ней. У него сейчас другие заботы.

– Я не против, – согласилась Олеся. – Но это опять на твои руки. С меня никудышный помощник, жду от тебя помощи.

– Сейчас ерунда, мне не тяжело, а вот как дальше? Надо бы осмотреть получше весь дом, есть ли еще выход, есть ли подвал и поискать оружие. – Юлька понизила голос до шепота. – Если у них здесь перевалочная база, то оружие должно быть обязательно, не только этот пистолет. Черт возьми! – с досадой заходила по комнате. – Зачем мы зашли в эту ловушку? Ведь так хорошо оторвались от преследования, а теперь опять пленницы!

– Успокойся, не пугай ребенка! Положи ого в кроватку и высунь голову за дверь, узнай кто есть дома.

– Это дело! – Юлька уложила малыша, открыла запор и выглянула за дверь.

Шторы на окне были раздвинуты, и солнечный свет заливал комнату. В доме стояла тишина. Даже с комнаты, где лежала Леночка, не было слышно ни звука. Юлька выскользнула за дверь, и подошла к кухне. Там тоже никого не было.

– Интересно, где они делись? Наверно все ушли на станцию, или спят в хозяйской спальне. – Она осторожно открыла дверь и заглянула к Алене.

Девочка лежала на кровати и чем-то занималась. Юлька сразу не поняла, что она делает, но присмотревшись, поняла, рядом с девочкой был компьютер. Она тихо подошла к Алене.

– Я играю, – пояснила девочка.

Но Юлька и сама видела, что Алена играет в детскую игру на компьютере.

– Откуда он у тебя? – удивленно спросила Юлька.

– Это папа дал, чтобы я не плакала. Он разрешил мне немного поиграть.

– А где он сам?

– Он с дядьками ушел на станцию. – Пояснила Алена, не отрываясь от игры.

– Я не буду тебе мешать! – направилась Юлька к выходу.

– Ты мне не мешаешь. – Совсем как взрослая, серьезно проговорила Алена. – Я бы дала тебе поиграть, но папа меня заругает.

– Я не умею, – созналась Юлька.

Юлька вышла и поспешила в комнату. Где остановились она с Олесей.

– Олеся! – С порога взволнованно заговорила девушка. – Здесь есть компьютер. Вот бы выйти в интернет и попросить помощи, но я не умею с ним обращаться.

Олеся оживилась:

– Компьютер говоришь? Это отлично! Где ты его видела?

– Алена играет на нем, говорит, дал папа.

– Хорошая игрушка, даже не верится, что папа не родной. Может малая сочиняет про маму, и про то, что папа ей не родной? Обманывать не умеют, а сочиняют с удовольствием. А что за компьютер?

– Ноутбук, не большой, словно книжка. Вот бы его сюда! Ты ведь умеешь на нем работать?

– Немного знакома, по крайней мере достаточно, чтобы послать сигнал SOS. – Видно было, что Олеся что-то обдумывает. – Дома никого нет? -