Подоспевшие «бубенцы», а их так и называли, сначала решили задержать всех, но вперёд вышел ремесленник.

– Я, Воллин Дрозд.

Гвардейцы замерли в стойке, вперёд вышел старший, представился. Дрозд выслушал его доклад и повелительным, не терпящим возражения тоном сказал:

– Срочно пошлите за моим помощником, и доктора не забудьте, живые должны говорить, мёртвых пусть осмотрят, может, что интересного найдём, – он посмотрел по сторонам, затем потупил взор и уже спокойней добавил, – хотя, я думаю, это вряд ли. И ещё, этих, – он указал на Тумана и Стэга, – отпустить, если понадобится, проводить куда скажут.

Старший «бубенцов» громко раздавал поручения подчинённым. Туман и Стэг подошли к своим спутникам, за время сражения Угур соскочил с жеребца и если бы не грозный окрик дедушки, точно бы кинулся на помощь старшим. От военного сопровождения отказались, сославшись на то, что уже почти пришли. Собирались продолжать свой путь, как перед ними словно вырос спасённый ими горожанин.

– Я выражаю вам свою признательность. И пусть никто не упрекнёт в том, что Воллин Дрозд может быть неблагодарным. В данный момент я спешу, но я вас не забуду.

Сказав эти слова, он развернулся и словно растворился в ночи.

Всю оставшуюся до харчевни дорогу Туман недовольно ворчал:

– И понесло тебя. Борец за справедливость. А если у этих, в чёрном, есть друзья и они начнут мстить? А если этот Дрозд -душегуб какой, и его надо было убить?

– А сам зачем полез? – оправдывался Стэг.

– Да я тебя, дурья башка, выручать кинулся, что ты с ними сам-то – настаивал на своём Туман.

– Сам бы тоже полез, – довод Стэга был донельзя убедительным.

– Ну, я-то, я, а вот ты…

Так бы они спорили до бесконечности. Угур, восседая на коне, смотрел то на одного, то на другого. Но тут их диалог прервал старик:

– Не знаю, в хорошую или плохую, но, по-моему, мы влипли в историю.

Утреннее солнышко пробивалось через плотно зашторенные окна, в камине горел огонь, потрескивая, облизывая только что подброшенные поленья. Убранство просторной комнаты было выполнено в тёмно-красных и бордовых тонах. Посреди неё стоял большой круглый стол, вокруг тяжелые массивные кресла, обтянутые такими же бордовыми накидками. Такое же кресло находилось у камина, в нём полулежал высокий человек. Одежду его составлял серый, изготовленный из сукна хорошего качества, балахон, откинутый с головы капюшон обнажал гордо поднятую голову, широкий лоб, нос с горбинкой, волевой подбородок, всё это говорило о человеке, привыкшем повелевать. Длинные черные с проседью волосы, коротко стриженная борода, и если бы не уставшие, ввалившиеся глаза, то можно было сказать, что он красив.

Это был Гавриус Снежный – верховный маг королевства. Почему Снежный, просто в бытность своей молодости он много лет провёл, обучаясь искусству магии, в снежных пещерах высокогорья.

Дверь неслышно отворилась, и в комнату вошёл Воллин Дрозд. Внешность у него была самая что ни есть неприметная. Вчера он был ремесленником, с таким же успехом мог быть священником или купцом, а также мог сойти за кузнеца или оружейника. Роста он был не высокого, телосложения крепкого, это, пожалуй, и всё, что было можно про него сказать. Он занимал должность начальника Тайной стражи. И они вдвоём делали политику королевства, вернее был ещё король. Но король фигура светская, общественная, всегда на виду. Встречи, приёмы, с ним даже с глазу на глаз не всегда переговорить есть возможность, а этих двух людей как будто и нет совсем.

Вошедший придвинул кресло ближе к камину, присел.

– Я, – начал маг – давно предполагал, что нами очень сильно интересуются, особенно наш северный сосед. Знаю, что они делают и как, даже что они хотят. Не знаю, только кто, когда и какими силами.

– Говори, может наши взгляды совпадут, у меня тоже есть кое какие новости, – подхватил Воллин Дрозд.

– Я пришёл к выводу, что, очень нами интересуется, как я говорил, северный сосед, особенно их верховный маг Ковриун Тёмный. Похоже, ему становится тесно в своих границах. Ты же знаешь, что пра-пра-прадед нашего нынешнего правителя имел двух сыновей. Насколько законен был раздел не нам решать, но в результате появилось два государства. По окончании войны столетней давности, а также дипломатических переговоров, мы расширились на восток и юг, увеличив свои владения чуть больше, чем в два раза. А теперь наш северный сосед утверждает, что наша земля его исконные территории. Это если кратко.

Маг замолчал, поднялся с кресла, прошелся по комнате. На самом деле он был ещё выше, чем казался, подошёл к столу, развернулся, опёрся о подлокотник кресла, продолжил.

– Но это всё история, что мы имеем на сегодняшний день, а мы имеем политическую подоплёку для начала военных действий. Суть совсем не важна, важно то, что войны нам не избежать.

– По моим подсчётам, – перебил его начальник тайной стражи – армия равносильная нашей стоит на нашей границе, и последние приготовления закончатся недели через три. И это ещё не всё, начинать войну равными силами равносильно самоубийству. Но есть но.

Воллин замолчал, а затем, подумав, продолжил.

– Это самое «но» заключается в том, что Ковриун преуспел развалить нас изнутри, вернее не развалил, а проник везде, абсолютно всюду.

– И поэтому ты предложил устроить нашу беседу именно здесь, в своём загородном доме, – подхватил тему маг.

– Я мало кому доверяю, – задумчиво произнёс Воллин Дрозд, – просто здесь всех проверяют трижды, человека загоняют в определённую ситуацию и наблюдают за реакцией, кстати, маги тоже. Было бы не плохо, проверить всех в королевстве, но, увы ….

– А с чего уверенность. Люди Ковриуна везде – это не паранойя? – Маг замолчал, потом добавил, переведя разговор на другую тему – Я говорил, что меня кто-то хочет достать. – Он снова остановился, постучал указательным пальцем правой руки по виску, и продолжил – на этом уровне. И этот кто-то находится очень близко, я это чувствую.

О том, что хороший маг мог воздействовать на человека или на менее сильного мага, Воллин знал. Работа верховного мага заключала в себя множество направлений. Могли воздействовать на человека так, что человек становился послушным, и ни расстояния, ни важность этого человека не имели значения, а могли и блокировать подобное воздействие. Были и помощники, да такие, что могли выйти на целые полки неприятеля, остановить их и повернуть назад. Но дело в том, что такие были в каждом государстве. Так что, получалось, маги сражаются с магами; они не метали молнии, не насылали стихийные бедствия, хотя были и такие умельцы, а противостояли магам неприятеля, мысленно ища у них слабые места в защите и тонко на них воздействуя. А уж если была возможность, то помогали воинам. Своё сражение они начинали задолго до ведения боевых действий. Подобная «работа» отнимала много сил, как психических, так и физических. Многие маги пользовались в своей практике драгоценными камнями, особенно были ценны камни со своей магической историей. Такие передавались от поколения к поколению магов, и каждый усиливал своё сокровище всё большей мощью. Подобная игрушка могла многократно увеличить силу мага, также дать возможность пользоваться этой силой очень продолжительное время. Но просто так ничего не даётся, подобные магические предметы очень сложны в настройке на владельца, разрыв связи мог привести к гибели мага. А длительное пользование подобными драгоценностями приводило к быстрому и незаметному старению организма, ведь все процессы ускорялись, к тому же обладатель становился высокомерным, раздражительным и вспыльчивым.

В обязанности мага входил просчёт, на магическом уровне политических ходов и их последствий. Это далеко не полный перечень всех обязанностей придворного мага, так что, если Гавриус Снежный насторожился, значит есть причина.

Маг и начальник тайной стражи знали друг друга не один десяток лет, их дружба зародилась ещё в годы учёбы. Затем вынужденный разрыв отношений и встреча уже в окружении короля.